Алан Гарнер - Луна в канун Гомрата

У него в этот момент были Утекар и Альбанак.

- Что случилось, Сьюзен? - воскликнул Альбанак, вскакивая со стула.

- Эйнхейриары!.. Эйнхейриары!.. и Охотник!

- Эйнхейриары? - спросил Каделлин. - Откуда ты знаешь?

Он резко повернулся и бросился в туннель, ведущий к Холиуэллу.

- Постой! - вскричала Сьюзен. - Они там, у колодца!

Чародей не обратил внимания на ее слова, за ним мчался Альбанак, чуть поотстав - бежал Утекар. К тому времени, когда Сьюзен добежала до колодца, все трое уже стояли на тропе. Утекар присматривался к следам, Каделлин смотрел вдаль на равнину. Вода больше не блестела, леса стояли в молчании.

Утекар сказал:

- Они были здесь. Это наверняка.

- И они пили из колодца, - добавил Альбанак.

- Мы должны найти их, - сказал Каделлин. - Но я сомневаюсь, что их удастся заставить вернуться в курганы. Плохо.

- И еще хуже, - заметил Утекар, - боюсь, что сегодня канун Гомрата. И я чувствую запах призывающего в путь костра.

- Не может быть! - воскликнул Чародей.

- Я... я боюсь, что это все из-за нас, - сказала Сьюзен. - Мы разожгли костер на вершине Бикона. С этого началось. Они появились из огня.

- Зачем вам понадобилось разжигать костер? - спросил Каделлин таким голосом, что Сьюзен захотелось убежать.

- Мы ждали восхода луны и... и мы замерзли. Чародей покачал головой.

- Это моя вина, - сказал он Альбанаку. - Я должен был быть тверже в своих намерениях. Пошли. Нам надо отыскать их.

- Колин будет знать, каким путем они отправились, - сказала Сьюзен. - Они остались сторожить там, за долиной.

- Они? - переспросил Чародей.

- Ну. да, - сказала Сьюзен. - Колин с гномом. Они должны быть здесь недалеко, возле железных ворот.

- Какой гном? - удивился Утекар, - сейчас здесь не должно быть других гномов.

- Нет, есть, - настаивала Сьюзен. - Он одет в черное и...

- Скорее веди нас! - воскликнул Утекар. - И не теряй времени, чтобы хоть раз вздохнуть!

У Сьюзен захолонуло сердце. Не говоря ни слова, она молча устремилась по тропе и молчала до тех пор, пока они не дошли до того места, где должен был поджидать ее Колин.

- Где же он?

Сьюзен понимала, что это пустой вопрос.

- Что с ними случилось?

- Гном был одет в черное? - переспросил Утекар. - И у его меча золотая рукоятка?

- Да, и его пояс, и подвязки под коленями тоже золотые.

- Ты знаешь его? - спросил Каделлин.

- Знаю ли я его? Ха! Знаю ли я эту змею? Знаю! Но что привело его сюда, на юг, из Минит Баннога, это мне неизвестно. Несомненно только, что это дело нехорошее. И вот, что я вам скажу, если бы вы даже взялись искать, то хоть обыщите все земли и моря, не найдете гнома поганее, чем Пелис Вероломный.

Долина Гойта

- Чья-то мысль упорно трудится, чтобы специально вредить этим детям, сказал Каделлин. - Хотя бы это мне совершенно ясно.

Они вернулись в пещеру Чародея и сидели за длинным столом. Вскоре к ним присоединился Атлендор.

- Так что же нам делать? - спросила Сьюзен.

- Ждать и надеяться, - ответил Каделлин.

- Я бы предпочел искать и найти, - сказал Утекар. - Ты займись своим волшебством, Каделлин Сребролобый. Но полагаю, что сейчас больше пользы будет от наших глаз и клинков. Пелис пока здесь нету, но где бы он ни был, я должен оказаться там же. Мне думается, его смерть заключена в моем мече.

- Тогда иди, - сказал Каделлин. - Но будь осторожен - на дворе ночь.

Гном встал из-за стола, оправил меч на бедре и уже собирался войти в туннель, когда заговорил Атлендор.

- Утекар Хорнскин, один ты не пойдешь. На мне обязанность идти за тобой.

- Как найдешь нужным, - сказал Утекар. И гном вместе с эльфом покинули пещеру.

- Они отсекут друг другу уши, если, конечно, их не объединит общая опасность, - заметил Каделлин. - А теперь, Сьюзен, ты отдохни здесь. Я должен оставить тебя на некоторое время. Альбанак побудет с тобой.

- Как же это вдруг стану отдыхать? - воскликнула Сьюзен. - Я должна что-то сделать, чтобы разыскать Колина!

- Если Атлендор и Утекар не найдут его, - сказал Чародей, - то ты и подавно. Тогда нам останется только волшебство.

- Но не могу же я тут сидеть сложа руки!

- Сьюзен! Тебе опасно быть вне стен Фундиндельва. Ты обязана остаться.

- Но Бесс может просто сойти с ума!

- Я рад, что ты о ней подумала, - заметил Каделлин.

- Ты видишь, сколько бед приносят твои попытки проникнуть в наш мир! Мне придется переговорить с фермером Моссоком и объяснить ему, что ты не придешь домой, пока все не утрясется. Не думаю, чтобы мне удалось его хоть в чем-нибудь убедить, но ты не оставила мне выбора!

И хотя Сьюзен пыталась спорить, Каделлин был непреклонен. В конце концов оба рассердились друг на друга. Чародей покинул пещеру.

- Не могу я сидеть здесь взаперти! - сказала Сьюзен. - Я должна пойти и отыскать Колина!

Альбанак провел ладонью по лицу. Он казался измученным.

- Пока мы с тобой ничего не можем сделать, Сьюзен. В дальнейшем нам еще могут понадобиться все наши силы. Так что попробуй поспать. Я сам уже дошел до предела.

- Но мне нужно выйти отсюда!

- Давно ли ты жизнь готова была положить, чтобы войти сюда? - сказал Альбанак. - Если не можешь спать, то просто сиди и - разговаривай.

Сьюзен кинулась на постель из шкур и несколько минут не могла произнести ни слова от душившего ее отчаянья. Но в голове у нее теснилось слишком много вопросов, поэтому долго молчать она тоже не могла.

- Альбанак, - начала она, - кто такой Охотник? И что мы такого сделали?

- Он - часть Старого Волшебства, - сказал Альбанак.

- И чтобы Каделлин ни говорил, то, что вы сделали, произошло не случайно. Старое Волшебство разбужено, и оно вселилось в тебя. Оно-то и повлекло тебя на Бикон.

До того, как Старое Волшебство принудили заснуть, оно бывало особенно сильным в эту ночь - в Канун Гомрата. Это одна из четырех ночей в году, когда смешиваются Время и Вечность. А вы в эту ночь разожгли на Голоринге, по-теперешнему - Бикон, зовущий в путь огонь, который вызвал эйнхейриаров из кургана, а Охотника - с Сияющей Вершины. Потому что Старое Волшебство - это лунное волшебство, а также солнечное волшебство, и к тому же кровавое волшебство. В этом сила Охотника. Он был создан в один из жестоких дней мира. Надо заметить, люди очень изменились с тех времен, как они поклонялись ему.

- Вот ты все говоришь, что Старое Волшебство разбужено, - продолжала задавать вопросы Сьюзен, - но раз оно такое могущественное, как же так получилось, что его заставили заснуть?

- Это работа Каделлина, - сказал Альбанак. - Для чародеев, для их Высокого Волшебства, заклинаний и чар Старое Волшебство - а это сила без четких форм и порядка - было только помехой. Тогда они пытались эту силу разрушить. Но не сумели. Самое большее, что им удалось, это заставить Старое Волшебство заснугь. Но сейчас, в ближайшие семь дней, называемые "Гомрат", сон Старого Волшебства особенно чуток, вот почему сейчас, в канун Гомрата, его легко разбудить.