Гарри Гаррисон - Квитзеленция

– Меня зовут О'Лири. Я командую этим заведением. Некоторые из вас уже говорят по-английски, а остальным придется выучить этот язык, если вы хотите здесь остаться. Джино – переводчик, и сейчас он будет переводить мои слова. Но по вечерам здесь работают классы английского языка и вас там ждут. Скажи им, Джино".

О'Лири достал зажигалку и принялся раскуривать трубку, пока Джино переводил вступительную часть. Потом кивнул и продолжил.

– Вы, господа, гостевые рабочие Ирландии. Нам требуются люди, которые будут выполнять важную работу, и я знаю, что вы будете выполнять ее с удовольствием. Работа не тяжелая, вас будут хорошо кормить, у вас будет много свободного времени, при желании вы сможете отсылать заработанные деньги домой. Будете вы ходить в церковь или нет – дело ваше, но церковь у нас одна, Римская католическая. Как только мы определимся с вашей квалификацией и способностями, вы получите наиболее подходящую для вас работу. Некоторые будут подметать улицы, ибо мы гордимся чистотой наших городов, другие будут собирать пыль и ездить на больших и мощных агрегатах, которые выполняют эту важную для нашего общества функцию. Перед каждым из вас открываются блестящие перспективы.

Он затянулся, вроде бы не слыша пробежавшего по толпе ропота.

– Да, я понимаю, что рассчитывали на более квалифицированную работу, каменщика, там, или плотника, но я по собственному опыту, все-таки вы не первые, кто прибыл в Ирландию, знаю, что среди вас нет ни одного, кто честно проработал хотя бы день, – в голосе зазвенел металл. – На ваших мягких ладошках не найти ни одного мозоля. Но это нормально. Нам известно, что вы сами достаточно богаты или кто-то из ваших знакомых достаточно богат, чтобы потратиться на взятки и поддельные документы, которые позволили вам приехать сюда. За это вас никто не осуждает. Но он вас ждут добросовестной работы и оценивать вас будут исключительно по трудолюбию. Если вы его не проявите, вас незамедлительно отправят обратно. А если вы будете выполнять свои условия контракта, мы безусловно выполним свои. Вам понравится жизнь на наших берегах. Помните, вам будет разрешено посылать вашим семьям продукты и промышленные товары. Высококачественные продукты нашей страны пойдут вам на пользу. Вы будете пить «гиннес» и с каждым днем набираться сил. Завтра, в половине седьмого утра, вы соберетесь здесь и начнете таскать кирпичи для строительства новой электростанции.

С этом О'Лири отвернулся (уж не блеснула ли в его глазах смешинка?) и, не дослушав перевода, сошел с трибуны. По толпе пролетел вздох разочарования. Итальянцы расходились подавленные.

Но не Джулио. У него, наоборот, пела душа. Электростанция! Вот удача, так удача.

Наутро, мокрые и замерзшие, сеял нудный, мелкий дождь, они стояли во дворе, разбившись на десятки. Около каждой группы на земле лежала внушительная гора массивных кирпичей. Невысокий, широкоплечий мужчина с большими красными руками объяснял задачу Джулио и его товарищам, показывая незнакомый Джулио предмет. К длинной деревянной рукоятке крепились две доски. Расположенные под углом друг к другу, они образовывали букву V.

– Это, дорогие мои, лоток для переноски кирпичей. Смекаете? Лоток, лоток. Слышите, как я произношу это слово? Лоток.

– Лоток, – повторил один из итальянцев, – лоток, лоток.

– Отлично. Вижу, вы парни умные и быстро всему научитесь. Значит, с лотком все ясно. Ничего другого про него никто вам и не скажет, но дело все в том, что наши кирпичи – не те хрупкие, ломающиеся от одного прикосновения хреновины, которыми вы пользуетесь в своих заморских странах.

Мужчины слушали, с написанным на их лицах недоумением, и Джулио изо всех сил старался не подавать вида, что все понимает. Инструктора же нисколько не беспокоило незнание английского его подопечными.

– Было время, когда вам приходилось носить на этом лотке гору кирпичей, но теперь зараз их ставят на лоток только три. Вы можете спросить, почему только три? Что ж, с радостью вам отвечу. Только три, потому что они чертовски тяжелые, вот почему, потому что стандартный ирландский кирпич изготовляется из крепкого гранита и служит столетия. Поднимите один, если сможете, вот ты, Тони, дружище, и без ухмылочек, это тебе не мешок с мукой. Если не научишься поднимать, грыжа тебе гарантирована...

– Падди, – раздался мужской голос. – Мне нужна парочка коричневых парнишек, чтобы разгрузить грузовик. Поделишься?

– Толку от них никакого, так что можешь забирать всех. Сомневаюсь, что мне удастся сделать из них хороших носильщиков кирпичей.

Мужчина ткнул пальцем в ближайшего из итальянцев.

– Тони, пойдешь со мной. Понял? И ты, Тони, – второй раз палец указал на Джулио.

Джулио воззарился на мужчину, ткнул себя в грудь, получил ответный кивок и последовал за мужчиной.

Они миновали одни маленькие ворота, потом другие. Впереди высилось огромное здание без окон. Высоко на стене белели изоляторы. Толстенные провода выходили из здания и тянулись к первому высокому столбу. Их череда уходила к горизонту.

– Величественное зрелище, не так ли, Тони? В вашей макаронной стране ничего такого нет и в помине, так? Но сначала работа. Снимаем коробки с грузовика и ставим на телегу. И поосторожнее, ничего не бросать. Вот так. Понятно?

Разгрузка не заняла много времени. Грузовик отъехал, двое мужчин укатили телегу.

– Будет еще грузовик, понятно? – их босс замахал руками, указал на землю. – Отдыхайте, мы скоро вернемся.

Дождь перестал, выглянуло солнце. Напарник Джулио свернулся клубочком у стены и тут же уснул. Джулио сорвал травинку, пробившуюся сквозь бетон, пожевал, огляделся. Никого, все тихо, но для ирландцев это обычное дело. На инструктаже подчеркивалось, что отсутствие бдительности – серьезный недостаток ирландцев, которым и предлагалось воспользоваться. Джулио поднялся, пошел вдоль стены, увидел маленькую дверь с табличкой:

" НЕ ВХОДИТЬ. ЭЛЕКТРОСТАНЦИЯ. ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА".

Посмеет ли он? Почему нет, для это его и послали, рано или поздно придется предпринять такую попытку. Дверь не подавалась, но тип замка он узнал: готовили его на совесть. Отмычка хранилась за пряжкой ремня. Легкое прикосновение к нужному месту, и она упала ему на ладонь. Вокруг по-прежнему ни души. Вставить, приподнять, надавить... повернуть.

Дверь распахнулась. Секунду спустя он уже закрывал ее за собой. Перед ним тянулся ярко освещенный коридор. В груди молотом стучало сердце. Не оставалось ничего другого, как идти дальше. По коридору. Мимо дверей. Все закрыты. На каждой табличка с цифрой. За ними могло находиться все, что угодно. Еще одна дверь. Джулио застыл, прочитав надпись на табличке: