Гарри Гаррисон - Чужая агония

— Что ты делаешь, Гарт, черт побери! — заскрежетал из динамика ошарашенный голос Сингха. — Парень оплатил проезд, и ты не имеешь никакого права прогонять его с планеты.

— У меня есть такое право, — произнес Гарт, поднимая пистолет и целясь в переносицу священника. — Даю ему 30 секунд, чтобы вернуться на корабль, или я нажимаю на спусковой крючок.

— Ну, я думаю, что ты либо сошел с ума, либо шутишь, — проскрежетал над ними голос Сингха. — Если это шутка, то плохая, но в любом случае у тебя ничего не выйдет. В эту игру можно играть вдвоем, но у меня лучше получится.

Раздалось урчание тяжелых подшипников и четырехствольная турель, размещенная на боку корабля, повернулась и нацелилась на Гарта.

— А сейчас опусти оружие и помоги отцу Марку с багажом, — скомандовал громкоговоритель, и в голосе Сингха вновь зазвучали нотки юмора. — Даже если бы я хотел помочь тебе, старый друг, то не смог бы. Думаю, тебе пора поговорить со святым отцом; в конце концов, у меня-то была возможность беседовать с ним всю дорогу от самой Земли.

Гарт засунул пистолет обратно в кобуру со жгучим чувством поражения. Отец Марк шагнул вперед, на его лице вновь вспыхнула победная улыбка, он вынул из кармана сутаны библию и поднял руку для благословения.

— Сын мой, — изрек он.

— Я не твой сын, — только и смог выдавить из себя Гарт, в то время как досада от понесенного поражения захлестнула его. В гневе он занес кулак и не успел сделать ничего, кроме как разжать его; в результате у него получился удар ладонью. Тем не менее, священник упал наземь, а книга, шурша страницами, шлепнулась в густую грязь.

Итин и другие Вескеры наблюдали за происходящим с внешне бесстрастным спокойствием, и Гарт даже не пытался отвечать на их безмолвные вопросы. Он направился к дому, но, заметив, что они не двигаются с места, обернулся.

— Прилетел новый человек, — сказал он им. — Ему надо помочь с вещами, которые он привез с собой. Если у него не найдется для них помещения, положите их в большой склад, пока он не соорудит себе жилище.

Он смотрел, как они шли вперевалку через пустошь к кораблю, потом зашел в дом и от злости хлопнул дверью с такой силой, что дверная коробка треснула; это принесло ему некоторое удовлетворение. Не меньшее удовольствие он получил после того, как открыл одну из оставшихся бутылок ирландского виски, которые он приберегал для особого случая. Впрочем, этот случай был особым, хотя и не совсем в том смысле, как он предполагал ранее. Виски был неплохим и частично смыл горечь во рту, хотя и не всю. Если бы его тактика сработала, успех бы оправдал все. Но он потерпел неудачу и, кроме боли неудачи, остро переживал, что остался в дураках. Сингх улетел не попрощавшись. Он не сказал, что уяснил из всего происшедшего, хотя, несомненно, не преминет рассказать несколько необычных историй своим коллегам. Впрочем, об этом можно побеспокоиться, когда он в следующий раз будет наниматься на работу. Сейчас же следует уладить отношения с миссионером. Взглянув сквозь толщу падающего дождя, он увидел, как тот пытается поставить разборную палатку, в то время как все население деревни стоит ровными рядами и наблюдает. Естественно, никто из них не предложил свою помощь.

Когда палатка была, наконец, поставлена, а ящики и коробки уложены внутри, дождь прошел. Уровень жидкости в бутылке существенно понизился, и посему Гарт чувствовал себя более подготовленным к неминуемой встрече. По правде говоря, он с нетерпением ждал возможности объясниться с этим человеком. Если отвлечься от этого грязного инцидента, после целого года одиночества любое человеческое общение покажется хорошим. «Не хотите ли отобедать со мной сейчас? Джон Гарт», — написал он на оборотной стороне старого счета. Но, может быть, миссионер слишком перепугался, чтобы осмелиться придти? В таком случае завязать какие-нибудь отношения будет вовсе невозможно. Порывшись под койкой, он нашел достаточно вместительную коробку и положил в нее пистолет. Итин, конечно же, ждал за дверью, поскольку сегодня была его очередь дежурить собирателем знаний. Гарт передал ему записку и коробку.

— Передай, пожалуйста, эти вещи новому человеку.

— Нового человека зовут Новый Человек? — спросил Итин.

— Нет, конечно! — раздраженно произнес Гарт. — Его зовут Марк. Но я прошу тебя всего-навсего доставить это, но не вступать в разговор.

Как бывало всегда, когда Гарт терял самообладание, понимающие все буквально Вескеры перехватили инициативу.

— Ты просишь не вступать в разговор, — медленно сказал Итин, — но Марк может захотеть вступить в разговор. Кроме того, другие спросят у меня его имя, а если я не знаю его и… — голос оборвался, когда Гарт захлопнул дверь. Это, однако, не помогало в долгосрочном плане, поскольку когда он видел Итина в следующий раз, монолог начинался с того самого слова, на котором он закончился в предыдущий раз, и мысль с грехом пополам доползала до своего конца. Гарт выругался про себя и налил воды в две банки с наиболее вкусными концентратами, которые он оставил на столе.

— Войдите, — сказал он, когда в дверь негромко постучали. Вошел священник и протянул ему коробку с пистолетом.

— Спасибо Вам за это, мистер Гарт, я ценю Вашу доброту. Я не имею понятия о том, что вызвало этот несчастный инцидент, но думаю, что о нем лучше позабыть, раз уж мы собираемся жить вместе на этой планете.

— Хотите выпить? — предложил Гарт, беря коробку и указывая на стоящую на столе бутылку. Он налил два бокала до краев. — Я тоже так думаю, но все же должен объяснить, что произошло там. — Он сердито заглянул в бокал, потом поднял его. — Вселенная велика, и нам следует изо всех сил стремиться разобраться в ней. За здравый смысл.

— Да поможет Вам Бог, — сказал отец Марк, также поднимая бокал.

— Только не мне и не этой планете, — твердо возразил Гарт. — В этом-то вся сложность, — он наполовину осушил бокал и вздохнул.

— Вы это говорите, чтобы шокировать меня? — с улыбкой спросил священник. — Уверяю Вас, что ничего не выйдет.

— Я не собираюсь Вас шокировать. Я имел в виду буквальное значение. Я тот, кого бы Вы назвали атеистом, причем такой убежденный, что религия меня вовсе не интересует. До сих пор эти туземцы, простые и неграмотные существа из каменного века, успешно обходились без суеверий или даже следов деизма. Я надеялся, что они так и будут жить дальше.

— Что вы говорите? — нахмурился священник. — Вы имеете в виду, что у них нет ни богов, ни веры в загробную жизнь? Они умирают?..

— Они умирают и обращаются в прах, как и все другие живые существа. У них есть гром, деревья и вода без богов-громовержцев, ни духов деревьев, ни русалок. У них нет безобразных божков, табу или заклинаний, мучающих их и укорачивающих им жизнь. Они — единственный примитивный народ из когда-либо встреченных мною, который совершенно свободен от предрассудков и поэтому гораздо более счастлив и разумен. Я просто хотел оставить все как есть.