Надежда Первухина - ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ

Наступила тишина .

И цикады молчали, и фонтан не журчал, и извне не было слышно ни птиц, ни ветра, ни шелеста листьев.

Викентий встал из-за стола, отодвинул стул, и звук, с которым ножки стула чиркнули по шершавому покрытию пола, показался магу единственным звуком во всем доме.

Он подошел к стеклянным дверям гостиной, толкнул их ладонью. Двери послушно разъехались так бесшумно, что им позавидовали бы все крадущиеся на задание агенты спецслужб.

От туземной гостиной ответвлялись два коридора-выхода: один - в холл, другой - в курительную. Викентий обошел обе комнаты, поражаясь повисшей в них тишине и пустоте. Ему становилось страшно здесь, среди роскошной, кричащей о богатстве хозяев и все равно какой-то нежилой обстановки.

– Эй, кто-нибудь! - негромко позвал Викентий, но ответом ему была все та же тишина.

Он подумал было вернуться в гостиную, но стеклянные двери, так легко выпустившие его, напрочь отказывались повиноваться и открываться вновь.

– Заело вас, что ли! - Викентий с досадой пнул двери, понимая, что ничего с ними не случилось. Просто так было задумано.

С самого начала.

Дипломированный маг целенаправленно обошел весь первый этаж, заглянул в туалеты (их было три, причем один - с зеркальными стенами, полом, потолком и унитазом), громадную, хоть играй в боулинг, длинную кухню, больше напоминающую научно-исследовательский центр изобилием никелированных агрегатов непонятного назначения, панелей с кнопками, утопленных в стенах хромированных рычагов и тянущихся по всему полу силовых кабелей, заглянул в полутемное чрево парадного бассейна, архитектурой напоминавшего римские термы, заглянул и отпрянул от двери, скрученный внезапным приступом агорафобии.

Везде царила тишина и пустота. Пустыня, да и только.

У Викентия начало сильно шуметь в голове. Мысли путались, становились бессвязными, неясными и отрывочными.

«Что это со мной?», «Где я?»

– Степан! - закричал Викентий, снова попав в холл.- Степан, Надежда, отзовитесь!

Бесполезно.

Только странный шум в ушах, чем-то напоминающий шорох песка под телом ползущей змеи.

Маг разглядел в полумраке холла винтовую лестницу и решил, что ему нужно осмотреть второй этаж. Возможно, Степан там. И Надежда… И они еще живы. Во всяком случае, с чего им вдруг умирать?

Викентий поднялся по лестнице и замер, не решаясь шагнуть дальше.

Второй этаж дома разительно отличался от первого. Начиная уже с коридора.

Это был пыльный, захламленный всякой дрянью коридор, освещенный двумя жалкими лампочками мощностью в пятнадцать ватт (Степан еще глупо острил, называя их лампочками для пенсионеров). Впрочем, сейчас было не до шуток. Викентий глянул на пол - там лежал толстым ковром нетронутый слой серой пушистой пыли.

«Нет следов ни Надежды, ни Степана,- отвлеченно Подумал Викентий.- Значит, на второй этаж они не поднимались. И вряд ли здесь вообще хоть кто-то когда-то был».

Викентий осторожно двинулся по коридору. Пол под его ногами подозрительно поскрипывал, каждый шаг подымал облачко серой пыли…

Или пепла.

Двери, тянувшиеся по обеим сторонам коридора, все до одной были вкривь и вкось заколочены грубыми корявыми досками и тоже покрыты густым слоем пыли. Викентий даже не пытался открыть какую-нибудь из этих дверей.

И вдруг коридор сделал поворот.

И Викентий буквально уткнулся носом в стену из небеленого, потрескавшегося и осыпавшегося от времени кирпича. А еще возле стены стояла тумбочка, вроде тех, что приписаны к каждой кровати в российских заштатных больницах. И на тумбочке лежал мобильник Гремлина, уже припорошенный вездесущей пылью.

– Степан,- выдавил из себя Викентий, мгновенно и четко понимая, что произошло нечто, не вписывающееся в рамки реальности.- Что тут было, а?

И в этот момент мобильник Степана разразился короткой и негромкой трелью.

Викентий схватил трубку.

– Кешаня,- услышал он далекий, искаженный помехами, но явно Степанов голос,- Кешаня, беги оттуда немедля, беги! Как можно быстрее! Беги! Беги!…

И голос Степана оборвался, сменившись протяжным стоном.

– Степан! - заорал Викентий в трубку.- Степан, ты где?!

В трубке с минуту потрескивало молчание, а по-

том бывший психиатр услышал ответ:

– Степан Водоглазов в данный момент находится на операции по удалению аппендикса. Ему уже дали наркоз,- холодно и равнодушно отчеканил в трубку незнакомый женский голос.- И прекратите занимать служебную линию!

Викентий стиснул издающую короткие гудки трубку и застонал:

– Не понимаю!!!

И в этот момент раздалась первая автоматная очередь.

Пули прощелкали по стене коридора, выбивая фонтанчики пыли и известки. С одной из дверей с жутким грохотом сорвались доски.

– Подозреваемый, выходите! - раздался где-то над головой Викентия голос - Иначе мы стреляем на поражение!

В подтверждение сказанным словам автоматы зарявкали бесперебойно, создав в коридоре некое подобие пылевой завесы, и скованный ужасом Викентий вдруг понял, что, если он хочет остаться в живых, ему нужно бежать именно в ту, не забитую досками дверь.

И он побежал, хотя вокруг творился ад кромешный из стрельбы и постоянного громового гласа:

– Подозреваемый, сдавайтесь! Вы окружены! Вам не уйти!

Викентий в полубессознательном состоянии рванул на себя дверь, ввалился в комнату и крепко захлопнул дверь за собой…

И увидел, что он стоит перед десятком крепких парней в камуфляже и с дубинками в руках. А чуть сбоку от этой компании в роскошном кресле, закинув ногу на ногу, сидела совершенно обнаженная женщина с лицом, полностью закрытым пышными волосами цвета «золотой орех». Женщина заботливо кормила грудью узорчатого полоза.

– А-а! - заорал Викентий и хотел бежать, но женщина, не убирая волос с лица, сказала тихим будничным тоном, от которого крепкие парни мгновенно пришли в движение:

– Успокойте его.

Теряя сознание, проваливаясь в какую-то глухую черноту, где уже не слышно собственных криков, и даже боль в истерзанном теле как бы к тебе не относится, Викентий успел подумать о том, каким на удивление стремительным и тихим движением скользнули к нему эти парни. А еще у него промелькнула и погасла мысль, что расцветка для камуфляжа у них странная. Напоминает змеиную кожу.

Один в один.

Они были счастливы, хотя вряд ли таким созданиям известно само понятие счастья.

Скорее, они были довольны.

Они услышали Глас.

Они поняли Цель.

Они пришли к ногам Призывающего и исполнили первое его приказание.

Правда, в их маленькие головы закрадывалось недовольство: почему им не позволено большего, ведь они способны на многое. Очень многое.