Роджер Желязны - Доннерджек

– Мы никогда не говорили о том, где родились. Вирту – твой настоящий дом?

– О чем ты, Джон? Какая разница?

И снова у нее над головой затрепетал муар. На сей раз Доннерджек почувствовал, как напряглись плечи Эйрадис – она увидела.

– Да, обними меня покрепче, – сказала она. – Почему ты жалеешь, что не знал раньше?

– Я мог бы попытаться что-нибудь сделать, – проговорил он. – А теперь слишком поздно. Да и идея чересчур неопределенная. Вполне возможно, что у меня ничего не вышло бы. – Эйрадис задрожала, и он поцеловал ее. – Я любил тебя. И не хотел, чтобы наша любовь кончалась.

– А я тебя, – ответила она. – Мы столько всего могли бы делать вместе.

Доннерджек надеялся, что муар еще долго не вернется – иногда так бывало, но неожиданно он возник снова, и лицо Эйрадис окутала дымка. Резкий, неприятный звук... и Джон понял, что уже с трудом удерживает призрачное тело Эйрадис в своих объятиях. Оно вдруг начало меняться, постепенно становясь все меньше и меньше.

– Это нечестно, – сказал он.

– Так было всегда, – ответила Эйрадис, и ему показалось, будто он ощутил на губах ее последний поцелуй.

Тело девушки поникло.

Снова этот глухой невнятный звук, и в воздухе заплясали крошечные частички сверкающей пыли.

Доннерджек стоял, вытянув вперед пустые руки и глядя перед собой ничего не видящими глазами. Потом он опустился на землю и спрятал лицо в ладонях. В какой-то момент его скорбь вобрала в себя все, что ему было известно о Вирту – величайшем артефакте, созданном его соплеменниками, – и он в который раз принялся перебирать свои теории последних лет и вспомнил все гипотезы, выдвинутые им за долгую и блистательную карьеру.

А потом он поднялся на ноги, чтобы найти последнюю пылинку Эйрадис и начать новое путешествие по гипотетическим дорогам, ведущим к концу всего сущего.

Транто почувствовал приближение приступа, когда руководил работой прогов в лесу неподалеку от деревушки. Знакомая боль, которой он никогда не понимал, вновь атаковала его – она появилась после столкновения с браконьером. Транто так и оставил его лежать отсоединенным: браконьеру так и не удалось воспользоваться трофейным ружьем или вернуться обратно в Веритэ.

Неприятное чувство заставило Транто взреветь, и остальные фанты отошли в сторону, закатывая глаза и неловко переминаясь с ноги на ногу.

Нужно уйти отсюда прежде, чем он полностью потеряет контроль над собой. Транто даже в лучшие периоды своей жизни не задумывался о природе наслаждения и страданий – тем более теперь, когда ему становилось все труднее мыслить рационально. Для его соплеменников понятие удовольствия было напрямую связано с обработкой данных, а боль возникала при появлении факторов хаоса. Много лет назад выстрел охотника оставил след, который периодически оказывал на Транто воздействие, разрушая его контакты с другими фантами и вызывая многочисленные сплетни.

Транто фыркнул и топнул ногой. Однажды он работал – как пленник – в засекреченном любовном гнездышке высокого правительственного чиновника с Веритэ, чья виртуальная спутница заявила, что желает повсюду видеть беседки, увитые никогда не вянущими цветами. Ее экстравагантное требование привело к тому, что сложная экология данного района была нарушена окончательно и бесповоротно, а виртуальное пространство не выдержало перегрузок и перестало выполнять половину своих функций. Транто, против воли попавший в рабочую команду, вспомнил болезненные уколы стрекала Фактора Хаоса в руках надсмотрщиков леди Мей (а иногда и самой леди); ими фантов заставляли восстанавливать выведенных из строя прогов. Никто не отрицает, что стрекала ФХ – страшное оружие, однако их воздействие не имело таких тяжелых последствий, как эти странные приступы. В конечном счете во время одного из них Транто и уничтожил большую часть тайного убежища чиновника. Когда выяснилось, что Моррис Ринтал расходует правительственные фонды не по назначению, его с позором уволили, а вскоре после того, как жена узнала о существовании виртуальной любовницы, состоялся громкий бракоразводный процесс.

Транто почувствовал новую вспышку боли. Он заревел, вытянул передний отросток и вырвал одно из посаженных им растений. Затем с силой ударил его о землю и отшвырнул в дальние кусты.

«Очень неприятный знак, – отметило ускользающее сознание. – Похоже, дело совсем плохо».

С диким ревом Транто налетел на своих товарищей, которые неожиданно резво бросились наутек, несказанно удивив остальных работников, привыкших к тому, что фанты отличаются исключительной медлительностью. Впрочем, они и сами быстро разбежались кто куда.

Транто вырвал с корнем несколько деревьев и отвернулся. Его горяшие глаза сфокусировались на деревне, и он помчался туда, ничего не замечая на пути и чуть не растоптав какого-то прога, оказавшегося поблизости.

Угрожающе размахивая вырванным стволом, Транто сломал одну хижину, а затем всей своей массой налег на соседнюю; послышался ласкающий слух скрежет падающей стены. Еще один удар – и стена рухнула. Транто взревел и стал яростно топтать ее ногами.

Когда Транто оказался возле следующей хижины, в его сознании вспыхнула искорка воспоминаний – скоро жители набросятся на него со стрекалами ФХ, а потом с оружием, несущим смерть. Транто топтал рухнувшее строение, прислушиваясь к крикам рабочих и десятников и понимая, что пора уносить отсюда ноги. Нужно спрятаться где-нибудь в глуши и переждать, пока не прекратится приступ и не начнется исцеление.

Он сломал еще одну стену, пронзил стволом другую, а потом обрушил дерево на крышу очередной хижины. Да, действительно пора убегать. Только почему-то всякие мерзкие штуки все время оказываются у него на пути.

С трубным ревом Транто выскочил на улицу, переворачивая тележки и растаптывая их содержимое. Он не сомневался, что его уже ждут на транзитной станции. И если не остановят, то попытаются отправить в безопасное место, где психиатр станет причинять ему боль, как в прошлый раз. Лучше выбрать другое направление и разбить собственные ворота, когда он окажется на свободе. Ему и раньше удавалось преодолеть поле камеры.

Его бешенство нарастало, и этот выход казался все более реальным и простым.

Выскочив за территорию, где производились работы, Транто обследовал окрестности, ощущая растущее сопротивление, когда он пытается перемещаться в пространстве, – его чувства в подобных ситуациях всегда резко обострялись. Вскоре он уже отчаянно сражался с преградой, расположенной посреди самого обычного поля. Задача оказалась непростой, но ему почти сразу удалось пробить небольшое отверстие и взглянуть на новый ландшафт – полно зданий, транспортных средств и каких-то массивных устройств. Тогда Транто поменял направление и попробовал отыскать какое-нибудь другое место.