Ольга Чигиринская - Мятежный дом

И третья – синоби. От одного этого слова у Дика мурашки ползли по спине. Он скорее даст еще один шанс вырвать себе сердце, чем поведет хоть какие-то переговоры с синоби.

Итак, в общих чертах план действий намечался – но никакой конкретики не было. Ведь не придешь же к человеку так просто домой со словами – «эй, а давай-ка перевернем Пещеры Диса!»

Он думал, думал и в конце концов вспомнил имя – Ян Шастар. Человек, который был пилотом Нейгала и искал крови Моро вместе с Рэем. Он знает друзей Нейгала и с ним, по крайней мере, можно будет говорить о чем-то. Но где искать его? В космопорте Лагаш? В Ниппуре, городе клана Дусс?

Дик снова сел за терминал – и в сводке новостей, где он рассчитывал найти сведения о пилотах, почти сразу же наткнулся на сообщение:

«Банда несовершеннолетних преступников подвергнется гражданской казни в глайдер-порту».

Дик пробежал сообщение глазами. Потом еще раз. Потом вылетел из библиотеки и помчался в сторону монорельсовой станции, чтобы ехать к Рокс в лаборатории. Потом сообразил, что без Рокс его никто туда не пустит. И почти сразу же сообразил, что с ней можно было связаться из библиотеки через терминал. Обругал себя «кусотарэ», бегом же вернулся в библиотеку и вышел на связь с лабораториями.

– Что случилось, Ран? – спросила влюбленная амазонка.

– Нам нужно как можно быстрей быть в глайдер-порту! – Дик посмотрел на хроно и добавил: – Через час будет уже поздно!

Так вот значит, каково оно – смотреть на мир с высоты эшафота. Данг много раз видел глайдер-порт, но еще ни разу – так.

Он скосил глаза на остальных ребят. Сет стоял бледный и молчал, только губы ходили ходуном. Итци плакал. Тоно глупо улыбался. Данг не знал, жалеть дурака или завидовать ему. Для него все закончится очень быстро и навсегда, но, похоже, со вчерашнего дня он этого так и не понял. До него не дошло, что это значит, хотя судья просто-таки все разжевал: «Тебя повесят за шею и ты будешь висеть до тех пор, пока не умрешь». «А потом вы меня отпустите?» – спросил дурачок у судьи. Охранники заржали. Ночью в камере Тоно все приставал к Дангу – как это, умирать? «Откуда я, на хрен, знаю», – разозлился Данг в конце концов. – «Я еще не умирал ни разу». «Флорд рассказал бы мне», – вздохнул Тоно. – «Флорд умирал один раз». У Данга сердце упало в живот: «Что за гонево?» – «Элал говорил», – ответил недоумок. – «Элал хотел побить его, рубашку порвал. А он Элала ранил». Итци и Сет ухватились за эту его оговорку – все лучше, чем сидеть и молча ждать утра, – и вытянули из него все, что он знал, а чего не вытянули – то додумали. И завтра, если никто из них не умрет под плетьми, тайну Ричарда Суны будет знать весь Муравейник, ибо что знают двое – то знает каждая свинья, если один из этих двоих – Итци.

Ран, Суна, где ты был, когда был нам так нужен? И где ты сейчас? Ты бы рассказал мне, как все это перенести.

Ран пропал шесть дней назад. Пять дней назад нашли убитыми Элала и Нышпорку. Четыре дня назад до Данга дошло, что торговец пойлом Кодар Вишна похвалялся, что состоит в «Батальоне страха» и приложил руку к смерти одного из мелких засранцев. Три дня назад Данг собрал Сурков и они ворвались в магазин Кодара Вишны, разбили все бутылки, залив пол содержимым, а потом подожгли его. Поджог в плане не значился, ребята сорвались, когда погиб Анк. Один из служащих Кодара достал пистолет, выстрелил в Анка – наповал. Тоно зарезал ублюдка. Позавчера цап Исия Дамон заявился с отделением морлоков на свалку и захватил всех, кого там нашел: Данга, Тоно, Сета, Итци, Илихау, Симха и троих девок. Будучи уверены, что их не смогут обнаружить, Сурки спали, как… ну да, как сурки. Знать бы, какая сука заложила… А вчера был суд. Они не смогли бы выгородить Тоно, даже если бы попытались: при допросах применили шлемы. И не только шлемы – у Данга опять болели все ребра. Ему, как вожаку и Тоно, как убийце, досталось больше всех. Ясное дело, цапам за это ничего не было – «сопротивление при аресте», вот как это у них называется. Тоно приговорили к виселице, остальных – к штрафу либо публичной порке. За Илихау и Симха родители заплатили штраф – однако, насколько Данг знал Ашеру и Симха-старшего, они выпорют отпрысков самолично. Дед Данга, видимо, решил, что эта радость не стоит трех сотен дрейков, а у Итци и Сета просто никого не было. Что ж, они, по крайней мере, останутся живы. Если не подохнут.

Данг покосился на палача – добровольца из охранников городской тюрьмы. Постарался запомнить его лицо, чтобы, когда наступит день, объяснить ему, как мало в жизни значит прибавка к зарплате в шесть дрейков за каждого наказанного. Потом бросил взгляд на рукоятки разных кнутов, торчащие из брошенной на помост сумки. Итци посмотрел туда же, а потом, всхлипнув – на своего капитана.

– Не дрейфь, – прошептал Данг. – Шкура зарастет.

Рядом с алтарем за оцеплением стоял этот цап, Исия. С виду он был мягкий и кривой, как раскисший пельмень, но Данг знал, что это одна дымовая завеса. На самом деле Исия был быстрый, сильный и хитрый сукин сын. Но это его не спасет. Ни один сукин сын не может бодрствовать тридцать часов в сутки. Данг увидел, что Исия тоже смотрит на него, и улыбнулся цапу как можно гаже. Сурка можно схватить, избить, даже убить – но это нельзя сделать безнаказанно. Данг все свои силы положил на то, чтобы в банде этот принцип не нарушался. Он копировал Итивакай. Один за всех, все за одного.

«И куда это тебя привело? А остальных?»

Данг заглушил этот голос в себе. В конце концов, рано или поздно, чем-то таким должно было все обернуться. Ни одна уличная банда не существует вечно. Это как в игорном доме – в конце концов выигрывает дурацкий автомат. Может быть, Нешер закончит так же. Все равно небо потеряно. Все потеряно…

Начали с повешения – Тоно шел к петле как нашкодивший ребенок к отцу на выволочку. Он зашмыгал носом, когда петлю накинули ему на шею, и опять спросил у охраны:

– А меня потом отпустят?

Сет, услышав это, не выдержал и заорал:

– Гады! Гады! Гады!

Его несколько раз ударили стрекалами – и он упал, хрипя. Судебный исполнитель зачитал в микрофон приговор и кивнул. Палач шагнул назад, чтобы не стоять на люке, а Тоно завертел по-глупому головой, и вдруг удивленно вскрикнул, когда опора ушла из-под ног. Люфт на веревке был два метра, Тоно пропал из виду, как в уличном представлении. Данг услышал только хруст позвонков. Он надеялся, что Тоно ничего толком не успел почувствовать.

Насчет себя и остальных надеяться было не на что. Оставалось только показать им, как следует себя вести.

Он первым шагнул вперед и протянул руки, чтобы его расковали и раздели.

– Четыре минуты, – сказал медтех, бегло просветив его сканером. – Здоровый кабан, выдержит.