Андрей Геращенко - Служу Советскому Союзу !

- Отвоевался, падла! - сплюнул Карпович.

- Ну что - опять ко мне? - спросил вновь высунувшийся из люка танка татарин.

- Мы своим ходом - в городе на своих двоих удобнее! - махнул рукой Качан.

Танк поехал вперёд, а спецназовцы выскочили на одну из боковых улочек. Из дверей винного магазина по ним тут же полоснул очередью притаившийся боевик. Качан дал ответную очередь и грузин со стоном упал на тротуар.

- Пошли, проверим внутри! - крикнул Качан и, расстреляв витрину, прыгнул внутрь.

Карпович последовал за ним.

В магазине был ещё один грузин, который лихорадочно пытался сменить рожок автомата. Карпович выстрелил почти в упор и грузин замертво упал на пол.

- Ни фига себе, сколько здесь вина! - присвистнул Карпович.

- Вот вам, б... черножопые, ваше вино! - заорал Качан и принялся расстреливать из автомата стеллажи с бутылками.

Бутылки, словно в американском вестерне, разлетались на куски и заливали своим содержимым прилавки. Перед глазами у Качана были раненная Таня, истекающий кровью Юрка и идущие цепью боевики. Это было его местью. Местью сытым и обнаглевшим торговцам. Качан стрелял до тех пор, пока у него не кончились патроны. Полный рожок выпустил и Карпович.

- Всё - пошли. Они нас на всю жизнь запомнят! - сказал Качан и сменил рожок.

Преследуя одного из боевиков, Качан и Карпович выскочили на городскую площадь. Площадь, как и весь город, была совершенно пустой - напуганные жители попрятались по домам, надеясь переждать бой. С противоположной стороны на площадь неожиданно выскочили два УАЗика без брезентового верха, до отказа набитые боевиками. Убегавший от спецназовцев боевик бросился прямо к ним и принялся что-то кричать по-грузински, показывая в сторону русских.

Качан и Карпович залегли и открыли огонь. Первый УАЗик круто повернул влево и врезался в столб. Качан и Карпович тут же расстреляли всех выпрыгивающих боевиков прицельным точным огнём. Второй УАЗик остановился сам и оттуда выскочил небольшой лысеватый человек в камуфляже и заорал в сторону спецназовцев:

- Не стреляйте. Я - командующий грузинской гвардией Кетовани!

- Сдавайтесь, б..., или всех перестреляем! - закричал в ответ Качан и на всякий случай дал предупредительную очередь прямо под ноги Кетовани.

Кетовани отскочил назад, бросил автомат на землю и что-то громко приказал остальным. Из УАЗика один за другим стали выходить грузины. Они бросали оружие и с поднятыми руками становились рядом с Кетовани. Убегавший от спецназовцев боевик тоже бросил свой автомат и с понурым видом встал рядом.

- Ну что, Саня - наша взяла! - радостно сказал Карпович.

- Похоже на то. Только следи за окнами, чтобы не подстрелили, когда их поведём, - кивнул Качан.

Прошло два дня. В понедельник с утра в часть понаехали целые толпы журналистов, которые оккупировали полк без единого выстрела - командир не мог ничего поделать и пишущая и снимающая братия слонялась везде, где им заблагорассудится, кроме, разве что, парка.

Фотографировали свезённые в санчасть трупы, опрашивали свидетелей и всё время норовили отыскать что-нибудь поскандальнее и погорячее.

- Ну что, Паша, как дела? - спросил Качан у Карповича, который с утра успел побывать в штабе и знал все последние новости.

- "Духов" мы человек пятьдесят в субботу замочили.

- А наших?

- И наших восемь человек погибло.

- Вроде утром говорили, что наших семь... Как там Юрка в госпитале, не узнал?

- Нет больше Юрки - он ещё в субботу вечером по дороге в госпиталь от потери крови умер. Он и есть восьмой - у нас просто не знали, - сообщил Карпович и понуро опустил голову вниз.

- Как же так, а? Какой мужик был! - растерянно пробормотал Качан и почувствовал, как защипало в носу, а в уголках глаз появились едва заметные, скупые слезинки.

- Вот так, Саня. Жалко, ... б ...! Жалко! - сказал Карпович срывающимся голосом и, словно устыдившись минутной слабости, овладел собой и сообщил: Там тебя девчонка возле бассейна ждёт, с которой вы детей спасали. Я пообещал, что тебе скажу. А возле КПП литёха с женой рассказывают что-то для телевидения. И, самое главное - в четыре нас к себе командир полка вызывает.

- Это ещё зачем?! - спросил Качан, смахнув слёзы с глаз.

- Не знаю - там скажут.

- Пойдём вместе - я с девчонкой поговорю и тебя найду, - сказал Качан и отправился к бассейну.

Возле КПП, прямо перед телекамерами стоял лейтенант-танкист, который бросил детей в бассейне. Рядом стояла и его жена и охотно рассказывала корреспонденту:

- Мы знали, что самое главное - не бояться. Поэтому муж организовал охрану детей. Дети нам доверяли, потому что Владимир почти на себе вытащил их из-под огня. Вот за это мой муж - лейтенант Холодков и был представлен к награждению орденом Боевого Красного Знамени...

Качан вначале не поверил своим ушам и, широко раскрыв глаза, остановился рядом с корреспондентом. Увидев Качана, Холодков смутился и что-то быстро шепнул своей жене. Та недовольно покосилась в сторону Александра и, показав на него рукой, пояснила заметившему их минутное замешательство корреспонденту:

- Это тот самый солдат, который помогал нам выводить детей из-под огня. Я вначале вам о нём рассказывала.

Корреспондент тут же переключился на Александра:

Расскажите, пожалуйста, как вы оказались рядом с лейтенантом Холодковым, когда он вместе с женой выводил детей из-под огня?

- Случайно - зашёл на огонёк! - хмуро ответил Качан и поочерёдно посмотрел прямо в глаза обоим Холодковым.

Лейтенант и его жена поспешно отвели глаза в стороны и теперь растерянно смотрели друг на друга.

Качан презрительно сплюнул и, не обращая внимания на атакующего его корреспондента, пошёл к бассейну.

Его догнал Холодков и смущённо спросил:

- Что-то не так? Ты пойми - люди должны знать...

- Хорошо, что они про вас узнали. Жаль, только, что они не узнали про Юрку, который умер от потери крови! - резко перебил лейтенанта Качан и, не оборачиваясь, пошёл дальше.

- Про какого Юрку? - растерянно спросил танкист, но, так и не дождавшись ответа, пожал плечами и вернулся к жене.

Качану было обидно, что не Юрка, которого уже нет в живых, представлен к ордену, а струсивший лейтенант, которого по совести нужно было отдать под суд. Хотелось вернуться и рассказать при всех об этом корреспонденту, но от одной мысли об этом на душе у Качана делалось ещё более гадко. Во всём этом была какая-то зловещая, почти потусторонняя несправедливость и он, младший сержант спецназа Качан, не мог с этим поделать.

Возле пустого бассейна его ждала Оля. Она стояла возле сетки и, держа своего брата за руку, всматривалась в противоположную сторону. Качан тихо подошёл сзади и быстро закрыл ей лицо ладонями.

- Саша? Ты?! - улыбнулась вздрогнувшая от неожиданности девушка и, увидев, что не ошиблась, бросилась к нему на шею: - Спасибо тебе, родной. Я папе позвонила, обо всём рассказала. Он завтра из Тбилиси приедет - он там в командировке был. Если бы не ты - нас бы уже с Юркой и в живых, наверное, не было!