Евгений Войскунский - Ур,сын Шама

И вдруг огромный водяной вал взметнулся над расселиной Джанавар-чая. Это, не выдержав напора, рухнул гребень плотины. Поток, доверху заполнив каньон, понесся вниз, к морю. Край глинистого обрыва, на котором стояла Нонна, отделился от берега. Взметнулся и оборвался ее крик…

Ур, резко обернувшись, увидел, как девушка вместе с пластом глины исчезла в клокочущей воде. В два-три гигантских прыжка он достиг берега и с ходу прыгнул в ревущий поток.

Скрыть от общественности свой день рождения можно где угодно, но только не в Институте физики моря. Здесь в каждом отделе есть хранитель традиций, и он держит у себя список сотрудников с датами, выписанными из картотеки отдела кадров.

В отделе Леонида Петровича Грушина таким хранителем был Рустам, и у него, будьте уверены, был такой порядок, что и мышь бы не проскочила. Рустам отдавал много рвения внеслужебным формам работы.

Подготовку к дню рождения Нонны он начал загодя. Именно этим и следует объяснить то, что утром 13 июня, придя на работу, Нонна увидела над своим столом большую картину, писанную маслом на картоне в несколько условной, но тем не менее впечатляющей манере. Основой сюжета послужила известная картина Серова «Похищение Европы». Только бык плыл не по синему морю, а по бурной, кофейного цвета реке, и морда у быка была человечья этакая добродушная толстогубая физиономия, обрамленная черной бородкой. На широкой золотистой спине быка сидела, поджав ноги, девушка в сине-белом купальнике, лицо у нее надменное, в руке зажата логарифмическая линейка. Ниже прекрасным чертежным шрифтом была выведена подпись:

Из деликатности сотрудники дали возможность Нонне созерцать картину в одиночестве. Поэтому никто не видел, как покраснела Нонна, смущенная и рассерженная некоторой фривольностью изображения. Однако она вполне овладела собой к тому моменту, когда распахнулась дверь и вошли Рустам и остальные сотрудники. Рустам, сияя белыми зубами, торжественно преподнес Нонне букет сирени, и все при этом пропели туш.

— С днем рождения, Нонна!

Аня и другие сотрудницы отдела расцеловались с нею, а мужчины пожимали руку, только нахальный Марк набрался храбрости и чмокнул Нонну в щеку. Она тут же вытерла щеку платочком и осуждающе сказала:

— Без этого не можешь обойтись?

— Не сердись на него, Нонночка, — сказал Рустам, ухмыляясь. — Он два дня корпел, стихи сочинял.

— Большое вам спасибо, ребята, — сказала Нонна, смягчаясь. — Мне очень приятно, что вы помните… В перерыв прошу всех сюда. Рустам, возьми вот, пожалуйста, распорядись. — Она протянула ему десятку.

Это тоже было традицией — именинник в перерыв угощает сотрудников тортом и шампанским.

— Где Ур? — спросила Нонна, взглянув на Валерия. — Он что, не приехал на работу?

— Прошел прямо в библиотеку, — ответил тот.

Сама же она, Нонна, надоумила Ура просмотреть литературу об океанских течениях. Теперь, когда диссертация для Пиреева готова, можно было вернуться к своей тематике, начать основательную подготовку к экспедиции. Идея Ура о совмещении магнитной оси с географической казалась Нонне невероятной, несбыточной. Но было очень заманчиво проверить эффект джаномалии — космической составляющей океанских токов — в кольцевом Течении Западных Ветров. Ур, как видно, увлечен своей идеей — целыми днями не вылезает из библиотеки. Ну и прекрасно. Идею надо как следует обосновать.

И все же Нонне хотелось, чтобы сегодня Ур не спешил в библиотеку, чтобы он тоже пришел ее поздравить…

— Прошу зафиксировать великий момент, — сказал Валерий, чей стол был завален лентами с записями подводного магнитографа, — я возвращаюсь к своим кривым…

— Остановись, безумец! — прервал его Рустам. — Накликаешь еще какую-нибудь беду.

И тут у Нонны на столе зазвонил телефон. Валерий, округлив глаза, схватился за сердце.

— Действительно, Валера, неосторожный ты какой-то, — сказала Нонна и сняла трубку. — Слушаю… Да, Вера Федоровна, все готово… Хорошо… Хорошо… Иду. — Она поднялась из-за стола. — Пиреев приехал. Просит, как выразилась Вера Федоровна, принести материалы.

— Не терпится ему, — сказал Валерий. — Сама донесешь или помочь?

— Сама. — Нонна приняла от него две толстые папки, а от Рустама сверток с графиками и чертежами. — Пойду. Надо еще Ура извлечь из библиотеки, его тоже зовут.

И она направилась к двери, и второй раз за это утро в комнате был пропет туш — теперь по поводу избавления от малоприятной работы.

Ур сидел в библиотеке, обложившись атласами и книгами. Он вскинул взгляд на вошедшую Нонну и широко улыбнулся ей. Потом вытащил из кармана коричневую коробочку.

— Это тебе, — сказал он. — Подарок в день рождения.

— Ну что ты, Ур… — Нонна порозовела. — Спасибо, конечно, но это вовсе не обязательно…

В коробочке оказалась большая брошка — зеленоватый жук-скарабей в бронзовой оправе.

— Очень красивый жук, правда? — сказал Ур.

— Да, — кивнула Нонна, которой давно уж не приходилось видеть такой вопиюще безвкусной вещи. — Спасибо, Ур. Я пришла за тобой — Вера Федоровна вызывает.

— На совещание? — Ур нахмурился. — Не пойду.

— Это не совещание. Там Пиреев приехал, он хочет с тобой поговорить.

— А я не хочу.

Пришлось Нонне, чтобы сломить его упрямство, прибегнуть к недозволенному приему: мол, нельзя огорчать именинницу в день ее рождения…

Вид у Ура был сумрачный, когда он вслед за Нонной вошел в директорский кабинет. Вера Федоровна, сильно прищурившись, посмотрела на вошедших и сделала знак садиться. Грушин, сидевший тут же, воскликнул, патетически взмахнув рукой:

— Вот он, наш герой!

Пиреев с приветливой улыбкой уставил на Ура выпуклые голубоватые линзы своих очков.

— Здравствуйте, молодежь, — заговорил он, чуть шепелявя. — Леонид Петрович нам рассказал о ваших подвигах на… как вы назвали эту речку?.. Ага, на Джанавар-чае. Это приток Каспия? Очень, очень приятно было услышать.

Ур молча положил перед ним на стол две толстые папки и сверток с графиками.

— Вы хотели со мной поговорить? — сказал он. — Так давайте побыстрее, а то некогда мне.

— Наш иностранный коллега излишне прямолинеен, — поспешил вмешаться Грушин. — Право, Ур, вы могли бы быть полюбезнее.