Андре Нортон - Дзанта из Унии Воров

Поднявшись в полный рост, почти бегом, уполномоченный гражданской обороны направился через открытое пространство к лагерю на берегу реки. Однако, как заметил Ник, даже если и было необходимо торопиться, то Страуд и Крокер не забывали об осторожности, непременно стараясь использовать в качестве прикрытия все, что только можно. И Ник был столь же осторожен.

Ник погладил руль мотоцикла. Оставить машину здесь — все равно что собственной рукой отодвинуть еще дальше всякую возможность вернуться. Но Страуд был прав, Ник не мог вести мотоцикл с собой по бездорожью. К тому же от него все равно не будет проку, когда кончится бензин. Ник отвел мотоцикл в глубь хижины и как можно тщательнее укрыл его ветками.

На следующий день после встречи Лесного Человека, еще до рассвета, они начали собираться в обратный путь. Туда, где, по мнению англичан, находилось их самое безопасное пристанище. Ночь прошла неспокойно. Они по очереди стояли на часах, всматриваясь, не появятся ли в небе вернувшиеся охотники, и вслушиваясь, не донесется ли с земли какой-нибудь звук, говорящий о том, что за ними следят.

Ночь выдалась безоблачной и лунной. Свет порождал странные тени, весьма тревожившие воображение Ника. И отнюдь не прибавило ему спокойствия то, что во время его дежурства, спустя час после полуночи, мимо него безмолвной тенью проскользнул за порог Джеремайя. Он уселся подле хижины, явно прислушиваясь, вытянув по земле прямой, как палка, хвост. Вдруг хвост задвигался из стороны в сторону, кот глухо заворчал. Ворчание это не поднималось до пронзительного вопля, каким Джеремайя вызывал на бой врага, но оставалось негромким и низким, и хвост яростно бил по песку.

Ник хотел посветить в темноту, однако, как ни сильно было желание посмотреть, что так взволновало кота, он не рискнул включить фонарик и привлечь внимание того, что могло там таиться.

Он не слышал ничего, кроме обычных ночных звуков. Что бы ни видел или слышал Джеремайя, менее совершенным органам чувств Ника оно было недоступно.

Кот припал к земле, замолк, хвост его замер. По небу неслышно, один лишь раз ударив по воздуху большими крыльями, пролетело что-то темное. Джеремайя опрометью кинулся в хижину, одним прыжком перескочив через ноги сидящего у входа Ника.

Но звук, раздавшийся после этого… Смех? Тихий, не громче злобного смешка. И, как показалось Нику, донесся он сверху, не с земли. Эта летающая штука? Ник призвал на помощь разум и логику — хотя разум и логика его мира здесь совершенно не годились. Что тут реальность, а что — игра воображения?

Сейчас, утром, когда они готовились уходить, он предпочел счесть, что ночью у него действительно разыгралось воображение.

— Жалко, что придется тебе бросить свой мотоцикл, — хорошая вещь. — Миссис Клэпп пыталась запихнуть Джеремайю в плетеную корзину; кот упирался, не желая оказаться в заключении. Вдруг он извернулся и схватил зубами хозяйку за руку, правда не сильно. — Ну, ну, ну, ты же не хочешь остаться здесь, старина? — Ока почесала его за ухом. — Давай-ка полезай. Знаешь же, что тебя понесу я. А когда тебе было плохо со мной путешествовать?

Миссис Клэпп закрыла крышку и проворно ее закрепила.

— Да, — снова обратилась она к Нику. — Хороший мотоцикл, и недешево обошелся, коли глаза меня не обманывают. Да, здесь не разъездишься — только если раздобудем себе этих белых зверей.

— Белых зверей? — Ник повесил связанные сумки на плечо и повернулся спиной к мотоциклу, стараясь забыть о его существовании.

— Которые есть у Людей с Холмов. Ах, вот уж красота, когда они едут верхом на своих белых зверях. Это лошади, то есть довольно на них похожи. Мы два раза видели таких всадников, когда солнце уже село, но еще было светло. Красиво.

Миссис Клэпп потянулась за лежавшим рядом маленьким свертком, но Ник положил на него руку прежде, чем она успела его взять.

— Вам хватит хлопот с Джеремайей, — сказал он.

Миссис Клэпп хихикнула.

— Это верно. Здоровый котище — ему уже десять лет. Нет… — в ее круглых глазах мелькнуло страдание. — Тридцать лет прошло — так ты сказал, да? Тридцать лет — никак не могу в это поверить. Мне бы уже девяносто пять стукнуло, а я еще гожусь не только для того, чтобы греться у очага. И Джеремайя — он бы по всему давно умер. Но он — вот он, и я держусь молодцом. Так что не верю я в твои тридцать лет.

— А почему вам обязательно верить? Они прошли там, а не здесь. Я когда-то что-то об этом читал — идем ли мы во времени, или оно идет в нас? А теперь можно добавить: сколь быстро или сколь медленно?

— Медленно, я точно говорю: медленно! — Она улыбнулась. — Подай-ка мой мешочек для запасов. Сейчас я его пристрою. Здесь много чего можно найти, чем ублажить желудок, просто идешь себе и собираешь по пути. Положишь в похлебку — и будете пальчики облизывать, добавку просить.

Миссис Клэпп перекинула через плечо сплетенную из травы веревку, на которой висели корзинка и плетеный же мешок, и, крепко сжимая ручку корзины с Джеремайей, засеменила прочь. Ник двинулся следом.

Подобные мешки были у каждого из англичан, на плече или за спиной, как рюкзаки. И каждый, заметил Ник, держал под рукой железный оберег: либо что-то из инструментального набора к «Джипу», либо, как Страуд, маленький нож с открытым лезвием.

Линда снова вела Ланга на поводке. Пекинес держался поближе к хозяйке, однако вытягивал шею, поводя носом, словно определяя и занося в свой каталог разнообразные запахи.

Они шли по берегу речки, в порядке, который, видимо, стал уже обычным: Хадлетт и Страуд впереди, за ними миссис Клэпп с Джин Ричарде и Линда. Крокер и леди Диана — в арьергарде. Ник присоединился к ним.

— Вода. — Леди Диана взглянула на струившийся поток. — Здесь, молодой человек, она используется для многих целей. Ее пьешь, ею умываешься, и к тому же вода может служить преградой для некоторых Темных.

— Только, встретив новый вид, никогда не знаешь — боятся они воды или нет, — проворчал Крокер.

— Да, конечно, — согласилась леди Диана. — Но, в сущности, тут все решает случай или везение. До сих пор нам безумно везло. Иногда приходилось очень туго…

— Это с какой стороны посмотреть, — опять заговорил Крокер. — Из скольких передряг мы выбирались еле-еле! Мне уж казалось, что мы полностью исчерпали запас своего везения, когда унесли ноги после крушения.

— А это еще что?! — Ник слушал разговор вполуха, больше занятый окружающим миром. В совершенном изумлении он глядел на то, что лежало впереди, частью в воде, частью на песчаном берегу.

Это был пароход, слегка накренившийся, так что его нижнюю палубу с одной стороны заливала вода. Подумать только — пароход! И как же он попал сюда, ведь речка для него чересчур узка и мелководна?