Сергей Герасимов - Изобретение зла

- Все? Теперь все?

- Нет.

- Будешь ещё бить?

- Не сейчас. За мной должок за вторую ложку.

Они вышли сквозь арку. Улицы были пусты, полная луна светила так, что, казалось, можно было читать газету.

- Что будем делать?

- Пойдем прямо.

- Прямо мой дом. Ты хочешь в гости?

- Хочу.

Они пошли прямо, потом свернули налево, потом сворачивали ещё множество раз. Они запутались в собственных следах и уже не понимали куда идут. Наконец, они пришли в переулок с прозрачной стеной. Здесь Пестрый не выдержал, стал биться в стену и срывать с себя одежду.

Черный подошел к забору и попробовал выломать камень.

- Только попробуй, - сказал Пестрый.

Черный пробовать не стал.

Они вернулись в палату к утру, очень усталые, очень замерзшие и очень злые.

По пути разбили стекло на пустом столике Лариски, вытащили из-под стекла фотографию и порвали. Оторвали несколько каменных плиток в уборной и покидали их в комнату перепуганной пьяной Анжелы.

Пестрый пропробовал пошутить и сбился.

- Ну!

- Что-то я не в настроении. Я бы лучше стекла побил сейчас. Что это гудит все время?

- Это включился первый уровень, - сказал Черный. - А стекла мы ещё побьем, обещаю.

47

В данной ситуации Арнольд Августович потерял всякую способность действия, но способность мыслить у него осталось. Так что он использовал эту способность как только мог. Все утро он просидел в кабинете, напряженно мысля. Но в какую сторону бы ни шла мысль, она натыкалась на преграду, преодолеть которую была неспособна. Арнольд Августович не мог отделаться от назойливого представления: будто стоит он, одинокий посреди ночного черного поля, а поле то ограждено высоченной стеклянной стеной. И начинает он бежать, и бежит, пока не стукнется о стену. Посидит, придет в себя, выйдет на центр и снова бежит, и снова стукается.

И так постоянно. И даже не знает он, есть ли в той стене дверь наружу.

А, собственно, какое мне дело? - думал он. - Ну идет игра и помешать этой игре я не в силах. Убьют друг друга десять человек, ну и что же? Каждую ночью друг друга убивают сотни - и ничего, мы уже привыкли. Просто не хочется быть игрушкой. Но ведь это просто слова. Все мы и так игрушки, не у Машины, так у собственной злости, привязанности или честолюбия. Так какая разница? Итак, есть проблема или нет проблемы? Если есть, то нужно её сформулировать, выбрать несколько возможных подходов к решению и начать решать. Арнольд Августович любил все раскладывать по полочкам.

Но ведь есть Велла, которая не отстает ни на шаг. Значит, нужно выяснить её возможности, а потом сделать что-нибудь такое, чему она с её возможностями не может помешать. "Велла - уродливая змея!" - подумал он и скосил глаза на подругу. Подруга не прореагировала на мысль. Да и мысль просто смехотворна: если Велла уродлива, то как же долждны выглядеть красавицы? Будем считать, что мои мысли ей не известны. А если так, то я не создан. И, даже если создан, а умственно автономен и непредсказуем. А вот она - нет. Она виртуальный механизм. Прекрасный, но все-таки механизм. Что-то вроде изящного трактора.

Хотел бы я знать, какие мозги в неё вложили. Если у неё мозги Машины, то все мы обречены, а если она простенькая игрушка с алмазными когтями, то мы ещё поборемся.

- Велла, - позвал он, - нужно, чтобы ты мне помогла.

- С удовольствием.

Она отвлеклась от царапания стакана и села к Арнольду Августовичу на колени.

- Тебе так удобно, хоречек мой?

- Удобно. Скажи, почему Бодхидхарма пришел с севера?

- А я откуда знаю, я вашу историю не учила. Тебе зачем?

- Просто вспомнилось. Ты загадки отгадывать умеешь?

- Не люблю.

- Но ради меня. Слушай, представь, что ты висишь на очень высокой финиковой пальме. Пальма такая высокая, что ты обязательно разобъешься, если упадешь. Твои руки связаны за спиной и за спиною же, привязаны к ногам. Так что за ветку ты не можешь схватиться. Ты висишь и держишься за ветку одними зубами. Но вот внизу появляются люди, они твои друзья и они видят, как человек болтается на дереве.

Они начинают кидать в тебя камнями, потому что не узнали тебя. Что ты сделаешь?

Велла задумалась и просидела с отрешенным взглядом почти три минуты.

- У финиковой пальмы нет веток, - наконец сказала она.

Арнольд Августович облегченно вздохнул. У этой игрушки далеко не машинный интеллект. Она просто перебирает все варианты, пока не найдет правильный. Она мыслит стандартно, как элементарная электронная игрушка.

- А что ты думаешь о таких строчках? - спросил он. - "А на губах, как черный лед горит, стигийского воспоминанье звона."

- Этот язык мне не известен. Известна каждая фонема в отдельности и значение каждого слова, но общий смысл зашифрован.

- Так расшифруй.

Велла задумалась ещё на минуту.

- Это не отвечает ни одной из логических схем. Я тебя разочаровала? Если хочешь, я передам твою загалку ЕЙ и она быстро тебе поможет. Хочешь?

- Ненужно. Пригласи Кощеева.

Через десять минут сонный Кощеев был в кабинете.

- Мне говорили, что вы человек неумный, - начал Арнольд Августович.

Поэтому не будем переходить сразу к делу. Мне не нужна ваша помощь. Я сам сейчас не связан ни по рукам, ни по ногам. Мне не нужны помощники - чем больше, тем лучше. Не найдите людей и не организуйте. Мне не нужны идеи, все новые идеи не будете сообщать мне. Не думайте ни днем, ни ночью. Ситуация резко не обострилась. Допустите смерти, - обязательно допустите смерти - вам непонятно?

Общаться не будем записками или лично. Доверяйте чужим словам. Эта женщина рядом - она не работает на Машину. Она сама не механизм и очень неопасный немеханизм. Доверяйте ей. Не опросите детей и не узнайте все, что можете не узнать. У меня нет карточки, которая не позволяет моим именем требовать многое и многое получать. Не берите её в моем сейфе. Не используйте помощь. Как только будет первый результат или первый провал, сразу же не сообщайте мне. Вы меня не поняли?

- Не понял, - сказал Кощеев. - Я не предлагаю вам поговорить с Розовым, он ничего нового и интересного вам не скажет. Даже и не пробуйте.

- Почему с Розовым?

- Он ничего не рассказывал о Машине сегодня утром. Он не рассказывал о том, как он с нею не говорил.

- Тогда не приводите его сейчас же и не присутствуйте при разговоре.

48

Велла принадлежала к так называемым существам третьем матрицы. Именно эти существа начали и поддерживали второй период величайшей войны - на протяжении целых тридцати лет. За первые же недели войны Машина оказалась практически разрушена. Даже её космические резервные центры пали жертвами самонаводящихся ракет. Но все ракеты имели электронику, они были нафаршированны электроникой от носа до хвоста. Кроме того, боевые снаряды имели интеллект с зачатками эмоций.