Сергей Анисимов - Первый удар (сборник)

Если Като и колебался, то длилось это секунду-две, не больше. Плавное движение ручкой – и Ки-27, накренившись вправо, скользит вниз, разменивая высоту на скорость.

Он старался быть предельно аккуратен. Встречно-пересекающийся курс давал ему шанс для захода – но лишь для одного, ведь даже крейсерская скорость «Би-сана» была намного выше, чем у самолета Такаши. Если же янки захочет выжать из своих «звезд» максимум возможного, то прежде чем Б-29 скроется за горизонтом, сержант не успеет послать ему вслед и хорошего проклятья…

У японца был только один-единственный шанс – и он сумел!

– Какого дьявола?! – изумленно выдохнул капитан Роберт Льюис, когда тонкий силуэт японского истребителя словно бы ниоткуда возник точно перед «Сверхкрепостью». – Этот парень…

Второй пилот не успел даже договорить. Скорость схождения была под тысячу, поэтому из тринадцати участников этого воздушного боя сделать хоть что-то успел лишь сержант Такаши Като. Длинная сдвоенная очередь разнесла лобовое стекло Б-29, но даже прошитый двумя-тремя пулями человек не всегда умирает сразу – и когда Ки-27, продолжая стрелять, врезался в бомбардировщик, люди в передней гермокабине были еще живы.

Они погибли в один миг – миг, когда тяжелый «Накадзима Ha-1b», словно поезд по тоннелю, пронесся сквозь фюзеляж Б-29. Правда, до конца он дойти не сумел – груз в бомбовом отсеке заметно превосходил массой старый двигатель, и это подарило хвостовому стрелку лишние полвздоха жизни. Затем сдетонировала взрывчатка.

Выполнить свое основное предназначение она уже не могла – удар смял, перекосил бомбу и в результате взрыв лишь превратил ее содержимое в пыль, а взорвавшиеся следом топливные баки довершили дело. В небе повис огненный шар, но никто из видевших его в тот момент не знал, что эта вспышка была слабой тенью другой… так и не полыхнувшей.

Имя пилота, таранившего одиночный Б-29, японское командование установило вечером того же дня. И хотя Такаши Като не входил в состав специальных «таранных» эскадрилий 10-й авиационной дивизии, его тай-атари был слишком хорошим примером для пропаганды, чтобы остаться безвестным. Уже в вечернем выпуске новостей диктор токийского радио восторженно повествовал о подвиге юного лейтенанта, сумевшего на устарелой машине свалить с родных небес грозного врага.

– Ждать больше не имеет смысла, джентльмены.

Эти слова нарушили тишину в просторном кабинете за много тысяч миль от места гибели Такаши Като и двенадцати американских пилотов. Одного из них говоривший хорошо знал – более того, именно этот человек выбрал молодого полковника для выполнения миссии… которая, как теперь уже окончательно стало ясно, завершилась провалом.

– Вы уверены, генерал?

– Да. Горючее, даже по самому, – генерал едва заметно усмехнулся, – по самому либеральному расчету, должно было кончиться полчаса назад. Однако самолет не вернулся на Тиниан, и нам точно известно, что вынужденную посадку на Иводзиме он тоже не производил.

– А в других местах?

– Мест, способных принять бомбардировщик весом в пятьдесят тонн, в мире не так уж и много. Повторяю – если бы он где-то сел, мы б уже об этом знали!

– Даже, – скрипуче осведомились из дальнего угла кабинета, – в том случае, когда посадка была произведена на территории Китая… или у русских?

– Это решительно невозможно, сэр, – генерал старался держать себя в руках, однако бессонная ночь давала о себе знать, и потому тон его слов мало походил на почтительный. – Сейчас на календаре не сорок второй, а сорок пятый, и я не вижу абсолютно никаких причин, могущих вынудить полковника Тиббетса… хм, следовать примеру полковника Дуллитла. Экипаж был проинформирован как о характере своего груза, так и о важности миссии. Вряд ли, зная об этом, они в случае появления каких-либо проблем стали бы пытаться дотянуть до территории союзников, а не до наших баз… которые, замечу, находятся куда ближе… Простите, сэр, но ровно с тем же успехом я могу начать гадать, не приземлился ли наш самолет на японском аэродроме.

– А вы что, – насмешливо проскрипели из угла, – можете наверняка исключить эту возможность, генерал?

– Нет, сэр, – после короткой паузы сухо произнес генерал. – Наверняка – не могу. Подобную гарантию вам сейчас мог бы дать разве что Господь – но подозреваю, у Всевышнего хватает иных дел.

– Господа, господа, – вмешался в намечающийся спор хозяин кабинета. – Прошу вас… все мы устали, вдобавок изрядно понервничали… но давайте обойдемся как без личных выпадов, так и без излишнего поминания имени господнего.

В тот момент вновь ожил телефон рядом с генералом. Подняв трубку, он с минуту выслушивался в сбивчивую речь, затем, когда его собеседник начал повторяться, оборвал разговор коротким «понял» и с раздражением бросил трубку обратно на рычаг.

– Служба радиоперехвата сообщает: по токийскому радио прошло сообщение о таране Б-29 в районе предполагаемой цели. Поскольку все остальные самолеты группы Тиббеттса благополучно вернулись на базу, можно сказать, что теперь мы знаем о судьбе полковника.

– А бомба? – жадно спросил хозяин кабинета. – Что с ней?

Генерал пожал плечами.

– В сообщении говорится, что бомбардировщик был таранен пилотом-камикадзе, – сказал он. – Разумеется, последствия такого удара могут быть разными…

– То есть, – перебил его скрипучий, – бомба даже могла достаться противнику в пригодном для использования виде? Превосходно! Уверен, КНШ крайне обрадуется, узнав, что эту возможность потребуется учесть при планировании высадки. А уж если вы сумеете обеспечить джапов сразу двумя бомбами…

«Спокойно, – напомнил себе генерал, – спокойно. Не стоит этот старый ублюдок твоего раздражения. Пусть бесится…»

– Если вы помните, господа, – произнес он, – операция с самого начала планировалась нами лишь как завершающий этап испытаний нового вида вооружений. Никакой прямой военной необходимости в использовании этих чудо-бомб не было и нет.

Двадцатая воздушная армия вполне справляется с задачей вбомбить противника в каменный век. Сейчас мы дополнительно перебрасываем на Окинаву восьмую воздушную армию. Думаю, – он усмехнулся, – знакомым с ПВО рейха экипажам Б-17 работа по японцам покажется сродни курорту. Также в ближайшее время к налетам подключатся части пятой воздушной армии, а возможно, и англичане.

– И сколько это будет «в общем»?

– Ну… я думаю, что не сильно погрешу против истины, сказав, что численность нашей бомбардировочной группировки на Марианах и Окинаве достигнет десяти тысяч самолетов еще до начала «Олимпика». Так что если мы и будем испытывать недостаток в чем-либо, скорее всего, это будет нехватка достойных целей.