Роберт Хайнлайн - Астронавт Джонс. Сборник научно-фантастической прозы

— До Земли очень далеко, — сказал Киви.

«Кочевник» отдыхал. Его двигатели издавали едва слышный гул. Свобода чувствовал, как тихо стучит под его ногами настил капитанского мостика. Возвращение хотя бы небольшой доли собственного веса казалось чудом.

Киви из своего кресла взглянул на контрольный экран.

— Он здесь, — сказал капитан. — Вы смотрите, а я подведу корабль вплотную к борту.

— Какое ускорение вы собираетесь использовать? — ехидно спросил Свобода.

Киви разразился лающим смехом:

— Не больше половины g. Можете не пристегиваться.

Он вновь сосредоточил все свое внимание на корабле, нажимая на кнопки, отдавая команды по интеркому.

Огромная махина «Кочевника» двигалась в основном под управлением автопилота, даже совершая такие маневры, как этот. Киви достаточно было только приказать ему:

— Иди вон к тому объекту.

Подавив внутреннее сопротивление, Свобода склонился к обзорному экрану.

При наибольшем увеличении «Скиталец» казался почти игрушкой, но быстро вырастал в размерах. Корабль описывал круг за кругом, оставаясь в одной и той же плоскости.

Тени и резкие пятна света гонялись друг за другом по его неуклюжему безобразному корпусу. И Свободе пришло в голову, что даже обтекаемые очертания транспортных судов тоже чем-то ему неприятны. Боже, поскорее бы снова оказаться на Растуме и увидеть, как последнее транспортное судно уходит в небо!

Что же касается пресловутой красоты космоса, то Свобода считал, что ее просто переоценивают. Правда, звезды представляли довольно притягательное зрелище, отбрасывая сквозь полнейшую тьму холодные немигающие лучи. Но, не затуманенные атмосферой, они были слишком многочисленны. Только профессионал смог бы различить созвездия в этой мешанине. И теперь, на расстоянии двух третьих астрономической единицы, Эпсилон Эридана превратилась из звезды в солнце.

Голос Киви, всегда раздражавший Свободу, вывел его из раздумий:

— Вы заметили деталь, послужившую причиной аварии? Она должна вращаться по орбите неподалеку от корабля.

— Нет, еще не заметил. Может, она каким-то образом разрушилась?

Свобода покосился на экран. Будь проклята эта чертова нерассеиваемая иллюминация безвоздушного пространства! Пейзаж на экране был просто дикой смесью тьмы и яркого света.

— Я надеюсь, что хотя бы часть оборудования можно будет спасти, и, после того как мы откроем в лагере механическую мастерскую, можно будет восстановить.

— Боюсь, вы настроены слишком оптимистически. Груз потерян целиком и полностью.

Свобода повернулся к Киви. До сего момента он не совсем понимал, на чем основывается такой глубокий пессимизм капитана. А может быть, просто боялся понять? Теперь же он осознал весь ужас положения. И единственное, что он мог, — это ответить на его слова слабым голосом:

— Не будьте смешным. Почему нельзя перенести груз на этот корабль? И почему бы нам для этого не остановить «Скитальца»?

— Потому что магнитное поле планеты концентрирует энергетически заряженные частицы слоями, а орбита «Скитальца» по воле случая находится на расстоянии примерно 11600 километров от центра Растума, и это как раз самая середина наиболее плотной зоны радиации, — с великолепным сарказмом сказал Киви. — Человек не успеет пробыть на «Скитальце» и двух дней, как получит смертельную дозу облучения.

— Ради Бога! — взорвался Свобода и, подняв левую руку, почувствовал, как сломанную, скрепленную металлическими лубками ключицу пронзила острая боль. — Дайте мне ясный ответ! Наш радиационный экран простирается на несколько километров от корпуса корабля. Если мы подойдем к самому борту «Скитальца», разве он не попадет в поле нашей защиты?

— Послушайте, — сказал Киви. Свобода не мог понять, что скрывается за его интонацией то ли с трудом сдерживаемые раздражение, то ли насмешка. — Я полагаю, вы знаете, что радиационный экран использует магнитно-гидравлический принцип. Генератор улавливает заряженные частицы и отбрасывает их в сторону от корабля. Но частицы в поясе Ван-Аллена обладают особо мощным энергетическим потенциалом, поэтому защититься от них довольно сложно. Большинству из этих частиц удается проникнуть далеко в глубь защитного поля, которое, подчиняясь закону обратной прогрессии, значительно снижает свою напряженность с удалением от корпуса корабля. Таким образом, чем дальше от корабля, тем больше концентрация неуловленных частиц.

Если мы подойдем вплотную к «Скитальцу», то любой, кто ступит на его борт, попадет в зону такой концентрации частиц, что в течение четырех дней получит смертельную дозу облучения. Эта зона будет располагаться в пределах борта «Кочевника» и центральной оси «Скитальца». То есть, я хочу сказать, что пятьдесят процентов человечества погибли бы от лучевой болезни, подвергнувшись четырехдневному облучению такой мощности. А в той половине «Скитальца», которая находится по другую сторону от центральной оси, облучение сможет убить человека всего лишь за два с половиной дня! Понимаете вы теперь?

— Э-э… нет, — сказал Свобода. — Людям не обязательно работать беспрерывно. Можно делать вылазки по нескольку часов за раз. Или нельзя?

— Нет, — Киви покачал головой, бросил взгляд на контрольный щиток и нажал на какую-то кнопку. — Даже если не принимать во внимание радиацию, все равно, тут ничего нельзя сделать. Вспомните, силовой экран — это пульсирующее магнитное поле огромной мощности. Оно подвержено таким колебаниям, что не может быть использовано внутри корабля, который оно защищает. Но если накрыть этим экраном покинутый корабль… Ничего более сложного, чем термическая горелка, использовать будет нельзя. Разумеется, не может быть и речи ни о какой электронике, а электрические инструменты, видимо, придется применять только частично. Но поскольку поврежденные приборы в основном электронные, то каким образом мы сможем их починить, настроить и проверить? Как мы должны привести в действие сами инструменты для всех этих операций?

С отчаянием в голосе Свобода сказал:

— Но тогда почему бы нам не взять «Скитальца» на буксир? Нам ведь только нужно вывести его из этой зоны, и потом можно будет работать на нем, не подвергаясь никакому риску. На сколько нужно сократить для этого радиус орбиты? На 1500 километров? На 2000 километров?

— Если бы мы попытались это сделать, мы бы лишились и второго корабля, — резко ответил Киви. — Звездолеты не приспособлены для буксировки. Мощный поток превратил бы «Скитальца» в пыль. Если же попробовать толкать его, то достаточно будет малейшего нарушения равновесия, чтобы корабли столкнулись и смялись в лепешку.