Александр Гейман - Инна, волшебница

АЛЕКСАНДР ГЕЙМАН

ИННА, ВОЛШЕБНИЦА

Роман

Вплавь две звезды, три космоса налево... - начинает одну из своих поэм Кинн Гамм и, так пошутив, приводит далее точное местонахождение Тапатаки гроздь миров такая-то, соседство такое-то.

Но редко появляются эти древние имена в нынешних летописях Тапатаки, потому что страна уже не проживает в сакуале такой-то, по соседству такому-то, её новый адрес - "Вселенная, до востребования", - вот такой переезд совершила Тапатака в своей новейшей истории.

Впрочем, новая история Тапатаки началась все-таки на старом месте да-да, три космоса налево, вот там - началась с того, что старый король Докейта собрался в последнее путешествие. Событие это значительное, но не так чтобы печальное, в Тапатаке это чаще называют "дальний поход", потому что никому, даже самым сведущим её магам не известно, действительно ли последнее путешествие совершает король, покидая Тапатаку. Есть, например, такие, кто считает, что иные правители возвращались на неё вновь - в другое время и под другим именем.

Как бы то ни было, король Докейта собрал дам и рыцарей в тронном зале, чтобы совершить последнее, что ему как королю полагалось - оставить стране своего преемника. В иных мирах, как известно, именно это порой бывает истоком всех зол и бед - когда к власти в стране, из-за несовершенных правил престолонаследия либо из-за отсутствия достойных преемников, либо ещё почему, приходит тот, кого к этой власти лучше бы и вовсе не подпускать. Но в волшебной стране Тапатаке это издревле разрешалось по-волшебному и без каких-либо особых затруднений - перед своим дальним походом король должен был вызвать из Нимрита наследника. Бывало, хотя и редко, что таковым оказывался кто-нибудь из теитян, жителей столицы, а пару раз это были дети короля. Но обычно в магической купели, это была площадка в середине тронного зала, обнесенная мраморными стенками, появлялись люди из неведомо каких миров, чаще дети. Их-то и обучали чудесному знанию и языку Тапатаки, чтобы они могли отправлять свое волшебное ремесло правителя страны.

Что же до прежнего короля, то самое вызов своего преемника из Нимрита служил бесспорным знаком того, что король выполнил свое назначение и достиг могущества, достаточного для великого путешествия. Иногда вождь тапатакцев уходил в него один, а значит, поход предназначался лишь для него, иногда же его сопровождала добрая треть обитателей Тапатаки. С Докейтой же, как это и бывало обычно, уходило из Тапатаки лишь некоторое число избранных теитян, особо близких к королю и созвучных поэтому неповторимому настрою предстоящего путешествия.

Итак, событие предстояло значительное, но вполне обычное для Тапатаки - король уходил и оставлял наследника. Но когда Докейта положил на столик в мраморной купели четыре королевские знака и чудесные свои орудия семирубин Соллу, ключ от Нимрита, жезл Тейа и Имя-меч, а затем сотворил положенные заклятия, то в купели появился не один, а сразу двое преемников - пара несмышленышей лет трех-четырех. И все подумали, что в Тапатаке, как это иногда бывало, будут двое королей-соправителей.

- Нет, - возразил на это предсказатель, - у нас будет один король.

"Значит, второй будет принцем-канцлером", - решили тапатакцы, не особо удивившись, поскольку и такое случалось в длинной-предлинной истории этого мира. А двое карапузов, потаращившись по сторонам, заметили на столике волшебные регалии королей Тапатаки, и один, это был Антонин, протянул руку и взял Соллу и Имя-меч, а его брат Северин вцепился в жезл Тейа и ключ от Нимрита. И когда маги Тапатаки увидели, как эти двое разделили чудесное наследие, то уверились, что так оно и будет - Солла и Имя-меч были важнее, нежели ключи от Нимрита и Срединного мира, а стало быть, в Тапатаку явились король и его принц-спутник.

- Что ж, - сказал, разведя руками, король Докейта, - вот мой последний дар и вот ваш будущий король, дамы и рыцари. Не сомневаюсь, что принцы получат подобающее воспитание и украсят историю Тапатаки. А я, с вашего разрешения, отбываю!

- Я остаюсь, - неожиданно заявил Мэйтир, а он собирался сопровождать короля Докейту в этом походе.

Докейта снова пожал плечами, попрощался с Теей и Тапатакой, и вошел вместе со свитой в тайный покой, откуда уже не появился, потому что двери этой палаты открывались только из Тапатаки в Нимрит и никогда - наоборот.

Мэйтир же был старейшим из жителей Тапатаки, её долгожителем, древним, как сама эта страна. Верней, так привыкли смотреть на него остальные, более юные обитатели чудесного мира Тапатаки, считая старого мага чем-то вроде одного из её устоев: есть Тапатака (страна, народ), есть Тея (знать, столица), есть закон престолонаследия, есть четыре королевских орудия, а есть Мэйтир, хранитель предания и учения Тапатаки, по сути же - её бессменный канцлер, независимо от того, кто бы из принцев-близнецов (иногда, как указано выше, такие появлялись) таковым не именовался. Но сам Мэйтир совсем не считал себя неотменяемой нотой в праздничном каприччио Тапатаки, последние тысячелетия он поговаривал, что засиделся на одном месте и оброс мхом, пора-де и ему прыгнуть в пасть Нимрита с кем-нибудь из августейших правителей Тапатаки. Сначала все считали это старческим ворчанием, однако ворчание это звучало все чаще, рассеянность Мэйтира становилась все очевидней, намерение оставить Тапатаку ради дальнего похода все укреплялось, и вот - вместе с королем Докейтой Мэйтир, наконец, собрался в последний поход. В то время все сочли, что уход Мэйтира и будет тем новым, что внес король Докейта в жизнь Тапатаки - ибо короли Тапатаки не просто правили чудесным миром, но добавляли к нему каждый нечто свое, неповторимо своеобразное и ранее небывалое.

Но нет, Мэйтир оставался, а значит, последним даром Докейты было другое - очевидно, сама эта двойня принцев, хотя на вид в каждом и не было ничего особенного.

- Подождите до коронации, - предрек в ответ на эти соображения Кинн Гамм, и все стали ждать.

(из Новой хроники Тапатаки)

ЧАСТЬ I. СКАЗОЧНОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ.

1. НЕОБЫЧНОЕ СУЩЕСТВО.

ИННА. ЮМА. ИННА.

Сколько надо Атлантике надышать туч и какой закрутить циклон и по каким воздушным трассам гнать, чтобы вот так, три часа кряду, сыпать снегом, завесив небо над Камском от пригорода до пригорода, а это добрые километров сто.

Впрочем, Инне, стоящей у круглого углового окошка, было не до этих размышлений. Наблюдать снег, да ещё такой - о крупных снежинках, безмолвный, воздушней пуха, она могла часами, но теперь любимая погода не отвлекала Инну - у неё разболелся зуб.

- Ин-н-н-на!.. - в челюсти кольнуло, да так, что отдалось в ухе, и Инне даже почудилось, будто её окликнули, рявкнули прямо в барабанную перепонку.