Нагару Танигава - Скука Харухи Судзумии

— А… да-да!

Асахина с аптечкой в руках мерными шажочками засеменила к ней, прямо как медсестра-практикантка. Выдавив из тюбика мазь, она просунула руку под матроску нагнувшейся вперед Харухи.

— Чуть правее… нет, слишком. Ага, здесь.

Харухи зажмурилась от удовольствия, как котенок, которому чесали шейку. Затем она прислонила бамбук к окну, встала на командирский стол и, вытащив невесть откуда взявшиеся у нее тандзаку, жизнеутверждающе улыбнулась:

— Ну, теперь пишите желания!

Нагато неуловимым движением приподняла голову, Коидзуми натянуто улыбнулся, а Асахина широко раскрыла глаза. То есть, эта палка, в смысле, бамбук, получается?.. Харухи соскочила со стола, подол ее юбки взметнулся вверх.

— Однако есть некоторые условия.

— Какие?

— Кён, ты знаешь, кто исполняет желания на Танабату?

— Кажется, Орихиме и Хикобоси?

— Верно в десятку. А знаешь, к каким звездам относятся Орихиме и Хикобоси?

— Неа.

— Кажется, Вега и Альтаир? — немедленно отозвался Коидзуми.

— Точно! Восемьдесят пять очков! Именно они! Короче, тандзаку с желаниями надо направлять именно к этим звездам! Понятно?

Да что ты хочешь сказать? И, кстати, кому достались оставшиеся пятнадцать очков?

— Кхем, — не понять с чего, важно начала Харухи. — Объясняю. Во-первых, превысить скорость света невозможно. Это следует из Теории относительности.

И с чего это вдруг ты об этом речь завела? Харухи достала из кармана юбки тетрадный листок и, периодически поглядывая в него, продекламировала:

— К вашему сведению, расстояния между Землей и Вегой с Альтаиром составляет соответственно около двадцати пяти и шестнадцати световых лет. А значит, посланная с Земли информация доберется до каждой из звезд за двадцать пять и шестнадцать лет. Ну?

И что с того? Кстати говоря, ты что, эти сведения специально разыскала?

— Значит, чтобы каждый из богов прочел наши желания, потребуется именно столько времени, понятно? Вот через столько желания и исполнятся! Так что надо писать то, что может осуществиться в будущем через двадцать пять или шестнадцать лет! А вот желания вроде «хочу себе к Рождеству клевого парня» не подойдут! — размахивая руками, убеждала Харухи.

— Так, стой. Если путешествие в один конец займет двадцать пять лет, обратный путь, получается, займет столько же. Значит, желания исполнятся через пятьдесят лет и через тридцать два года?

— Ну, это же боги — что-нибудь да придумают! Раз в год-то! Летняя скидка в пятьдесят процентов!

А, ну, если так, то Теорией относительности, конечно, можно пренебречь.

— Ну, теперь всем понятно? Тандзаку будут двух видов — один для Веги, другой для Альтаира. Так что, пишите, что бы вы хотели, чтоб исполнилось через двадцать пять и шестнадцать лет.

Это просто полная чепуха. И сколько ж наглости надо набраться, чтобы загадывать сразу по два желания? К тому же, откуда нам знать, что мы будем делать через двадцать пять и шестнадцать лет? И чего желать? Пожалуй, самое лучшее — пусть без сбоев и крушений функционируют пенсионная и кредитная системы. Впрочем, если отправить такие желания, то Орихиме и Хикобоси будет весьма хлопотно. Они встретиться-то только раз в год могут. «Может, обратитесь с этим к вашим политикам?» — я б на их месте так и сказал бы.

Всегда этой девчонке приходят в голову всевозможные глупости. Что-то вроде белой дыры у нее в голове, что ли? Образ ее мыслей что, действительно откуда-то из космоса?

— Ну, я бы так не сказал, — встал на сторону Харухи Коидзуми и тихим голосом, чтобы слышно было только мне, добавил. — Конечно, слова и поступки Судзумии-сан эксцентричны, но, очевидно, что такое здравый смысл она очень хорошо понимает.

Коидзуми со своей всегдашней яркой улыбкой продолжил:

— Если бы ее мышление было ненормально, этот мир не был бы столь стабилен, а должен был бы представлять собой весьма странное место, подчиняющееся довольно необычным законам.

— Откуда тебе об этом знать? — спросил я.

— Судзумия-сан желает, чтобы весь мир стал необычней, а также обладает достаточной силой, чтобы этот мир перестроить. Ты и сам должен это знать.

Да уж знаю. Хотя и есть некоторые сомнения.

— Однако к настоящему времени мир еще не лишился своих оснований, а значит, здравый смысл она ценит выше собственных желаний.

— Возможно, пример и детский, — сделал вступление Коидзуми, — но, допустим, она захотела бы, чтобы Санта Клаус существовал на самом деле. Однако с точки зрения здравого смысла Санта существовать не может. Никем не замеченным проникнуть в запертый дом поздно ночью, оставить подарок и исчезнуть — по крайней мере, в современной Японии подобная сцена невозможна. Да и откуда Санта Клаусу знать, чего хочет каждый ребенок? Опять же, возникает вопрос недостатка времени для того, чтобы обойти дома всех детей в мире за одну ночь. Это физически невозможно.

Да кто вообще будет всерьез раздумывать над такими вопросами?

— Вот именно. Поэтому Санта Клауса и не существует.

На спор меня подбивало то, что принимать сторону Харухи мне было неприятно, поэтому я задал ему вопрос:

— Если все так, то, как и в случае с Сантой, не может существовать и пришельцев, путешественников во времени и экстрасенсов, разве нет? Что ж ты тогда тут делаешь?

— Для Судзумии-сан, очевидно, этот присущий ей здравый смысл, своего рода заноза. Им и отвергаются ее помыслы о мире, где сверхъестественные явления происходили бы чаще.

Но, в конце концов, недостаток здравого смысла все же перевешивает, так?

— Именно желания, которые она не сумела подавить и привели к появлению существ вроде меня, Асахины-сан и Нагато-сан, а также к наделению меня необычными способностями. Насчет тебя я, правда, не очень хорошо понимаю…

Не понимаешь и ладно. По крайней мере, у меня есть уверенность в том, что я, в отличие от тебя, обычный человек.

Вот только счастье это мое или беда, пока неизвестно.

— Эй, там! Хватит шушукаться! У нас серьезный разговор!

Наши с Коидзуми перешептывания вконец достали Харухи и она прикрикнула на нас, послав в нашу сторону гневный взгляд. Пришлось взять у Харухи карандаши с тандзаку и усесться за стол.

Харухи, напевая что-то себе под нос, водила ручкой, Нагато сидела без движения и глядела на тандзаку, а на лице Асахины отражалось затруднение, будто она решала задачу про волка, козу и капусту. Коидзуми, произнеся «Ну и дела…», склонил голову. Эй, ребята, чего тут серьезно раздумывать-то? Написать что-нибудь более-менее подходящее — вот и все.

…И уж, конечно, не надо говорить мне, что написанное и вправду исполнится!