Сергей Герасимов - Изобретение зла

72

Восемь летающих кулаков, каждый размером почти с детскую голову, появились над городом. Они сделали большой и быстрый круг над окраинами, выстроившись в боевом порядке, подобно истребительной ескадрилье; они появились чуть раньше, чем предполагалось и потому развлекались, используя свободное время. Город лежал плоский, как на блюдечке и дымил как вулкан перед извержением. Из полуразрушенного здания на окраине дали лучевой залп, но не попали. Кулаки перестроились и пошли в пике. Пробив стену дома, они стали разрушать внутренние перегородки, но никого не нашли. Здание было высоким, этажей на сорок и помпезным, с остаткаи лепной скульптуры. Не найдя обидчика, кулаки разбили водопровод и систему отопления, поиграли в прятки во многих пустых замусоренных комнатах и полетели к центру.

В центральном парке они заметили большую желтую кошку, которая, судя по всему, тоже имела свободное время и развлекалась, играя с людьми. Леопольд второй как раз играл со старушкой, отпуская её и принимаясь догонять. Старушка бегала молча и резво, с угрюмой сосредоточенностью. Увидев летающие кулаки, он прыгнул и замахал лапами в воздухе. Как бы не так! Кулаки загнали Леопольда в глубокий снег, почти по загривок, и стали бить его по очереди. Лев огрызался, но ничего не мог сделать. Наскучив игрушкой, кулаки полетели дальше в поисках развлечений.

Они вмешались в несколько скандалов и устроили несколько хороших драк, принимая то одну, то другую сторону - с тем, чтобы разогреть чувства соперников.

Один из кулаков явился Прозерпине Великолепной и раскрылся в ладонь, предлагая погадать. Прозерпина оказалась женщиной неробкой и потому плеснула на кулак кислотой. Кулак перевернул все мелкие вещи в квартире волшебницы и вылетел в дымоход. Еще один кулак явился к ростовщику Григору Кибулли, взал авторучку и принялся писать на листке. Тескт, написанный кулаком, остался неизвестен, но

Гиригор Кибулли, сразу же по прочтении, отравился газом. Скорее всего, текст обещал скорую расплату - от имени обманутых и загубленных. А третьему кулаку просто не повезло: гоняясь за воронами, он спустился слишком низко и пролетел между трубами летнего бассейна, сразу же снизил скорость и упал. Дело в том, что щели между гранитными плитами, обрамляющими бассейн, забивали свинцом, из неведомых строительных соображений. Попав в свинцовую клетку, кулак распрямился, встал на пальцы и поковылял к бортику. Но он был слишком слаб, чтобы взобраться на гладкий бортик. Неизвестно, что произошло дальше, но больше этот кулак в игре не участвовал.

Оставшиеся кулаки летали стайкой и встретили ещё одну большую кошку на этот раз саблезубого кота. Играть с саблезубым было небезопасно и даже безмозглые кулаки это понимали. Они просто полетали над зверем на высоте четвертого этажа и заставили за собой гоняться, по кругу. Кот умел ходить молча только по прямой. Когда же он заворачивал, то либо начинал петь песню, либо рассказывать сказку. Песню он пел одну и ту же, скучную, зато сказки звучали самые разные. Слушая его, кулаки получили большое удовольствие. Попутно они выяснили, что кот явно путал право и лево. После чего они направились к госпиталю. Уже наступала пора заняться делом.

73

Кощеев четыре раза прошел по коридору вперед и назад. Он размышлял. Слова

Пупсика не внесли ненужных сомнений, они лишь подтолкнули к решению. Хватит просто наблюдать. Пускай никто не переходил Рубикон, это не делает меня менее настоящим. Пускай моя судьба стерта с моей ладони - я создам себе новую судьбу. В конце концов, какая разница, создан ты Богом или Машиной? Ведь все равно создан. Но это не мешает тебе быть хозяином самого себя. Эффект маятника

- любое создание выходит из подчинения создателю. И само решает стоит ли подчиняться.

Он круто развернулся и вошел в Синюю Комнату.

Комната смотрела на него со всех сторон.

Камната смотрела на него как смотрят на амебу, в микроскоп.

Он кашлянул и поздоровался. Комната не ответила.

- Я хочу говорить с тобой! - сказал он.

Комната продолжала молчать. Ее не интересовало желание маленького человека, стоящего в ней и накрытого ею, как синим куполом. Существование этого человека было слишком незначительной деталью мироздания. Сверху человек виделся совсем маленьким и одиноким. Он отбрасывал две прозрачные тени - по одной от каждого окна. Когда человек поднимал голову, было видно его лицо - лицо жалкое и испуганное. Какая разница, что он говорит? Она могла видеть кожу этого человека, мягкую и беззащитную, и все, что под кожей - алые пузырчатые легкие, раздувающиеся в такт словам, ритмично стучащий комочек в груди слева, комочек, клапаны которого уже тронуты стенозом, кровь, с давлением под двести - волнуется, бедняга, кишки, которые сокращаются как длинные черви, сосуды, полные скользящей тьмой, розовый мозг с перебегающими зелеными и красными огоньками мыслей. Он хочет говорить со мной!

- Ну пожалуйста! - попросил Кощеев.

Комната молчала.

- Сделай так, чтобы я остался здесь. Меня хотят прогнать через три дня.

Я просил четыре с половиной, но мне не дали.

Она могла бы запросто исполнить эту просьбу - убить просящего и замуровать его в одной из стен, тогда бы он уж точно остался здесь, но просящий не входил в игру и не мешал игре, а бесцельная активность была ей чужда.

- Я хочу остаться с ними, я не могу бросить их сейчас. Ты обязана позволить мне, это право любого воспитателя остаться до конца. Меня пять лет учили быть воспитателем. Тебе это совсем неинтересно?

Конечно.

- Тогда пусти меня в игру, сделай меня одним из них!

- Тогда тебе придется их убивать, - ответила Комната.

- Я буду их защищать.

- Значит, они убьют тебя.

- Я согласен.

- Ты согласен умереть в один из ближайших дней? Во имя чего?

- Я хочу понять истину.

- Истины нет, есть только бесконечная лестница, ведущая к ней. Я на сто ступеней впереди тебя, кто-то на сто ступеней впереди меня, кто-то ещё на сто ступеней впереди но все мы, взбирающиеся по этой лестнице, одинаково удалены от цели - на математическую бесконечность. Стремление к истине есть погоня за линией горизонта.

- Пусти меня в игру.

- Я уже пустила, тогда, когда ответила тебе. Теперь ты мой - обернись и посмотри.

Кощеев огляделся и ничего не заметил вначале. Потом ему показалось, что окна покрылись желтоватой копотью, снег на улице стал желт, а небо позеленело, и стены комнаты тоже начали зеленеть. Ногти его руки стали совсем желтыми, как ногти курильщика, халат сдалался лимонно-желтым, туфли - цвета листвы на поздних осенних каштанах, брюки - цвета меда, пуговицы приобрели цвет паров йода, шнурки - цвет спелой пшеницы, остальные детали одежды - цвет морского песка, цвет спелой дыни, цвет звериных зрачков, цвет рассветного сонца, цвет ночного электрофонаря, цвет одуванчика, который ещё не до конца раскрылся, цвет искристого отблеска на волосах его первой любви, почти утонувшей в памяти. Все эти оттенки он различал так же легко сейчас, как раньше различал красный, синий и черный.