Эрик Рассел - Звездный страж (Авторский сборник)

Навстречу ему шел молодой Джимми Линдстром, таща за собой на веревке маленький грузовик ярко-красного цвета.

— Здравствуйте, мистер Брансон! — крикнул он…

— Здравствуй, — механически ответил Брансон, забыв прибавить «Джимми», как он это всегда делал, и механически двинулся дальше.

Пару месяцев назад, во время поездки на какую-то конференцию, он заполнял однообразные часы путешествия чтением сенсационного журнальчика на криминальную тему. Кто-то забыл этот журнальчик на сиденье в поезде, а Брансом, из любопытства подобрав его, начал машинально перелистывать. Одна из правдивых историй, рассказанных этим журналом, повествовала о том, как собака во время прогулки выкопала из земли кость руки с золотым кольцом на пальце. И отталкиваясь от одного-единственного кольца, шаг за шагом сыщики распутали весь клубок преступления. Шериф и его помощники, следователи и полисмены в течение двух лет разъезжали по всей стране, выясняя мельчайшие детали и незначащие подробности, собирая и складывая кусочки мозаики, пока вся паутина лжи не оказалась у них перед глазами. И когда вся картина случившегося стала предельно ясной, преступник был отправлен на электрический стул — через четырнадцать лет после убийства.

И вот теперь началось то же самое. Где-то недалеко находится большая контора, в которой работают столь же опытные ищейки. Они уже изучают останки жертвы, определяют ее вес, рост, возраст, примерную дату убийства и множество других подробностей, которые понятны только специалистам. Распутывание паутины только-только началось, а окончание этой процедуры будет зависеть лишь от времени.

От таких мыслей его пульс участился. Как будет выглядеть этот финал и где он настанет? Дома, на работе или, может быть, вот как сейчас — по дороге из дома на работу или обратно? Больше всего он боялся, что это случиться дома. В возбужденном мозгу уже рисовалась жуткая сцена — Дороти открывает дверь и удивленно смотри на вваливающихся в прихожую двух или более суровых мужчин с грубыми лицами. Она стоит с широко раскрытыми глазами, пока один из них возглашает.

— Ричард Брансон? Мы из полиции. У нас ордер на ваш арест, и мы должны предупредить вас, что все, сказанное вами с этого момента, может быть…

Дороти охает, поднимая руки к лицу. Дети плачут и пытаются выставить полицию за дверь, щенок пытается тявкать, защищая дом, а затем с повизгиванием ищет укромное местечко. А самого Брансона уводит полиция. Они идут рядом, стиснув его с обеих сторон, лишая всякой мысли о побеге. Его уводят от Дороти, от детей, от щенка, от дома, от всего, что для него так дорого. И это навсегда, навсегда, навсегда…

Несмотря на прохладный и ветреный вечер, Брансон почувствовал, что его прошиб холодный пот. Он остановился, поднял голову и обнаружил, что уже на пятьдесят ярдов прошел мимо собственного дома. Развернувшись на одном каблуке, он направился обратно, поднялся на крыльцо и, как пьяный, начал бессмысленно шарить в карманах в поисках ключа.

Как только он вошел в дом, дети с визгом бросились к нему и начали прыгать, стараясь повиснуть у папы на шее. Но теперь их радостный визг казался ему особенно пронзительным и бьющим по нервам. Такого он еще никогда не ощущал. Щенок повизгивал и крутился под ногами, заставляя Брансона постоянно спотыкаться. Ему потребовалось собрать все свои силы, чтобы не реагировать на эту какофонию и водворить на лице фальшивую улыбку. Брансон погладил две растрепанные головки, похлопал детей по мягким щечкам, осторожно переступил через щенка и, сняв пальто со шляпой, аккуратно повесил их на вешалку.

Дети сразу почувствовали, что с отцом что-то не в порядке. Они внезапно замолчали и, помрачнев, отошли в сторону. Брансон попытался их развеселить, но теперь это ему уже не удалось. Помимо всего прочего, во взглядах детей ему начало чудиться знание о том, что на нем уже лежит какое-то проклятие.

Из кухни послышался голос Дороти:

— Это ты, дорогой? Ну, как прошел день?

— Неспокойно, — признался Брансон. Он прошел на кухню, поцеловал жену и вдруг почувствовал, что ему хочется обнять ее как можно сильнее и стискивать так долго, как будто они уже вот-вот должны расстаться — может быть, навсегда…

Дороти высвободилась из объятий мужа, немного отодвинулась и внимательно посмотрела ему в лицо. Ее изогнутые брови нахмурились:

— Случилось что-нибудь серьезное, Рич?

— А что серьезное могло случиться?

— Ты чем-то очень озабочен.

— Да нет, меня ничего особенно не тревожит, — соврал он. — Просто пара новых сложностей в работе. С этими проблемами просто сойдешь с ума — но, в конце концов, именно за это нам и платят такие деньги…

— В таком случае, — сказала она с сомнением, — постарайся не поддаваться этому хотя бы дома. Дом — это место, куда люди должны уходить от всех проблем.

— Знаю, — согласился Брансон. — Но не всем удается от них так просто избавиться. Конечно, некоторые способны выбросить из головы все рабочие проблемы сразу по выходу из лаборатории, но у меня так не получается. Даже дома мне требуется еще хотя бы полчаса, чтобы от них окончательно избавиться.

— Но тебе за такую переработку не платят.

— Мне и так платят достаточно.

— Ну, положим, ты этого заслуживаешь. — Дороти улыбнулась. — Хорошая голова требует соответствующей оплаты.

Он погладил ее по щеке.

— Они это знают, милая. Но увы, на свете есть головы куда лучшие, чем моя.

— Ерунда, — ответила она, ставя под миксер чашку. — У тебя просто появился комплекс неполноценности. В последнее время ты меня просто удивляешь!

— Вовсе нет, — возразил он. — Хорошей головы вполне достаточно, чтобы обнаружить существование еще лучших голов. У нас в институте есть и такие, которые достойны мировой известности, уж поверь мне. Увы, я бы очень хотел быть столь же компетентным в своих вопросах, как они.

— Ничего, у тебя еще все впереди! — оптимистично заверила своего мужа Дороти.

— Я очень на это надеюсь.

Он задумался. «Все впереди» — сказала она. Увы, будущее время имело смысл еще вчера, но не сегодня. Его будущее уже было отнято — точнее, оно отбиралось чужими руками, медленно, по кусочку, частичка за частичкой. Но раньше или позже должен наступить тот день, когда его заберут все целиком…

— Ты действительно сегодня какой-то вялый. Есть хочешь?

— Не очень.

— Ничего, захочешь. Обед будет готов через несколько минут.

— Отлично, дорогая. Я как раз за это время успею умыться.

По пути в ванную он стянул с себя рубашку, а затем, наклонившись над раковиной, включил холодную воду во весь напор и принялся отчаянно тереть лицо, как будто таким образом пытаясь смыть всю сумятицу у себя в голове. Но беспорядок в мозгах не хотел исчезать. Каждый раз, когда Брансон наклонялся над раковиной, его слегка качало в сторону.