Юрий Тупицын - Дальняя дорога

— На закате жизни наступает миг, когда огни позади тускнеют и гаснут, а впереди уже ничего нет, кроме мрака. И тогда человек один встречает своих богов!

Секунду Ника недоуменно смотрела на него, а потом быстро прикрыла глаза ладонью.

— Я испугал вас? — покаянно спросил Игорь после долгой паузы.

Не отнимая руки, она затрясла головой.

— Тогда что с вами?

— Мне вдруг стало жаль, что все это, — она повела вокруг рукой, — было! Уже было в моей жизни! И такого больше не будет никогда.

Невозвратимость времени, тонущего в прошлом! Осознание этого происходит не сразу, вместе с крупицами зрелости, замещающими юность.

— Граница зоны безопасности, — предупредительно проговорил компьютер.

И Игорь Дюк послушно взялся за штурвал, выводя катер на обратный курс — к кораблю, к людям.

Пока шёл облёт космокатеров, а затем производился их послеполётный осмотр, пока участники облёта делились впечатлениями и готовились к обеду, Лорка, уединившись в своей каюте, познакомился с рассказом посланца. По существу это была популярная лекция о происхождении мира немидов и поразительных отличиях этого мира от земной субвселенной.

Все в мире немидов было и похоже и не похоже на земное. Недоброжелатель сказал бы, что субвселенная немидов — своеобразная карикатура на земную, впрочем, с неменьшим основанием справедливой была и противоположная точка зрения — все в мире относительно, лишь сама относительность абсолютна. Галактики в немидской Вселенной заметно меньше земных, а вот размеры, массы и светимости звёзд — больше, причём, спектры их излучений сдвинуты в область ультрафиолета. Совершенно иначе выглядела у немидов периодическая система элементов, иные значения имели магические ядерные числа, выше была максимальная валентность, а стало быть, более многообразен был мир химических соединений, особенно органических. Основу периодической системы немидов составляли малые периоды не из восьми, как в земном мире, а из десяти членов, лишь на одиннадцатом элементе свойства начинали повторяться.

Самый гибкий химический элемент в субвселенной немидов, занимающий среднее, пятое место в малом периоде системы элементов, естественно, не имел и не мог иметь аналога среди земных простых веществ. Условно его можно было назвать биородом, потому что именно на его основе в субвселенной немидов развивались высшие формы жизни. Параллельно длительное время, порядка миллиарда лет, существовала и более примитивная жизнь на основе аналога углерода, но в конце концов все её формы были подавлены биородными существами. Кстати, проуглеродная жизнь и генетически, да и в основных фенетических проявлениях была гораздо более похожа на земную, нежели биородная. Из-за существенных генетических отличий немидской биородной и земной углеродной жизней многое кажется немидам в человеческой истории странным, нелогичным, почти непостижимым. Ведь эти отличия тайно и явно сказываются и на уровне разума, особенно проявляясь в сфере интуиции и морали.

Соколов сидел в своей каюте, лениво-благожелательно созерцая одну из композонных картин, весеннюю степь с ковром тюльпанов всевозможных расцветок. Когда сквозь шелест трав и птичьи трели ему почудился какой-то стук, сначала он не обратил на него внимания, но стук повторился ещё и ещё раз. Соколов насторожился, стук доносился со стороны наружной стены. Поспешно поднявшись, он выключил экран и прислушался. Стук, слабый, но хорошо различимый, повторился опять, и не было никаких сомнений — он шёл от той стены, которая отделяла Соколова от космоса. Что за чертовщина? Но подумать толком над этой загадкой, как он это любил делать, эксперт не успел, мысли его перебил всезнающий компьютер, деликатно проговоривший:

— Если угодно, можно открыть иллюминатор.

Соколов немедленно сделал это. Несколько секунд, пока сдвигалась наружная нейтридная защита, пришлось подождать, а потом внутренняя шторка-диафрагма растаяла, и Соколов с ёкнувшим сердцем отшатнулся в глубь каюты: из космоса, чётко рисуясь на фоне звёздного неба, упираясь в прозрачный иллюминатор самыми кончиками пальцев одной руки, на него смотрело человекоподобное существо. На нем не было ни шлема, ни скафандра, оно было одето в голубое спортивное трико с незатейливым орнаментом по вороту и на рукавах. Это было настолько ни на что не похоже — человек в обычной одежде в ледяной безжизненной пустыне, что Соколов, как это говорится, просто оцепенел. Космический человек, видимо, понял его состояние, потому что широко улыбнулся и приветственно помахал рукой. Только теперь Соколов узнал Игоря Дюка, в сердцах чертыхнулся и скорее упал, чем сел в кресло. Игорь беззвучно захохотал, оттолкнулся от иллюминатора и, сделав классический гребок брассом, всплыл вверх. Иллюзия того, что Дюк находится не в вакууме, а в тёмной, эффектно подсвеченной воде, была полной! Выйдя из корабельной тени, Игорь окунулся в световой поток белой звезды, вокруг его головы слабо засиял серебристый венец. Соколов догадался, что это прозрачнейший яйцевидный шлем, и окончательно все понял.

Лорка, зашедший к Соколову через минуту, нашёл его сердитым и насупленным.

— Что-нибудь случилось? — встревожился Федор. Соколов покосился на него, потом на иллюминатор и ворчливо посетовал:

— Ну что вы за народ? Не можете без фокусов!

Лорка заметил удаляющуюся фигуру Игоря, все понял и не сдержал улыбку.

— Напугал?

— Не то слово, ошарашил. Является точно какой-то джинн из бутылки. — Соколов аккуратно сложил платок, спрятал его в карман и уже заинтересованно спросил: — Что за скафандр такой? Никогда не видел и не слышал.

— Последняя модель.

Соколов хмыкнул.

— Я гляжу, у вас все последняя модель: каюты, космокатера, скафандры.

— Верно. Может быть, это и звучит помпезно, но мы — посланцы Земли, которым доверено представить её другому миру. Нас собирала в путь вся планета. Чего же удивительного, что у нас все — самое лучшее?

Соколов пожал плечами и полушутливо сказал:

— Н-да, даже мурашки бегают от ответственности. — Он помолчал, и в голосе снова зазвучали ворчливые нотки: — А почему это, уважаемый командир, вы истязали меня на Земле и на Плутоне всякой ерундой, похожей на рыцарские доспехи, а в этом новейшем скафандре потренировать не догадались?

— В этом нет необходимости.

Соколов кивнул головой на иллюминатор.

— И стало быть, Игорь будет нежиться в свете звёзд, а меня вы запихаете в бронированные латы?

Лорка засмеялся.

— И вам не чужды веяния моды? Успокойтесь, со временем и вы облачитесь в такой же элегантный костюм. Но это потом. Сейчас перед вами стоит гораздо более важная задача.