Андре Нортон - Убить бога. Сборник научно-фантастической прозы США

— Ты хочешь лишить меня жизни! — прохрипел Скелдер, — Ты сошла с ума!

— О! — выдохнула она и, не обращаясь ни к кому в отдельности, пробормотал;.: — Это пришло раньше, чем я ожидала. Пойду-ка я спать. А то мне вдруг показалось, что я ненавижу вас за непочтительное отношение к Иессу. И тогда мне захотелось убивать. Конечно, я была раздражена несколько вашими словами, но не до такой же степени!

— Эге, — заметил Тэнди — да твой гнев, мамаша Кри, не столь безобиден, как ты думаешь. Он сидит в твоем подсознании, и сейчас ты не смогла удержать его.

Внезапно его очередная сентенция была прервана: мамаша Кри увидела, что Кэрмоди и половина кухни залиты кровью, и истерически взвизгнула.

— Закрой рот, — прорычал Джон и шлепнул ее по губам.

Она замолчала и, поморгав глазами, сказала дрожащим голосом:

— Сейчас я уберу все это. Я не хочу после Сна отскребать засохшую кровь. Ты не ранен, случайно?

Он не ответил, вышел из кухни, поднялся по лестнице в свою комнату. Сбросил окровавленную одежду и резко обернулся на скрип двери. На пороге стоял Раллукс.

— Я начинаю бояться, Кэрмоди. Если это будет происходить постоянно, то не: верен, что мы сумеем уцелеть.

— В чем дело? Ты действительно испугался? — спросил Кэрмоди, сдирая липкую майку и отправляясь под душ.

— Да. А ты?

— Я? Испугался? Нет, я никогда и ничего не боялся. Я просто не знаю, что такое чувствовать страх.

— Я сильно подозреваю, что ты не знаешь, что такое чувствовать вообще, — сказал Раллукс. — Я даже сомневаюсь, есть ли у тебя душа. Вернее, она, конечно, есть, но запрятана так глубоко, что никто, даже ты сам, не можешь ее увидеть. Вот это, пожалуй, страшнее всего!

Кэрмоди фыркнул и стал намыливать голову.

— Уважаемый падре, один врач говорил, что я конгениальный психопат, неспособный воспринимать принципы морали. Я рожден без понимания: где — грех, а где — добродетель. Вероятно, это болезнь мозга, у меня явно чего-то не хватает. Наверное, того, что делает человека человеком. Тот эскулап заявлял, что я из тех редких типов, перед которыми наука 2256 года от рождества Христова абсолютно беспомощна. Вот так-то.

Кэрмоди замолчал, вышел из-под душа, вытираясь мохнатым полотенцем. Затем он улыбнулся:

— Ты, конечно, понимаешь, что со всем этим я не мог согласиться. И я удрал от этой клистирной трубки, сбежал с Земли, улетел на край Галактики, самую далекую планету Федерации Спрингбод. Там я пребывал почти год, пока меня не откопал Располд, эта чертова космическая ищейка. Но я ушел от него и очутился здесь, на Радость Данте, планете, где не действуют законы Федерации. Но все же, не торчать же здесь вечность! Правда, здесь не так уж худо: еда, выпивка, женщины. Но я хочу показать Земле, что она всего лишь конюшня для глупых меринов. Я хочу вернуться назад и жить в свое удовольствие, не опасаясь ареста.

— Ты сошел с ума, тебя арестуют сразу же, как ты ступишь на трап корабля!

Кэрмоди рассмеялся:

— Ты так думаешь? А ты знаешь, что Бюро Расследования получает информацию от БУДИМа?

Раллукс кивнул.

— БУДИМ — это всего лишь чудовищная белковая память и, возможно, компьютер. В ячейках своей памяти он хранит информацию о некоем Джоне Кэрмоди. Он приказывает искать меня. Но если придет информация, что я умер? Тогда БУДИМ отменит все приказы и отправит информацию в архив. И тогда колонист с… ну, скажем, с Чейденвулли, проводящий здесь отпуск, решает лететь на Землю, свою родную планету. Кто будет его беспокоить, даже если он как две капли воды похож на Джона Кэрмоди?

— Но это же абсурд! Во-первых, откуда БУДИМ получит необходимые доказательства твоей смерти? А во-вторых, когда ты приземлишься в земном порту, твои отпечатки пальцев, твой спектр излучения мозга — все будет занесено в картотеку.

Кэрмоди ухмыльнулся:

— Я не хочу тебе говорить, как будет устроено «во-первых», а на счет «во-вторых»… ну и что же? Данные о каком-то колонисте, родившемся черт знает где, заносятся в картотеку первый раз… Кто их будет проверять? Я даже имя могу не менять.

— А если тебя узнают?

— В мире, где живет девять миллиардов людей? С такими шансами я не боюсь рискнуть.

— А если я расскажу о твоем плане властям?

— Разве мертвые говорят?

Раллукс побледнел, но сдержался. Его лицо выражало благочестие, большие сияющие глаза смотрели на Кэрмоди честно и открыто. Он робко произнес:

— Ты хочешь убить меня?

Кэрмоди скорчил гримасу:

— Нет, это не потребуется. Не думаешь же ты, что вы со Скелдером пройдете через Ночь и останетесь живыми и в здравом рассудке? Ты разве не видишь, что происходит только при слабых единичных вспышках? А ведь это только начало! Что же будет, когда начнется Ночь?

— Но что происходит с тобой? — белыми сухими губами спросил испуганный Раллукс.

Кэрмоди пожал плечами, пригладил мокрые волосы.

— Очевидно, мое подсознание проецирует части тела моей Мэри. Можно сказать, реконструирует преступление. Но как можно чисто субъективные представления преобразовать в объективную реальность, я не знаю. Тэнди говорит, что на этот счет существует несколько теорий, которые пытаются объяснить все это с точки зрения науки, без привлечения сверхъестественных сил, так сказать. Ну да бог с ними. Я не переживал, когда резал тело Мэри на куски, не буду переживать и сейчас, когда эти куски будут возникать передо мной из воздуха. Я проплыву через океаны крови, но своего достигну.

Он помолчал, глядя на Раллукса сузившимися глазами, улыбнулся криво. Затем спросил:

— А что ты видишь во время вспышек?

Раллукс еще больше побледнел, осенил себя крестным знамением.

— Я не знаю, отчего я говорю тебе, но я скажу: я был в Аду.

— В Аду?

— Да, горел в Аду. Вместе с остальными грешниками. С девяносто девятью процентами тех, кто жил, живет или будет жить.

Пот струился по его лицу.

— И это не было иллюзией. Я ощущал боль. Свою и других.

Он замолк, а Кэрмоди, разглядывая его, склонил голову на плечо, подобно любопытной птице.

— Так вот что беспокоит тебя более всего.

— Может быть, может быть, — прошептал монах.

— Но как ты можешь думать об этом? Даже твоя Церковь отрицает адский огонь. Хотя по моему мнению, многих стоило бы хорошо поджарить. Я бы с удовольствием поработал кочегаром в Аду, вытапливая из людей жир эгоизма…

Раллукс с сарказмом спросил:

— Ты так ненавидишь эгоистов?

В ответ Кэрмоди в который раз ухмыльнулся и вышел за дверь.

Миссис Кри уже вымыла все и собиралась спать. Она объявила, что оставила для удобства гостей двери открытыми, и надеется, что когда проснется, то не найдет все грязным. Нужно вытирать ноги перед входом, выбрасывать окурки из пепельниц, мыть за собой посуду… Затем она расцеловала каждого из них и расплакалась, говоря сквозь слезы, что, наверное, видит их всех в последний раз, и просит прощения у мистера Скелдера за свой отвратительный поступок.