Надежда Первухина - ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДЕВСТВЕННИЦА

Очнулся я, когда кругом было темно и светло. Я застонал. Голова была мутной и малость скособоченной по линии восприятия реальности. Я старательно взялся выпрямлять эту самую линию и теперь почти здравым взором смотрел на окружающее.

Темно было, потому что наступил вечер. А светло - потому что горел костер. У этого костра рядом со мной сидели люди - те два давешних мужика, что меня окликнули. Я сфокусировал взгляд на себе и увидел, что мои чресла препоясаны, то бишь облачены в потертые спортивные штаны, а на плечах у меня покоится какая-то куртка, создавая непередаваемое ощущение радостного единения со всем миром.

– Опаньки,- сказал один мужик.- Похоже, он очнулся.

– Есть маленько,- невозмутимо согласился с ним другой.

Мне сразу понравились их голоса. Такие голоса бывают у людей, склонных к свободе, благородным поступкам и увлечению рыболовством.

– Мужики,- сумел я подать голос. Поданный мною голос отличался крайне паршивым и не внушающим доверия регистром.- Мужики, где я?

– Точно очнулся,- сказал первый мужик.

– Тогда ему надо налить,- сказал второй мужик.- Иначе у него пробки вышибет.

– Это да,- согласился первый мужик.- Он и так уже был наполовину сиреневенький. Если бы не мы…

– Мужики,- простонал я в жажде ясности, но они с мягкой настойчивостью глянули на меня поверх костра и сказали:

– Сначала надо выпить. А весь разговор потом.

Первый мужик достал из своего объемистого рюкзака флягу, бережно открутил колпачок; второй мужик искусно подставил ему сразу три стакана. Это меня порадовало. Раз со мной будут пить - значит, точно не отравят, и к тому же сообразить на троих было исконным знаком дружелюбия на Руси.

Из фляги забулькала в стаканы кристально-прозрачная жидкость. Мужик протянул мне стакан:

– Трижды очищенная, не паленая… Пей!

– Погодите! - сказал я.- Давайте тост. Как бы за встречу.

Мужики переглянулись и усмехнулись:

– Давай за встречу.

Мы чокнулись стаканами, мужики осушили свои залпом, а я, предвкушая забытый вкус российской водки, сделал полглотка и…

– Мужики,- проглотив эти чертовы полглотка, сказал я.- Это же вода!

– А то,- сказал первый мужик.- Конечно, вода.

– Настоящая, питьевая,- горделиво добавил второй.- Профильтрованная. Не в ларьке, чай, брали. Ты допивай, допивай. Ты знаешь, каких она трудов стоит?

– Не знаю,- содрогнулся я от мрачности этой фразы и немедленно допил содержимое стакана. Ну, вода натуральная. Правда, освежает хорошо, в голове ясность какая-никакая появилась. Но не до конца.

А потом я понял. Все проще простого! Мужики, что мне попались,- самые натуральные трезвенники! Может, они закодировались там, препарат специальный какой в печень вшили или просто состоят в обществе анонимных алкоголиков. Всего-то и делов!

– Мужики, а давно вы того… не употребляете? - поинтересовался я, так как меня всегда волновали примеры высоты и твердости человеческого духа.

– Чего не употребляем? - удивились мужики.

Тут уж и я удивился. Не верю я, что можно до такой степени закодироваться, чтоб даже названия ее, родимой заразы, не помнить!

– Водки,- говорю,- давно не пьете? Ну, и пива там всякого, бормотухи, бренди-тренди…

Они смотрели на меня так, будто я спросил их, давно ли они перестали заниматься инцестом вкупе с каннибализмом и подпольным изготовлением фальшивого аспирина. Я всерьез испугался.

– Мужики,- сказал я,- вы без обид, ладно? Я ж просто так спросил! Че сразу звереть-то на глазах?!

– Понимал бы ты… - пробормотал один мужик.

– Да я б и рад понять! - воскликнул я, истово прижимая руку к груди.- Да только не местный я! Вот ей-богу!

– Не местный? А по-русски так лихо трындеть тебя где учили? - с подозрением спросил другой мужик.

– Да искони-то я русский,- продолжая прижимать руку к груди, заговорил я.- Только по стечению жизненных обстоятельств пришлось мне несколько лет провести в глухой загранице. А потом эти же самые обстоятельства меня снова на родину историческую выкинули - прямо в чем мать родила!

– Ясно,- сказал мужик.- А мы поначалу смекнули было, что ты из перебежчиков.

– Из кого?

– Вопросы потом,- веско бросил мужик.- Давай знакомиться.

Он привстал и протянул мне руку над костром:

– Боря.

Я тоже привстал и пожал его руку:

– Степан.

Затем подключился третий персонаж нашей сценки:

– Леня.

– Степан.

За знакомство мы выпили еще по стакану трижды очищенной воды. Тут на меня накатил голод.

– Ребята,- жалобно спросил я,- а похавать у вас ничего не найдется?

Леня вздохнул, порылся в своем рюкзаке. Достал шуршащий пакет, протянул мне:

– Держи.

– Что это? - Я открыл пакет и увидел его содержимое, напоминающее цветной стиральный порошок.

– Сухой паек. Это - картофельное пюре. Но его разводить водой надо, а воду мы экономим. Поэтому ешь всухую. Ешь, ешь, она хоть и на вкус дерьмо, но по калориям - будь здоров!

Себе Леня и Боря достали по такому же пакету, по пластиковой ложке (ложка досталась и мне) и стали споро, но без видимого удовольствия наворачивать этот комбикорм. Я с минуту покривился, а потом голод победил.

– Ничего,- сказал я, жуя пыль с привкусом картошки,- жрать можно.

После того как мы таким образом заправились, само собой, пришло время для разговоров.

– Мужики,- сказал я, покончив с картофельной пылью.- Вы только не думайте, что я дебил там какой или шпион… Вы только скажите мне честно: это Россия?

Леня и Боря хмыкнули:

– А то. Конечно, Россия. Не узнаешь, что ли?

– Не узнаю,- честно ответил я.- Я когда уезжал в Африку, здесь еще были и леса приличные, и речки… И водку пили…

Ребята как-то бледно поглядели на меня.

– Куда ты уезжал? В Африку?

– Да.

– А теперь вернулся?

– Ну да. Так получилось… Мужики, да растолкуйте мне, что вообще в стране творится, я ж отвык!

– Он из Африки… - многозначительно протянул Леня.

– Ну и хрен с ним! - огрызнулся Боря.- Мы, что ли, с Африкой воюем?

Я икнул:

– Россия воюет с Африкой?!

Боря отмахнулся:

– Нет, не вся Россия. И не со всей целиком Африкой, говорю ж тебе. Там же стран - как чешуи на минтае! Россия воюет с НРРВ. Точнее будет сказать, часть России воюет с НРРВ, а оставшаяся часть России протестует против войны и вообще старается укрепить с НРРВ прочные товарищеские взаимовыгодные отношения…

– А что это такое - НРРВ? - спросил я, цепенея.

– Независимая Религиозная Республика Вибути,- пояснил мне Леня и метко плюнул в костер. Его плевок красиво засверкал в пламени костра.

У меня начало шкалить давление. Когда я вслед за Государственной Девственницей перемещаться навострился, я Вибути монархическим государством оставлял! При чем здесь тогда республика?!

– Мужики,- спросил я, боясь услышать ответ,- а какой сейчас год?