Надежда Первухина - ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДЕВСТВЕННИЦА

– Слова твои мудры, верховный владыка,- как всегда умело подольстилась Манюнюэль.- Однако даже у богов может иссякнуть терпение по отношению к смертным.

– Чушь! - прогудел на это Онто, да так, что с лысины Манюнюэль вспорхнула бабочка и немедленно рассыпалась на тысячи чешуек.- Чепуха! Если ты бог, у тебя ничего не может иссякнуть. В особенности терпение. А если у тебя что-нибудь иссякло, то ты не бог.

– Как это верно! Как это тонко сказано! По-настоящему божественно! - неумело завосхищалась парочка совсем никудышных божков Н'та (покровитель плетельщиков пальмовых юбок) и Кхнуру (покровитель процесса засахаривания кузнечиков). Этим божкам не грозила хорошая карьера, потому они одно только и умели - при удобном случае льстить высшим божествам и как можно реже попадаться им на глаза.

В этой вялотекущей перепалке богов не принимали участия только розовый слон Ндунги (как вы помните, отвечающий за всякое веселье и безакцизное производство спиртных напитков), его сводный брат Камратий, мокрый, зеленый и мрачно трезвый, а также явившиеся со своей пограничной службы боги Виза и Угэк. Эта четверка богов развлекалась азартной игрой, чье название и правила для смертных не должны представлять ни малейшего интереса. Понимаете, это традиция. Какой пантеон ни возьми, какую языческую религию ни встряхни, обязательно в ней найдутся боги, занятые определенной азартной игрой (кости, шахматы, нарды, го, облавные шашки, подкидной дурак и так далее).

Так вот, эта четверка играла, остальные боги нервничали (что нехарактерно для богов вообще-то), а герой, из-за которого, собственно, и собралась в государственном вибутянском дендрарии вся эта небожительная шайка, в данный момент вдумчиво и с некоторым снобизмом принимал ванну.

Специально для Викентия Вересаева в дворцовые покои принесли потусторонних размеров бронзовый чан, наполнили его теплой водой плюс кокосовое молоко в качестве мыла и кокосовая стружка в качестве скраба для тела. Сюда же добавились полотенца из махрового пальмового полотна и банный халат того же материала.

Викентий без особых церемоний погрузился в бронзовый чан и принялся тереть себе спину мочалкой из очередной составной части кокоса.

– Класс! - сказал он при этом целомудренно отвернувшейся Розамунде.- Кстати, а почему ты отказалась от ванны? Думаешь, для тебя во дворце не нашелся бы тазик поменьше?

– Я как-нибудь лапками,- ответила Розамунда.- Кстати, если тебе любопытно знать, то я скажу, что чан, в котором ты сейчас так упоенно соскребаешь с себя дорожную грязь, есть не что иное, как котел, в коем раньше заживо варили преступников благородной крови.

– Тьфу! Розамунда, хватит выдумывать всякие гадости!

– Я не выдумывала, я подслушивала. Это Тонтон Макут сказал. Кому-то из жрецов. И еще посетовал, что нельзя сейчас использовать этот чан по его прямому назначению.

– Я ему использую! - Викентий выпрыгнул из чана на поставленную рядом скамеечку, принялся ожесточенно тереться полотенцем.

– С легким паром,- тактично поздравила Розамунда.

Викентий надел вибутянский банный халат (собственную его одежду, обувь и даже носки унесли, поминутно кланяясь, две смуглые девушки - видимо, на сувениры), нацепил пальмовые шлепанцы и в целом остался доволен жизнью. Хотя…

– Розамунда,- спросил он,- а где Нина Валентиновна?!

– Ну, поскольку в ближайших к нам дворцовых покоях не чувствуется не то что ветерка, а даже малейшего колебания воздуха, есть все основания полагать, что Нина Валентиновна сейчас кружит где-нибудь над джунглями, устроив себе самовольную романтическую экскурсию.

– Это не дело,- помрачнел Викентий.- Ей нужно в человеческий вид возвращаться, а как теперь ее найти?

– А может, она и не хочет! - заявила Розамунда.

– Чего не хочет?

– Человеческого вида! Вспомни, какой она была, когда ты ее впервые увидел: закомплексованная, вечно испуганная, нервная и неуверенная женщина с паршивой семейной жизнью и навязчивым желанием броситься под первый же проходящий поезд.

– Ну уж…

– Именно! А теперь она… Она свободна! Она осваивает для себя новое бытие, получает новые ощущения, радуется новой радостью! И я готова поставить ящик водки на то, что Нина, буде ей представится таковая возможность, не вернется в человеческий облик!

– Спорим? Ставлю ящик коллекционного цимлянского, что Нина просто жаждет снова стать человеком и станет им!

– Ха! Удваиваю ставку.

– Розамунда, откуда у тебя столько водки?

– Это некритично. Пари?

– Пари!

– Ну вот и ладненько. А теперь обернись, Вересаев. Это, кажется, за нами.

Вересаев обернулся и замер. В двух шагах от него стояла девушка, прекрасная, как эпическая поэма. И даже то, что у девушки наголо выбритая голова украшена сложным узором из стразов, этой эпической красоты не портило. Девушка была облачена в некую вибутянскую вариацию византийского гиматия, на шее у нее висели в несколько рядов драгоценные нитки бус, а на обнаженных руках блестящими змейками вились филигранной работы браслеты…

Девушка посмотрела на оторопевшего Викентия очами, ради которых можно пойти на любое преступление, и сказала:

– Приветствую вас, Кентино, Носящий тень великого Царя Алулу! Меня зовут Онене Небуду, и мне поручено препроводить вас прямо сейчас на встречу с Сонмом богов государства-племени Вибути.

– Почтительно приветствую и вас, госпожа Онене Небуду,- сказал в ответ Викентий. Похоже, знание разговорного вибутянского языка было заложено в нем чуть ли не с детства. Точнее, конечно, это Алулу постарался, да воссияет он и да потопчет.- Можете ли вы сказать, для чего я потребовался Сонму богов?

– Кхм!!! - немедленно напомнила о себе Розамунда.

– О. Пардон. Госпожа Онене Небуду, я должен поставить вас в известность, что прибыл сюда со своим другом и напарником,- указал доктор на Розамунду.- И лишь в ее обществе я дам согласие на встречу с богами вибути.

– Конечно,- склонила голову Онене (о, как сверкнули ее стразы!).- А о том, для чего боги хотят говорить с вами, вы узнаете от них самих. Только я хочу предупредить вас…

– Да?

– Всякие боги не терпят непочтительности,- сказала Онене, и тут только Викентий заметил, что они уже вышли из покоев дворца и мощеной дорожкой направляются к государственному дендрарию.- Однако боги также не терпят бесконечного раболепства. Помните: не они нужны вам, а вы им. Это что-то значит. Для вас. И для всего государства Вибути.

Услыхав эти слова, крольчиха Розамунда гордо заскакала рядом.

Онене провела гостей в центр дендрария.

– Господин Кентино и его напарник прибыли,- сказала она, кланяясь, а затем вдруг взяла и исчезла.

Викентий очень этому внезапному исчезновению подивился, но затем, вдохнув перенасыщенного ароматами воздуха вибутянского дендрария, стал удивляться еще больше. Он даже подумал, что у него начались галлюцинации, но потом понял, что это были не галлюцинации, а те самые боги. Боги государства-племени Вибути.