Сергей Герасимов - Изобретение зла

Я шел куда-нибудь. Куда угодно, лишь бы подальше от госпиталя. Улицы были и знакомы, и незнакомы одновременно: я конечно же, здесь бывал, но тогда дома стояли иначе, в другом порядке, по-другому повернутые, и даже смотрели с другим выражением. Но все же это мой город. Сейчас, свернув за угол, я увижу длинный бульвар с магазинами по правую сторону, в конце бульвара будет стадион, а ещё дальше две как будто приклеенных к небу высоких трубы будут выпускать своих сиреневых джинов. То есть, дым из труб сиренев лишь на закате, днем он бел, а сейчас должен быть розовым. Или желтым?

Свернув за угол, я замер. Передо мной снова была старая кирпичная арка больничного входа.

Я закрыл глаза и ещё раз прошел в памяти по всем поворотам чердаков я должен был оказаться где угодно, но только не здесь. Оказаться здесь было так же невозможно, как невозможно упасть вверх, как невозможно солнцу стать квадратным, как невозможно ростку снова втянуться в свое зернышко.

Я попятился, потом обернулся и бросился бежать. Но дорога назад не была дорогою назад. Я оказался в новом месте, хотя просто повернул на сто восемьдесят. Да, все точно, как раз об этом мне рассказывали. Где-то должен быть такой переулок, который не заворачивает. А в переулке прозрачная стена.

Вскоре я нашел его.

Переулок уходил вдаль, проваливался, нырял в полузасыпанный овраг и снова поднимался вдалеке - там он сплетался с другими улицами и переулками, синеватыми в утреннем свете и окутанными прекрасными подсвеченными солнцем дымками ночной войны. Метрах в пятидесяти от меня переминался с ноги на ногу бритый человек в защитной форме и пытался вывернуть свою шапку. Рядом с ним стоял большой лучевик, прислоненный к забору. У его ног лежал голый мерзлый человек. Человек лежал в замерзшей красной луже.

- А ну быстро, отсюда, пацан! - сказал солдат, надел шапку и поднял оружие.

Я спрятался за угол, но не ушел.

- Я что сказал! быстро отсюда! - повторил солдат и направил оружие в мою сторону. Как бы не так, будет он стрелять в человека. Тут ему не война.

Я посмотрел на противоположную сторону улицы. Еще минуту назад там стояла шестиэтажка с балкончиками и на балкончиках уже успели развесить мокрое белье. Перед шестиэтажкой рос ряд берез, облепленный по верху скучающими воронами. Теперь там снова ожидал меня больничный вход. Шестиэтажка вместе с березами и воронами отодвинулась на четыре дома влево. Все эти перестроения происходили быстро, но тихо, без малейшего шороха. Даже жители домов ничего не замечали. Госпиталь настигал меня, мышеловка гналась за мышкой.

Но, даже если она догонит, то не сможет заставить мышку войти.

- Нет! - сказал я тихо, - я в тебя не войду! Не войду, даже если мне придется всю жизнь прожить на улице!

41

В шесть утра ещё не ходит никакой транспорт. Улицы мертвы как ночью. Приходится добираться пешком. Арнольд Августович так и не нашел в своем доме женской одежды. Он отдал Велле короткий больничный халатик и дорогую лисью шубу. И то, и другое было очень старым, не надевалось уже лет пятнадцать.

- Застегнись, - сказал он на улице, - интересное место простудишь.

- Ты что, ревнуешь, старичок? Никто меня ночью не увидит.

- День уже.

Велла застегнулась.

К шести тридцати они добрались до госпиталя. Уже стало совсем светло. День наступал солнечный и холодный. В воздухе искрился иней и оседал на стальные сетки заборов. В холле их встретил вооруженный вояка и придирчиво проверил документы. У Веллы оказался прекрасный паспорт и удостоверение медсестры. И то и другое она вытащила из внутреннего кармана шубы. Арнольд Августович смутно помнил, что внутреннего кармана в шубе не было. А если бы и был, то она ничего не держала в руках, чтоб засунуть в карман. Впрочем, это её дело. Военный осмотрел удостоверение и даже понюхал. Заметил, что пахнет нафталином. Еще бы, сколько раз я эту шубу пересыпал, чтобы сохранить от моли, подумал Арнольд

Августович. Что это он так пялится на нее?

- Разве? - удивилась Велла. - Позвольте, я объясню, на ушко.

Она прижалась к ушку губами и что-то объяснила. Солдат удовлетворился объяснением.

- Если ты ещё раз так сделаешь, - сказал Арнольд Августович, - я отказываюсь.

- Ах ты, пупсик мой! Зайдем сюда.

Они зашли в комнатку для персонала. В комнатке был один неудобный столик с телефоном, кровать без матраса и инструкции на стенах. Тьма инструкций, но большей частью просроченных. Трубка телефона лежала поперек и уныло пищала.

Рядом с телефоном - кассета. Кассета стояла на ребре.

- Это чья?

- Это наша, - ответила Велла. - Федькин бросил.

В своем (точнее, во временно предоставленном) кабинете Арнольд Августович достал магнитофон и поставил кассету. Велла сняля шубу и села на подоконник.

- Возьми халат в шкафу, а то все солдатики сбегутся. Тебе одного недостаточно?

- Правда? Хорошо, я возьму, если ты хочешь.

Он включил кассету и дважды прослушал запись разговора. Присутствовали посторонние шумы, которые можно будет распознать. Но главное - голос. Голос характерен. Голос женский. Сразу определяются характеристики. Любовь к комфорту.

Удовлетворенность жизнью. Легкость в общении. Профессия связана с постоянным общением. Лет двенадцать-четырнадцать, но уже давно работает. Привыкла полагаться на себя. Умеет за себя постоять. Не ориентирована на семью. Любит приключения. Энергична. К власти безразлична. Любит риск, но не слишком.

Отсутствие жалости. Жестокость не выражена. Стержневые жизненные ценности отсутствуют.

- Ты чего задумался, старичок? - спросила Велла и вынула кассету. думаешь, кто она? Могу подсказать - лежанка. И не простая, а со звездочкой. Это тебе поможет?

- Я думаю, что нужно пойти и отдать запись. Но если мы сделаем копию? Это ведь не наказуемо?

- Ты хочешь копию?

- Ты возражаешь?

- Я не советую, - сказала Велла, - у меня есть лучший вариант. Смотри.

Она сломала кассету пополам и начала вытягивать пленку.

- Это вещественное доказательство!

- Какое хрупкое вещественное доказательство! Кто бы мог подумать. Войдите!

Вошел толстый майор и сразу оглядел Веллу с ног до головы. Снова вернулся к ногам.

- Вы что-то хотели? - спросил Арнольд Августович.

- Да. Хотел. Вы знаете, что произошло?

- Нет.

- Почему вы здесь в столь ранний час?

- Это допрос?

- Почти.

- Я люблю работать утром.

- Где вы были этой ночью?

- Спал.

- Отдайте мне, пожалуйста, кассету, которорую вы взяли в комнате персонала.

- Я не брал кассеты.

- Ну что же ты обманываешь, Арнюша? - вмешалась Велла. - Вот же она, ваша кассета, лежит. Соберите, если сможете.

Майор достал рацию и позвал некоего Чижа.

- Положи болталку! - сказала Велла.

- Что сделать?