Надежда Первухина - ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДЕВСТВЕННИЦА

– Погоди, а разве акачиков тебе бог Ндунги не посылал?

– Посылал. Только я ничего из их лопотанья не понял. Так что загнулись акачики безвозвратно.

– Жалко. Такие малявки душевные. А как же ты тут оказался? Стой, сам догадаюсь! Это, наверно, подружка твоя крутая, Элпфис, сообразила, как до Африки добраться! Точно, это она! Громовая деваха! Вы с ней, кстати, как, детишками покуда не обзавелись? Ты что вдруг так помрачнел, Кешаня, друг мой золотой?

– Ты затронул больную струну в моем сердце, Степан. Мы расстались с Элпфис.

– Пардон. То есть ты хочешь сказать, что она тебя бросила, бортанула, продинамила, обломала и кинула вкрутую?

– Именно.

– Как я тебе сочувствую, дорогой друг! - Степан припал к гриве львиного чучела и бурно разрыдался.- О, женщины! Вам не коварство имя, а кое-что покруче и покрепче!

– Степан, брось ты расстраиваться. Я уже свыкся с мыслью об одиночестве. И потом… Надеюсь, с другим она счастлива.

– А я надеюсь, что ее сожрал крокодил-плакальщик! - отирая слезы, брякнул Степан.- Никакая женщина, будь она хоть сама Лив Тайлер или даже Кейт Бланшетт, не может так поступать с моим лучшим другом! Ну, ладно. Будем считать, что этот вопрос мы обсудили. Минуту молчания в память о твоей безвозвратно ушедшей любви я объявлю как-нибудь потом, лады?

– Ладее не бывает. Потому что, прежде всего, мне очень хочется знать, Степан, зачем ты за мной посылал? Да еще каких-то акачиков? Нельзя, что ли, простую телеграмму было отбить - приезжай, мол, скучаю…

– Какие отсюда телеграммы, голова? Какие письма? Это тебе не Вышний Волочок какой-нибудь, а непознанная эзотерическая местность. К нам, в государство Вибути, ни одна муха цеце не пролетит без спецвизы. Не говоря уж об официальных иностранных делегациях. И письмо отсюда посылать - все равно что бананом по тамтаму бить.

– Чего?

– Пословица это такая, местная. Вибутянская. Насчет бесполезности некоторых действий.

– Ты мне зубы не заговаривай, Степан! Зачем ты меня в Африку вытащил? А?

– Ну, во-первых, я тебя еще не вытащил, это тебе все снится, не забывай. Пока снится.

– Логично. Так, я учел погрешность на сон и тем не менее повторяю свой вопрос!

– А что такого?! Вытащил и вытащил, чем тебе Африка плоха? Солнце круглый год, бананы, кокосы, жабья настойка… О, я сейчас тебе сто пятьдесят жабьей настоечки налью за знакомство!

– Степан!…

– Не ори. Да, вытащил. Точнее, собираюсь, потому как то, что ты видишь сейчас, все-таки сон. Скучно мне без тебя, друг Кешаня. Одиноко, как жирафу в мраморном гроте! Я ж тут пашу чисто как раб на плантациях - замещаю великого Царя Алулу Оа Вамбонга, да воссияет он в Сонме богов и да потопчет своих врагов!

– А сам Царь куда делся?

– Смылся от государственных забот в Непопираемую землю. Мне чуток своей чудотворной силушки оставил - и марш-марш, шпацирен, дер цар! А я от работы царской устал - сил нет. Вот и решил друга из далекой России вызвать, узнать, как там у нас, на заснеженной родине, кто в президентах, кто в олигархах, повысили ли пенсии, оставили ли льготы на проезд в метро…

– И ты только из-за этого меня сорвал с места?

– А что, этого мало?!

– Степан, да ты вообще… Ты думаешь хоть иногда той головой, что на плечах?! У меня дома работы невпроворот!

– Что, до сих пор магическими услугами приторговываешь?

– Хорошего же ты обо мне мнения! А еще друг!… Охамел тут совсем, в своей Африке!

– Но-но…

– Я, между прочим, известный в России врач! У меня даже своя клиника имеется.

– Психиатрическая?

– А как ты догадался?

– Кто ж тебя к нормальным-то пациентам пустит?

– Свинья африканская! У меня, между прочим, есть собственный уникальный лечебный метод! Обо мне в журналах пишут и в газетах! Я столько психов за эти годы вылечил, что меня из России даже выселить хотели - если так лечить буду, таблетки никому станут не нужны. И всякие доморощенные психологи-психотерапевты - тоже! У меня есть сила…

– А чья сила-то?… Уж не великого ли Алулу, да воссияет он и да потопчет?

– Ну, его. А что?

– А то, что некоторые стали очень неблагодарными и забыли, кому они обязаны своими паранормальными способностями.

– Ну спасибо тебе, Степан, спасибо! - взорвался Викентий.- Сейчас-то чего тебе от меня надо?!

Степан из вересаевского сна сник и рассеянно принялся поглаживать чучело леопарда.

– Просто хотел тебя, старого друга, повидать… - протянул он так, что у Викентия защемило сердце.- Поговорить о том о сем. Москва-то небось все хорошеет?

– Наверное,- неопределенно ответил Викентий.

– Погоди, как это? А ты разве не в столице нашей Родины живешь?!

– Нет, я уехал оттуда сразу, как расстались с Элпфис. В поселок Медвянка. Там настоящая глушь, деревенские избы, лес и сугробы в два человеческих роста… Там я теперь живу. И работаю.

– Вот это номер… - Степан отчего-то явно смутился.- А я вот тут, видишь, при государственных делах топчусь… Будь они неладны. А вообще у меня все хорошо. Просто отлично. Нет проблем!

– Степан!

– А?

– Ты хоть во сне можешь мне правду сказать?!

– А я разве вру?

Викентий прицельно глянул на друга:

– Мне была наводка. От одного доброжелателя. Он утверждал, что мой друг Степан находится в трех шагах от места собственной казни. Доброжелатель напел мне также, что Степана ждет мучительная смерть, если я не вмешаюсь и не спасу. Поскольку Степан оказался самым крутым государственным преступником племени вибути. А? Так, говоришь, нет у тебя проблем?

– Ах, ты об этом! - легкомысленно взмахнул рукой Степан. То, что в момент взмаха в его руке находился ассегай (либо копье), дела, разумеется, не меняло. Копье (либо ассегай) с сочным треском вошло в ближайшее чучело жирафа, но Степан этого даже не заметил.- Я уже не государственный преступник. Так что этой проблемы нет.

– А я, бросив все, мчался спасать этого погрязшего в вибутянской роскоши аристократа!

– Ты еще не мчался. Напоминаю, это сон.

– Премного благодарен за напоминание. И у меня зреет уверенность, что, проснувшись, я вычеркну из списка важных дел одно: «Поездка в Африку для спасения друга».

– Не так скоро, дорогой Кешаня!

Викентий подхватил второй ассегай (либо копье). Примерил по руке и запустил в доску для дротиков. Копье (либо ассегай) срикошетило от доски и воткнулось прямо в середку большого боевого тамтама, издав при этом звук «Вуамм!». Викентий удовлетворенно на это посмотрел и сказал:

– Что, не все так просто в твоей жизни, дорогой Степа?

– У меня вообще нет жизни, дорогой Кешаня!

– Позволь… Насколько я могу судить по первому взгляду…

– В биологическом аспекте я жив,- отмахнулся Степан.- Но в моральном я окончательно убит, растерзан и выпотрошен, дорогой мой друг Кешаня! С некоторых пор я не просто исполняю обязанности Царя Алулу, да воссияет он и да потопчет! Я стал учителем! Педагогом! Наставником! Гуру! И отчасти сэнсэем!