Надежда Первухина - ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ

– Почему же? - Улыбающаяся Надежда словно не вела машину, а просто поглаживала лакированный руль.- Очень даже можно.

Викентий не вслушивался в эти дебаты бывшего пролетария Степана и генеральской внучки. Он просто смотрел - как на экскурсии. И все, что он видел, здорово напоминало ему знаменитый дендрарий в Сочи. По обе стороны аллеи росли высокие американские пальмы и вечнозеленые туи, между деревьями белели какие-то скульптурные группы явно фривольного содержания. Вдоль подъездной аллеи тянулись целые грядки георгинов, поздних роз и гладиолусов. Поскольку и этот августовский день выдался жарким, над клумбами и грядками висела радужная водяная пыль оросительных установок и фонтанов.

«Не может быть,- думал Викентий,- чтобы все это благолепие создавалось под руководством Надежды и ее африканца. Видимо, он просто купил готовый дом и участок. Какие же для этого надо средства иметь?!» Впрочем, тут Викентий припомнил навязчивое желание Надежды всучить ему алмазы и понял, что денег здесь куры не клюют. Тем более что и кур тут нет, а есть павлины с наглыми глазками и противными голосами. Парочка именно таких «райских птичек» как раз, горделиво распустив хвосты-веера, переходила дорогу седану. Надежде даже пришлось притормозить и подождать, пока самодовольные птицы не скроются в зарослях декоративной таволги.

– Не люблю я этих павлинов,- призналась девушка.- К тому же говорят, что павлиньи перья имеют свойство притягивать всяческие беды и неприятности.

– Да, я тоже об этом слышал,- кивнул Викентий.

– Ничего не поделаешь,- вздохнула Надежда.- Луи просто без ума от этих пташек. Поэтому они и разгуливают тут везде как хозяева… Садовник замаялся за ними помет убирать.

Тут Гремлин ввернул подходящий анекдот про садовников и найденную в капусте девицу сомнительной репутации. Все посмеялись, хотя Викентий слышал этот анекдот раз двадцать, а Надежда вообще, казалось, была занята исключительно своими размышлениями.

Девушка оставила машину у въезда в подземный гараж, а сама повела своих «куратора» и «профессора-африканиста» к парадному входу.

– Странно, что Луи не вышел нас встречать,- мимоходом заметила она.- Он вообще очень гостеприимный…

– Ничего,- холодновато сказал Викентий.- Мы люди простые, торжественной встречи нам не требуется.

Он вообще выглядел мрачно, хотя представший перед ним особняк вовсе не располагал к таким мыслям. И, кстати, зря Степан болтал всякую чепуху про ложноклассическое барокко. Никаким барокко тут и не пахло. Это просто был добротно сработанный двухэтажный деревянный дом с крышей из модной темно-коричневой черепицы и четырьмя глядящими точно по сторонам света застекленными эркерами. Из-за этих остро выступающих из стен дома эркеров особняк походил на космическую ракету, готовую к старту…

Они прошли в холл, казавшийся огромным из-за обилия стеклянных стен и перегородок. В центре холла высился своего рода альпинарий: искусное нагромождение камней, по которым струилась вода в круглый, напоминающий лист огромной кувшинки бассейн. Среди камней росли хрупкие анемоны и какой-то особенный мох с ало-зелеными длинными волокнами.

Вокруг альпинария размещались плоские, с низенькими спинками диваны.

– Это никуда не годится,- сердито поджала губы Надежда.- Уж в холл-то он мог выйти! Я ведь его предупреждала!

Викентий в этот момент почему-то подумал, что загадочного Луи им со Степаном лицезреть так и не удастся. Что, впрочем, дипломированного мага вовсе не огорчало.

– Пожалуйста, посидите здесь,- просительным тоном сказала друзьям Надежда, указывая на диваны.- Я пришлю служанку, она принесет вам коктейли. А сама поднимусь наверх - наверняка Луи там. Ох, и устрою я ему разнос за то, что он так нас встречает. Я его так просила!

Надежда торопливо зашагала в глубь холла, где виднелась винтовая, опять-таки из стекла и сверкающего металла лестница.

– Кешаня, и как тебе это все нравится? - спросил Степан, едва Надежда исчезла в высотах второго этажа.- Анализируй это!

Викентий хмыкнул:

– Смотря о чем речь.

– Начни с хаты. Ведь это просто музей, а не хата! Заметь, вон в том углу тихо стоит какая-то статуя, и, по моим далеко не профессиональным прикидкам, стоимость ее зашкаливает тысяч за триста!

– Рублей?

– Евро, Кешаня.

– Гремлин, брось чушь городить.

– Нет, Кеша, это не чушь. Диванчик, на котором мы с тобой сидим, явно обит гобеленом ручной работы. Это тоже стоит недешево.

– И что из этого?

Степан открыл было рот, чтоб изречь некую грандиозную сентенцию, но только и сделал, что развел руками и сказал:

– Не знаю.

– Какие напитки изволят пить благородные господа? - Нежный, с легким акцентом голосок шел, казалось, прямо из той самой мраморной статуи, про дороговизну которой так возбужденно говорил Степан.

Викентия передернуло. Он вспомнил, какие тогда были у Надежды служанки. По сравнению с ними говорящая статуя - само очарование.

Однако иллюзия того, что мраморное изваяние обладает голосовыми связками, быстро развеялась, едва из-за статуи вышла девушка и каким-то скользящим шагом направилась к посетителям.

– Круто,- выдохнул Степан, оглядев девушку.

Викентий мысленно его поддержал.

У служанки была золотисто-оливковая кожа, блестевшая так, словно ее припудрили золотым же порошком. Чересчур узкое лицо украшал пирсинг из сверкающих стразов, а миндалевидные глаза напоминали черные лесные озера из-за обилия сурьмы на веках и туши - на ресницах. Губы блестели так, словно их обладательница обмакнула их в бронзовую краску… Но не макияж и изящная фигура более всего удивляло в ней. Девица была странно одета для простой служанки, пусть даже и в таком роскошном доме. На голове красовалась серебряная корона, да еще усыпанная драгоценными камнями. Каждый луч короны завершался выпуклым ромбом, отдаленно напоминавшим змеиную голову. На шее блестело нечто вроде медицинского воротника-фиксатора, только опять-таки из серебряных пластин, усыпанных бирюзой. Грудь служанки была открыта, если не считать сплошную татуировку и стразы на сосках. Впрочем, видимо, для того, чтобы пощадить целомудрие не искушенных подобной экзотикой гостей, ниже пояса девицу украшала длинная, даже со шлейфом, юбка из черного шелка с бесчисленными серебряными нитями, переплетенными в изящную паутину.

– Так что угодно выпить господам? - отвлекая Викентия и Степана от созерцания своих татуированных прелестей, настойчиво повторила оливково-бронзовая служанка.- День сегодня весьма жарок, а путешествие было для вас утомительным…

– Да… Хорошо бы пива,- вспомнил Степан классическую фразу.

Служанка удивленно приподняла свои черные брови: