Вера Чиркова - Под темной луной

Наконец Дариналь, в сопровождении Айсела отбыла во дворец, улыбнувшись мне на прощанье почти дружески. Проводив кортеж глазами задаю Трику волнующий меня вопрос.

– Ну и о чем вы говорили?!

Задумчиво глядя в окно, изобретатель неопределенно хмыкнул:

– Да так, ни о чем!

– Но она хоть дала понять, что узнает тебя, ну или подозревает что-то?!

– Спрашивала, откуда я, чей родственник, – мямлит Трик -Ну, я и сказал ей, племянник мол. Ведь так надо было?!

Ох Трик, вздыхаю я, пожимая плечами, и зачем только я устраивал этот спектакль с записью, если ты даже не сумел воспользоваться предоставленной тебе возможностью! Очень боюсь, что следующий такой случай поговорить с королевой наедине выпадет теперь очень не скоро!

Вырваться с коронации пораньше, как планировал, я не смог. На правах одного из сподвижников королевы досталось участвовать почти во всех прописанных этикетом мероприятиях, и только когда начались танцы и с полдюжины дам решили осчастливить меня своим выбором, я сбежал. Машину пришлось взять из числа королевских, на моей, как объяснил дежурный кохр, недавно уехали Рикен и Бамет. Гадая, куда это могли отправиться обласканные вниманием принцесс и придворных красоток спасители, я осторожно рулил по празднично освещенным, заполненным гуляющим народом улицам. Тагларцев среди празднующих видно не было, насколько я знал, их временно разместили в опустевших к лету портовых складах, поручив заботу о бывшей дешевой рабочей силе женщинам из дома вдов и младшим священникам.

Прикидывая, что мне предстоит сделать, чтобы подготовиться к приему инспекторов отдела, я притормозил перед воротами гаража и внезапно увидел его.

Он махнул какой-то тряпкой и сделал мне знак молчать. На мой запрос мику ответил, что поблизости, кроме незнакомца, никого нет. Сочтя, что уж с одним-то противником я всегда справлюсь, спокойно выхожу из машины.

– Ну, и что тебе нужно?!

– Молчи, не шевелись и слушай! – Повелительно приказал нахальный гость, и тут я его узнал!

Это он командовал толпой мятежников, напавшей на мой замок! Невольно открываю рот, чтобы ответить, но предводитель заговорщиков резко пресекает мою попытку.

– Скажешь хоть слово, и будет очень плохо! Не тебе. Видишь плащ?! Узнаешь?! Молчи! Твои парни у нас. Но мы вернем их в обмен на нашего человека! Сейчас мы вместе пойдем в башню, и выведем его сюда. Я знаю, что стоит тебе сказать слово, и меня схватят. Но тогда твои парни умрут немедленно. Взгляни направо!

Я слегка поворачиваю голову и почти сразу нахожу глазами яркий луч фонарика, вспыхивающий и гаснущий в странном ритме среди камней противоположного склона. От растерянности всего на секунду забываю об осторожности, и в тот же миг предательский удар по голове взрывает меня болью и бросает во тьму.

Всё качается и плывёт в душной и липкой мгле. Я таращу глаза, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, но тьма совершенно беспросветна. Так, неужели я ослеп?! Стоп, не паниковать! Закрой глаза, открой снова! Ни зги! Ладно, может еще ночь? Но и звезд не видно! Стоп, стоп! Наверное, я в помещении! Но почему все качается? И почему так тихо? Интересно, здесь есть кто-нибудь ещё?! Пытаюсь открыть рот, и понимаю, что мои губы плотно обхватывает что-то постороннее. Делаю попытки двинуть руками, ногами, результат тот же. Постепенно оживают все органы чувств, и, наконец, до меня доходит, что я попросту спеленат. Как в старину пеленали своих бедных детей нерадивые матери в моем мире. Или как заботливые родственники заматывали своих покойников. Только небольшая дырка против ноздрей, в которую я втягиваю душноватый воздух, позволяет заключить, что мумию из меня делать пока не собираются. И на том спасибо.

Тут я вспоминаю, что, как последний идиот, попался на абсолютно детскую затравку, типа, а у тебя вся спина сзади, и c досады звериное рычание самопроизвольно возникает у меня в гортани. Покачивание мгновенно прекращается, и происходит это так неожиданно, что я сжимаюсь, как от удара. Ведь это значит, что ничего не вижу и не слышу только я, а тот, кто сделал из меня сверток, вовсе не оставил его без внимания. Я прикрываю глаза и застываю в ожидании дальнейших действий моего захватчика.

Через веки вижу внезапно вспыхнувший свет, и теплый воздух овевает мое лицо. Однако губы по-прежнему плотно держит повязка, видимо никто не собирается ни о чем меня спрашивать. Ну и отлично, тогда и я видеть вас не желаю! Да и что мне даст изучение незнакомого лица? Пока я не начну подавать признаки жизни, время работает на меня. Ведь совершенно ясно теперь, что меня украли не затем, чтобы убить! Зато коллеги уже наверняка обнаружили мое исчезновение, и теперь станция прочешет каждый сантиметр этого материка в поисках позывных моего Мику.

И тут я с горькой ясностью понимаю всю никчемность моего оптимизма. Потому, что для того, чтобы подать призыв о помощи, Мику должен сначала запросить об этом разрешения у меня. То есть, если бы я был тривиальным жителем моего мира, Мику сам мог решать, когда подать сигнал диспетчерскому терминалу. Но я, то, специальный агент, и после нескольких накладок отдел разработал для наших Мику совершенно особую программу. И пока моему организму не угрожает смертельная опасность – мой Мику будет молчать. А какая может быть на взгляд компьютерного устройства опасность у человека, который с комфортом лежит запеленатый с головы до ног?! Все правильно, никакой! А я не могу сказать ни слова, не то, чтоб команды отдавать. И ведь, что обиднее всего, сам же в этом и виноват! Ведь знал же, что за каждым моим шагом следят, но распускал хвост перед наивными туземцами. Расхвастался техническими достижениями своего мира, заставлял двери открываться по моей команде, строил из себя бога. А кто-то очень умный и внимательный тихонько изучал мои повадки самоуверенного гамадрила и в подходящий момент очень ловко этим воспользовался!

Тяжелая повязка вновь плотно легла мне на глаза, и равномерное покачивание возобновилось. Но оно больше не пугало меня, теперь я понял, что это такое. Меня куда- то тащили, я для чего-то был очень нужен этим странным незнакомцам со знаком темной луны на груди. И, значит, у меня есть время придумать, как их обмануть. Если только меня волокут не на мою собственную показательную казнь.

Сырость возникла постепенно, вначале я почувствовал как влажно прильнули ко мне повязки, потом струйки воды потекли по ребрам. Покачивание стало неравномерным, один раз моя голова резко ухнула куда-то вниз, правда, почти сразу вернулась в прежнее положение. А когда теплые лужицы скопились во всех углублениях моего тела, я понял – идет дождь. В Марофеле в эти дни стояла чудесная солнечная весенняя погода, следовательно, меня утащили уже достаточно далеко. Однако я не мог даже приблизительно определить время своего пребывания в плену. Уже несколько раз я засыпал и просыпался, но, сколько длился мой сон, выяснить не было никакой возможности. Меня пару раз кормили каким – то густым бульоном через трубочку, втиснутую между зубов, и поили кисловатым отваром. И каждый раз, глотая неизвестное пойло, я мысленно нахваливал себя за то, что хотя бы хватило ума принять антиглюк.