Аркадий Стругацкий - Попытка к бегству

— Почему?

— Птицы…

Ну и цивилизация, подумал Вадим. Не могли организовать поиск. Дали мальчишкам уйти голыми, безоружными. Здесь, наверное, и шагу нельзя пройти без оружия. А ведь смелые, наверное, были ребятишки…

Глайдер замкнул десятикилометровый виток, и начал второй, в двадцать километров. И сейчас же Антон сказал:

— Вот они откуда, наверное… Тридцать градусов вправо по курсу!

На краю равнины под серо–синей массой хребта виднелись какие–то смутные, правильной формы, тёмные пятна.

— Похоже на большой населённый пункт, — сказал Саул. — Здесь нет бинокля?

Спектролит фонаря рассеивал дымку, и Вадим, пригнувшись к окулярам, различил очертания зданий, зубчатых стен и куполов.

— Город, — сказал он. — Что будем делать?

— Город? — спросил Саул. — Любопытно. И сколько до него?

— Километров пятнадцать.

— Так. Значит, до «Корабля» от города километров тридцать… При известной выдержке это можно пройти даже босиком.

Вадима передёрнуло.

— В жизни не стал бы пробовать, — пробормотал он.

Глайдер, чуть подрагивая под порывами ветра, висел в двух десятках метров над землёй. До чего же здесь всё нелепо устроено, думал Вадим. Где поисковые партии? Где вертолёты и глайдеры с добровольцами? Люди замёрзли рядом с городом, и здесь на десятки километров вокруг ни одной живой души, кроме этих птичек. А птичкам здесь как раз совершенно нечего делать. Надо было выбить их ещё сто лет назад и не устраивать под боком заповедник хищников. И чего медлит Антон? Почему бы нам не явиться в город и не наставить обитателей на путь истинный? Честное слово, формальностями первого контакта можно для такого случая пренебречь. Он поглядел на Антона.

Антон медлил. Он сидел выпрямившись, сильно прищурив глаза и сжав губы. Такое лицо у него было, когда он решал в уме навигационную задачу.

— Итак, шкип? — сказал Вадим.

Лицо Антона приняло обычное выражение.

— Честно говоря, — проговорил он, — нам следовало бы сейчас вернуться на «Корабль». Но… Вперёд. Остановишься на окраине. Держись повыше.

Глайдер преодолел расстояние до города в три прыжка, и уже в конце второго Вадим понял, что это не город. Во всяком случае, он сразу понял почему здесь никто не беспокоится о судьбе пропавших мальчиков.

— Здесь произошёл ужасный взрыв, — пробормотал за спиной Саул.

Глайдер повис над краем исполинской воронки, похожей на жерло действующего вулкана. Воронка шириной в полкилометра была до краёв наполнена тяжёлым шевелящимся дымом. Дым был сизый, и он лениво слоился и покачивался и был, вероятно, намного тяжелее воздуха, потому что ни одной струйки не поднималось над воронкой. Со стороны казалось, что это не дым, а жидкость. К краям воронки лепились засыпанные снегом развалины. Из сугробов торчали обглоданные остатки разноцветных стен, покосившиеся башни, скрученные металлические конструкции, покосившиеся купола.

Вадим ошеломлённо глядел вниз. Саул пробормотал невнятно:

— Ну, это нам знакомо… Бомбёжка… Взорвались склады… И совсем недавно — дым ещё не рассеялся, что–то там горит…

Вадим помотал головой.

— В таком городе жить нельзя. Люди разбежались кто куда, конечно. Удивительно, что мы нашли только пятерых.

— Остальные там, — сказал Саул, глядя в воронку.

— Это не цивилизация, а безобразие, — проворчал Вадим. — Что за подлое легкомыслие? Кто же ставит такие опыты в городе? Нужно быть последним…

Антон сказал негромко.

— А вон там идут машины…

С севера к воронке подходила узкая, едва заметная отсюда лента дороги. По ней густо и неторопливо ползли тёмные точки. Ага, подумал Вадим, значит, ещё не всё потеряно. Он повернул глайдер, пересёк воронку, и они увидели превосходное шоссе, уходившее прямо в дым, а на шоссе — бесконечную колонну машин. Машины занимали всё полотно шоссе. Они плотным строем шли с севера, только с севера, плоские зелёные машины, похожие на пассажирские атомокары, но без ветрового стекла; маленькие бело–синие машины, тащившие за собой длинный хвост открытых платформ; оранжевые машины, похожие на полевые синтезаторы; огромные чёрные башни на гусеницах и маленькие машины с широкими раскинутыми крыльями — все они неодолимо, ряд за рядом в полном порядке катились по шоссе, с отчётливой точностью сохраняя интервалы и дистанции, и ряд за рядом скрывались в сизом дыму воронки.

— Это всего лишь автоматы, — сказал Вадим.

— Да, — сказал Антон.

— Значит, их кто–то посылает. Скорее всего, на восстановительные работы. И мы найдём людей на другом конце шоссе… — Вадим запнулся. — Послушайте, Саул, — сказал он, — а были такие машины в эпоху джутовых мешков?

Саул не отвечал. Как заворожённый он глядел вниз, и на лице его было восхищение и благоговение. Он поднял на Вадима вытаращенные глаза. Мохнатые брови его торчали дыбом.

— Какая техника! — проговорил он. — Какое гомерическое шествие! Какие грандиозные масштабы! Им конца нет!

Вадим удивился и тоже посмотрел вниз.

— А что такого? — спросил он. — А! Масштабы? Да, масштабы безобразные. На восстановление города хватило бы десятка киберов.

Он снова посмотрел на Саула. Саул быстро замигал.

— А мне вот нравится, — сказал он. — Это же очень красиво. Разве вы не видите, что это красиво?

— Вадим, — сказал Антон. — Давай вдоль шоссе. Разбираться, так разбираться.

Вадим пустил глайдер. Поток машин внизу слился в пёструю полосу.

— Вот теперь красиво, — сказал Вадим. — Но вы мне не ответили, Саул. Совмещаются джутовые мешки с этой техникой?

— А почему же нет? Из разрушенных городов люди убегали и вовсе без ничего. Дались вам эти джутовые мешки! Джутовые мешки существовали несколько веков. Дешёвая удобная вещь. Дрова носить, например.

— Какие дрова?

— Деревянные. Баню топить.

Вадим вспомнил про банный лист и замолчал, глядя вперёд. Ни конца шоссе, ни конца колонне машин видно не было. По обе стороны шоссе уходила к горизонту нетронутая заснеженная равнина. Вадим прибавил скорость. Какое–то бессмысленное предприятие, размышлял он. Уходят в дым, как в пропасть. Он прикинул возможные размеры воронки и количество падающих в неё машин. Получалась нелепость. Впрочем, я не инженер. Рядовой гуманоид с Тагоры — они там все инженеры — решил бы, что это шоссе — просто довольно большой конвейер, несущий детали какой–то средних размеров машины, которую собирают под землёй. А вот простой буколистический леонидянин был бы убеждён, что это стада животных, перегоняемых с пастбища на бойню.

— Антон, — позвал он. — Представляешь леонидянина на нашем месте?

Антон ответил:

— Глупый леонидянин вообразил бы, что всё ясно. А умный сказал бы, что информации недостаточно.