Неархос Георгиадис - Хляо

И даже этих немногих уже оприходовали другие государственные официальные лица. Например, какой-то министр осудил и казнил кого-то, кто в период прошлой войны специально покалечил себя для того, чтобы не нести военную службу. Какой-то полицейский - какого-то поджигателя. Какой-то мэр - какого-то убийцу. И все в таком же духе... Другими словами, в их распоряжении не было ни одного преступника. Дило Ретрак подумал, что Чрезвычайный Закон, очевидно, должен распространяться и на тех, кто совершил преступления полегче*. Несомненно, какой-то выход должен быть найден, и в ближайшее время. День планеты Аат, несмотря на то, что был очень длинным, уже перевалил за полдень. Он посмотрел, что происходит вокруг. Секретарь вновь глядел на окно. Большой мужик! В нем должно быть было больше чем полтора галлона.

_______________

* В данном случае употребляется юридический термин, определяющий

наказание сроком до пяти лет в тюрьме или большой денежный штраф.

Ретрак вышел из будки, написал записку, положил ее в купленный конверт, заклеил. Затем подозвал Секретаря:

- Передай эту записку госпоже. А я слетаю в соседнюю деревню.

- У вас же кончилось горючее в машине.

- Я возьму лошадиную упряжку.

- Хотите, я поеду с вами?

- Нет, ты, пожалуйста, оставайся с моей женой. Если что-нибудь случится, я дам Вам знать.

Секретарь постучал в дверь Нои Ретрак. Он передал ей записку, и она распечатала конверт. Читала молча: "Секретарь положил на тебя глаз. Дай ему повод. Сделай так, чтобы он бросился на тебя. Заметь... Должно выглядеть, как попытка изнасилования. Не прелюбодеяние... Это еще не преступление. Только изнасилование или попытка изнасилования являются тяжелыми преступлениями. Когда он на тебя накинется, зови на помощь. Делай то, что я тебе советую, если не хочешь полностью потерять мое доверие".

Ноа подумала немного и поняла, что другого выхода у нее нет. Пригласила Секретаря посидеть с ней за компанию. Спросила о семье, о жизни в армии, о его планах после окончания службы.

Секретарь был из хорошей семьи. Отец его был учителем. После службы собирался поступить в Университет. Вся эта информация, похоже, производила впечатление на Ною Ретрак, и она становилась все приветливей и ласковей к нему. Она выразила ему свою симпатию. И как бы подталкивала его раскрыть быстрее свои чувства.

Сам же Ретрак сделал небольшой круг на лошадиной упряжке и возвратился на станцию отдыха. Прошел в зал. Присмотревшись, он убедился, что на станции было примерно полдюжины молодцов-официантов с сильными руками, наученных обращаться с невоспитанными клиентами. Двое-трое из них, возможно, имели и разрешение на ношение оружия, что было видно по вздувшимся пиджакам.

Секретарь и Ноа обменивались комплиментами. Затем перешли к открытому флирту. Он погладил ее. Она не возразила. Он поцеловал. Поцелуй его был гораздо сильнее, чем мужа. Скорее был похож на поцелуй Филиома. На минуту она поддалась соблазну любовной сцены.

Секретарь страстно произносил слова желанья любви. Он рвался в атаку со страстью юноши. Армия обязывала к воздержанию, а Ноа Ретрак была женщиной красивой и образованной. Высшей ступени общества, незаурядного характера. И самое главное, ему симпатизировала. Она также его желала, и все сильнее разжигала огонь его страсти.

Он попытался ее раздеть. Она сопротивлялась:

- Мой муж может вернуться внезапно.

- Он сейчас далеко.

- Нет, лучше быть осторожными.

Секретарь забыл обо всем, но в самый решительный момент Ноа вдруг с силой толкнула его. Удивленный десантник не отступал. Она сопротивлялась и боролась. Ситуация развивалась со всей правдоподобностью попытки изнасилования. Раздраженный бугай пытался преодолеть ее сопротивление, а она хлестала его по лицу, обзывала и царапалась. Борьба длилась столько, сколько было необходимо для того, чтобы поцарапать Секретаря и разорвать одежду Нои. Тогда она стала кричать: "Помогите!" изо всех сил. Насильник попытался убежать, но дверь была заперта, а ключ спрятан.

В момент, когда Дило Ретрак и несколько здоровенных официантов стали разбивать дверь снаружи, десантник решил выпрыгнутъ в окно. Прыгнул, одновременно дверь поддалась. Из окна один из официантов взял бегущего на прицел и выстрелил несколько раз. Пуля попала в ногу. Секретарь упал и застонал от боли.

Делопроизводство суда вел сам Ретрак. Главным обвинителем была Ноа Ретрак, а свидетелями - официанты, которые видели убегающего из комнаты жертвы подсудимого. Кроме того, разорванная одежда Нои и царапины на лице и руках подсудимого, говорили сами за себя.

Пуля раздробила большую берцовую кость Секретаря и прошла насквозь. Жидкость текла сильным потоком, и ее трудно было остановить одной перевязкой. В какой-то мере это было неудачей, поскольку часть жидкости впитывалась бинтами. Во избежание малейших потерь подсудимый был привязан к стулу, который находился в ванной. Официант, который когда-то был медбратом, разрезал ножницами штанину Секретаря от колена и ниже, снял ботинок и носок с раненой ноги. Двое других предложили свою помощь для охраны подсудимого, доказывая этим свое уважение и лояльность правосудию и власти, которые представлял собой Генеральный Директор министерства социального обеспечения. Нужно сказать, что помощь их, однако, была не очень-то необходима, поскольку подсудимый обессилил от постоянной потери жидкости, и вскоре совсем потерял сознание.

- Хотите, приведу его в чувство? - спросил официант, бывший медбрат.

- Нет, уж лучше так, ему будет не так больно, - ответил Судья Ретрак с печальным выражением лица.

Документы подписали Ретрак и хозяин станции отдыха, который в данный момент, можно сказать, представлял собой высшую власть в этой пустынной окрестности. Свидетели заверили своими подписями протокол правдивых показаний. За трудную работу исполнения приговора взялся официант-медбрат, который оказался настоящим мастером-профессионалом в обращении со шприцем.

Сразу же после своих показаний Ноа поднялась в комнату и пролежала в постели при закрытых ставнях все то время, пока происходили суд и казнь. Слабость, тошнота и головокружение... Все плыло перед ее глазами. Если бы она попробовала встать, то упала бы. Мысли возвращались к Митрао и Хауо. Если бы она даже и высказалась против казни, ничего бы не изменилось. Муж ее все равно сделал бы это и без ее согласия. Однако в случае с Секретарем ситуация была другая. Секретарь не попытался бы ее изнасиловать, если бы она не дала повода для этого. Она воспользовалась его чувствами к ней. Секретарь заплатил своей жизнью за то, что поверил, будто Ноа могла ответить на его симпатию.

Итак, Ноа сделала все возможное, чтобы угодить Дило и вновь завоевать его расположение. Однако сейчас, исполнив свою трудную и неблагодарную роль в точности, она почувствовала, что душа ее наполняется другой виной, гораздо более тяжелой. Виной убийства человека. Может было бы лучше, думала она сейчас, предпочесть неуважение своего мужа (скорее всего недолговременное), чем взять на себя вину, которая, она боялась, останется на всю жизнь.