Сергей Анисимов - Первый удар (сборник)

Постройка флота стоила Великобритании и доминионам не меньших жертв, чем Германии, – а следующая возможность встретиться с врагом в момент, сочтенный удачным, могла представиться только через год или полтора: то есть через такой же промежуток времени, который прошел между сражениями при Доггер-Банке и Ютландским. Закончившаяся катастрофой для Британии и Франции Дарданелльская десантная операция 1915 года, очередные бесполезные битвы на Восточном и Западном фронтах с очередными сотнями тысяч погибших с обеих сторон: то, что это не могло больше продолжаться, понимали уже все. Ни одна из воюющих держав, за исключением разве что, Российской Империи с ее неограниченными людскими и материальными ресурсами, не выдержала бы подобного дольше, чем еще несколько месяцев. И именно это в конце концов обеспечило успех Кильских переговоров.

– Ты веришь в происходящее?

Лейтенант покачал головой, все так же не отрываясь глядя на невозможную, нереальную картину: броненосный крейсер «Минотавр» во всей своей красе – в гавани Киля. Башни развернуты по-походному, на кормовом флагштоке бессильной тряпкой обвис британский боевой флаг – стоит нехарактерное для конца октября безветрие. В двухстах метрах за крейсером, на том же малом ходу в гавань входит французский линкор, с его карикатурным расположением труб. За ним русский – он значительно дальше, почти не видный за частоколом покрытых бескозырками голов. Но все равно можно было заметить, что этот был красив: идеальными, законченными пропорциями. Лучше француза – хотя, пожалуй, хуже англичанина. За русским – итальянец, его Клаус-Рихард не опознал, хотя список представительских кораблей перечитывал не далее чем позавчера.

– На… кра… ул!!!

Заливисто взвизгнули боцманские дудки, оркестр флагманского «Байерна» начал исполнять «Боже, спаси короля», через секунду в унисон ему ударили тарелки оркестров остальных линейных кораблей. Геометрически ровный строй германских моряков стоял не шевелясь по бортам кораблей – заслуженных ветеранов Флота Открытого моря и совсем новых, только что вступивших в строй. На берегу в таком же неправдоподобном молчании застыл строй гардемаринов, отделяющих от моря колышущуюся толпу гражданских. В воздухе повисла последняя пронзительная нота, и через секунду промозглый осенний воздух разодрал первый выстрел протокольного салюта.

Лейтенант Аугсбург взял под козырек, и секунду спустя это было с идеальной четкостью повторено всей командой эсминца, уловившего его движение краешками глаз. Все, до последнего человека, не отрываясь смотрели прямо на англичанина, оркестр которого с последним выстрелом салютной пушки начал исполнять германский гимн. И точно так же, все одновременно, они вздрогнули, когда установленная под мостиком салютная 47-миллиметровка «Минотавра» выплюнула первый звонкий хлопок. Через минуту крейсер заволокло белым, остро пахнущим дымом, из которого был виден только полубак: гася скорость, «Минотавр» шел вперед уже без машин, по инерции. Лязг якорной цепи в клюзах был четко различим в наступившей внезапно полной тишине, – и к этому моменту сквозь дым начали проявляться ряды британских моряков на палубе.

– Боже… – потрясенно выдохнул рядом гардемарин, сглотнув так громко, что Клаус-Рихард моргнул. Ему и самому было трудно дышать, высохший язык царапал небо, как терка. Неужели это все правда?..

Оркестр доигрывал французский гимн, удивительно чужой в этой гавани. Потом снова обмен салютами, потом сценарий повторяется для подошедшего точно к нужной минуте русского линкора. Между «Минотавром» и остальными «гостями» остался достаточно большой участок чистой воды: линкоры неповоротливы, а использование буксиров заняло бы слишком много времени и могло испортить все впечатление от торжественности церемонии.

Десять минут, потом еще десять. Разумеется, октябрь никак нельзя было назвать жарким – но ветер так и не поднялся, и Клаус-Рихард обливался потом в своем отглаженном кителе. Пуговицы начищены до блеска, накладки на ножнах кортика отполированы, фуражка давит на голову с тяжестью, большей, чем тяжесть стального шлема у пехотинцев.

– Почему у англичан крейсер? У остальных линкоры, а у них…

Лейтенант чуть наморщил угол рта, и гардемарин немедленно осекся. Не дурак. Но ребенок. Господи, неужели он сам был таким?

Почему король Соединенного Королевства Британии и Северной Ирландии Георг V, всесильный владыка почти трети земного шара, прибыл на броненосном крейсере, а не на линейном корабле, – это самому Клаусу-Рихарду было прекрасно понятно. Жаль, что гардемарин не понимает, но молодости это простительно. Англичанам просто незачем форсить – все и так знают, сколько у них линейных кораблей. Равным которым в мире есть пока только один – флагман Флота Открытого моря «Байерн», чуть-чуть не успевший к Ютландской бойне.

– Адмиральский флаг на катере!

Быстрый взгляд влево – строй нижних чинов миноносца безукоризнен. Команда вышколена так, как не дрессировали коней в легкокавалерийских полках довоенного времени. Один бой из своих трех лейтенант Аугсбург провел на этом, только-только тогда ставшим «своим» миноносце, – это была обычная малорезультативная стычка легких сил. Как и в предшествующие разы, он не сделал ничего выдающегося – не попал ни в кого торпедой, добился максимум двух или трех попаданий снарядами в эсминец равной себе «весовой категории». Наверняка они не нанесли противнику особых повреждений – во всяком случае, ушел англичанин бодро, отстреливаясь и дымя всеми трубами. Но в том же самом «всяком случае» вернулся на родную базу на своем корабле и сам Аугсбург – точно в кильватере потерявшего мачту флагмана своей полуфлотилии, с полупустыми погребами и без единого убитого и раненого на борту. Единственный из всех… Третий орден ему не дали, но с момента их возвращения команда начала слушаться своего не имеющего семьи и оттого дни и ночи проводящего на корабле командира как первого заместителя Папы Римского.

Темно-серая шаровая краска скрадывает расстояние, но пушки «Минотавра» и «Петропавловска», пусть и неподвижные в своих башнях, все равно кажутся развернутыми прямо на них. Миноносец качает – адмиральский катер проходит в каком-то десятке метров от борта. Долгий, многокилометровый путь вдоль строя кораблей эскадры: линкоров, броненосных и легких крейсеров, эскадренных миноносцев, субмарин. Неподвижно стоящий фон Ингеноль даже не поворачивает головы, когда команды очередного корабля приветствуют его, – но сам он виден всем. Десяток минут – и рулевой катера закладывает широкую дугу от бака концевого в строю «Дерфлингера», нового флагмана вице-адмирала фон Хиппера.