Сирил Корнблат - Синдик

— Сию минуту, сэр.

Орсино услышал, как он сбегал по трапу. Тут кто-то дотронулся до его плеча, и у самого уха раздался голос Гриннела:

— Когда услышишь, как я начну ругаться насчет кофе, крикни: «Воздушная цель 265, DX 3000». Четко и громко. Нет, не отрываясь от экрана. Повтори!

Орсино повторил, не отрывая взгляда от бесчисленных Диижущихся светящихся точек:

— Воздушная цель 265, DX 3000. Разборчиво и громко. Когда вы будете ругать кофе.

— Хорошо. Не забудь.

Он снова услышал шаги на трапе.

— Ваш кофе, сэр.

Спасибо, морячок.

Раздался шумный глоток, потом еще один.

— Я всегда говорил, что самый паршивый кофе на флоте варят на подводных лодках.

— Воздушная цель 265, DX 3000! — прокричал Орсино.

Зазвенел громкий сигнал общей тревоги.

— Срочное погружение! — завопил командор Гриннел.

— Срочное погружение, сэр, — как эхо повторил матрос. — Но, сэр, командир…

Тут Орсино тоже вспомнил о нем, спящем на своей койке на палубе, и о его нервном тике.

— Черт с ним, это самолет! Срочное погружение!

Светящиеся точки, числа и стрелки взбесились перед глазами Орсино, когда корпус лодки накренился, люки захлопнулись, и вода с грохотом ринулась в балластные цистерны. Когда лодка под крутым углом пошла на глубину, его зашатало. Он понял, что имел в виду Гриннел, когда сказал, что у него нет обязанностей, и понял также, что это уже не соответствует действительности.

На мгновение Чарлз подумал, что его сейчас вырвет прямо на экран радара, но все скоро прошло. Через несколько минут Гриннел взял микрофон, и на лодке раздался его отдающий металлом голос:

— Внимание всех! Внимание всех! Говорит командор Гриннел. При этом срочном погружении мы потеряли капитана, но и вы, и я знаем, что в такой ситуации он поступил бы точно так же. Как старший по должности, я принимаю командование на себя. До темноты мы будем находиться под водой. Командирам боевых частей собраться в кают-компании. Конец связи.

Он похлопал Орсино по плечу.

— Достаточно, — сказал командор.

Орсино понял, что зеленых точек — облаков, что ли? — больше нет, и вспомнил, что радар для обнаружения воздушных целей не может работать через слой воды.

Он не был на совещании в кают-компании, а просто бродил по лодке, поражаясь, сколько там было спящих, пьющих кофе людей и награбленного добра. С полдюжины раз ему едва удавалось отвертеться от вопросов по поводу его опыта работы с радаром и о том, как выглядела эта воздушная цель на экране. Но каждый раз он выкручивался с чувством, что еще один вопрос, и с ним все будет ясно.

Команда не вспоминала о своем потерянном командире. Большинство гадало, сколько из награбленного на Кейп Год разрешит им забрать командор Гриннел.

Наконец, ему передали, что Ваймана требуют в капитанскую каюту. Он отправился туда, облегченно вздохнув после пятнадцатиминутной беседы с техником по радарам.

Гриннел закрыл дверь своей временной каюты и самодовольно ухмыльнулся.

— Тебя что-то беспокоит, Вайман?

— Да.

— Тебе не сладко бы пришлось, если бы они обнаружили, что ни бельмеса не смыслишь в радарах. Со мной-то все в порядке. Я мог бы сказать им, что ты меня обманул, заявив о своей квалификации пеленгаторщика. Это отвело бы подозрения от меня, но ты бы при этом выглядел, как убийца. «Кто стоит за тобой, Вайман? Кто приказал тебе отделаться от командира?»

— Совершенно верно, сэр, — произнес Орсино. — Вы можете все.

— Рад, что ты это понимаешь. Ты в моих руках, и я могу тебя использовать. Нам повезло, что капитан уснул на палубе. Но у меня всегда были способности к импровизации. Если уж ты решаешься играть роль лидера, Вайман, то это — самое главное. Пойми это. С тобой я отдыхаю, а со мной такое бывает редко. Наконец-то я могу быть уверен, что человек, с которым я говорю, это не кто-то из Лоуманских ищеек, или разведки Клинча, или еще чего-нибудь подобного… Ладно, это к делу не относится. Я должен тебе сказать еще кое-что. В работе на меня есть две стороны, Вайман. Одна из них — это возмездие, которое последует, если ты предашь. Это должно быть тебе ясно. Другая сторона — это то вознаграждение, которое последует, если ты останешься со мной. У меня есть свои, далеко идущие планы. Они просто исключают надежды всяких лоуманов, клинчей, бэгготов и им подобных. Причем планы эти отнюдь не безумные. Как тебе понравится оказаться на нужной стороне, когда Североамериканское Правительство вернется на родную землю?

Орсино с трудом заставил себя сделать утвердительный жест, и командор Гриннел остался доволен.

Подводная лодка зашла в неописуемо красивую бухту на юге Ирландии. Орсино спросил Гриннела, не является ли объектом акции Ирландия, но ответом ему стал ничего не выражавший взгляд. Это подразумевало, что ирландцы — это всего-навсего несколько сотен лесных дикарей, ну, может, несколько тысяч. А глупые члены береговой охраны не могли от них избавиться. Гриннел ничего о них не знал, и они его не интересовали.

Похоже, что Ирландия стала военно-морской базой. Само правительство размещалось в Исландии, снова зеленеющей после произошедших климатических катаклизмов. Канарские острова и острова Возрождения служили для Правительства пунктами передового базирования.

За время путешествия Орсино уже узнал достаточно для того, чтобы понять, что из себя представляет это Правительство. Это случилось давно — об этом ему как-то рассказывал дядюшка Фрэнк. Знаменитые пираты Карибского моря вели свою историю от очень уважаемых предков. Капитаны-джентльмены были снабжены каперскими свидетельствами от разных воюющих сторон, что делало их своего рода контрактным флотом. Недолгие мирные периоды были нежелательны для этих «приватизаторов», не хотевших кончать со своей профессий, которой они овладели тяжелым трудом, и расставаться со вложенным в нее капиталом. Когда они не имели возможности работать под флагом Англии, Франции или Испании, они просто поднимали Веселого Роджера и продолжали обделывать свои делишки.

Странно? Совсем нет. Знаменитый капитан Кидд думал, что он — галантный капер, и доверчиво приплыл в Нью-Йоркскую гавань. Что-то там у него не задалось, и его отправили морем в Лондон судить, после чего повесили, как пирата. Знаменитый Генри Морган всегда был никем иным, как пиратом, даже суперпиратом; в качестве адмирала своею частного флота он предпринимал блестящие операции и захватил город Панама. Его посвятили в рыцари, сделали губернатором довольно больших островов в Вест-Индии, принадлежавших британской короне, и он умер в атмосфере всеобщей любви и уважения.

Чарлз Орсино чувствовал себя членом пиратской шайки, как он сам про себя называл это Североамериканское Правительство.