Тихонова Татьяна - Гости из прошлого

Каково же было его удивление, когда первое, что он увидел, с опаской взглянув на экран, это была залитая солнцем комната, а на огромной кровати на белом шелковом покрывале спали двое… Мужчину он узнал сразу… Все тот же утопленник…От женской же фигуры, лежавшей на боку и не прикрытой ничем, Каддоган не мог оторвать глаз, по его лицу поплыла сладенькая улыбочка. "Словно выточена… из слоновой кости", откуда-то всплыло опять совершенно непонятное ему, услышанное где-то сравнение, но он не знал с чем можно еще сравнить ее… Эта нежная с легким загаром кожа, длинные ножки с маленькими розовыми ступнями… Овал лица и контуры ее божественного тела, видимые лишь сбоку, не давали управляющему покоя, и он стал переключать камеру, пытаясь настроить ее на более удобное наблюдение. И настроил… "С ума сойти! Где этот психопат нашел такую…" Его привычное определение «сладкая», не подходило. Слишком надменным было прекрасное лицо даже спящим. Длинные ресницы, чувственный рот с немного опущенными уголками нежных губ… А тело…

Тихий сигнал начала связи GN оторвал его от экрана. Тяжелый взгляд босса пригвоздил внимание Каддогана к светившейся в полусумраке комнаты стене и заставил сосредоточиться на делах. Он принялся перечислять скучные цифры статей доходов и расходов, необходимо было обсудить пару важных вопросов, связанных с переустройством первого этажа отеля, обнажившегося после того как стала отходить вода, доложить как ведется реконструкция пляжей…

Когда же сеанс связи закончился, и Дон Каддоган нетерпеливо крутанулся на вращающемся стуле к притягивающему его как магнит монитору видеонаблюдения, он удивленно поднял брови…

Экран был выключен. И запустить снова режим наблюдения ему не удалось.

Наступившая весна значительно проредила ряды завсегдатаев клуба. Старшие курсы разъезжались на практику кто куда. Почти каждую ночь здесь устраивались прощальные гастроли какого-нибудь факультета, и утром прямо отсюда не улетали, а почти уползали перегруженные городские flybus, или в простонародье — флобусы, сразу в Малый-2. Они отбывали с рюкзаками, сумками, с криками, прощальными поцелуями и, наконец, становилось тихо, а вечером повторялось все снова.

Через неделю клубное кафе превратилось в пустыню.

Кирилл и Макс, съев все, что только влезло в них, начиная с превосходных котлет на косточке, и заканчивая фирменными пирожными "Маленькая галактика", которые в отличие от шоколадного торта с таким же названием были маленькие, но зато их было десять…

Обожающий сладкое Макс слопал свои пять пирожных и теперь, положив локти на стол и, сцепив пальцы, присматривал за двумя оставшимися у Кирилла, мелко-мелко кивая головой в такт музыке и, крутанув ею с выражением сильной зубной боли на низах, вновь мелко-мелко тряс уже ногой.

— Старик так и не показывался, Кир? — крикнул он, зажмурившись и боднув воздух в очередной раз в особо отличившемся месте в гремевшей музыке.

Кирилл помотал головой. Он сидел, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. О том, что Ио не лишил его воспоминаний, он понял не сразу. Ему просто было не до того… Соня… и сессия… Этого хватило, чтобы он спал по два часа в сутки, а в остальное время был или у Сони, или в универе… И вот Макс через три дня встречает его и вдруг, вытаращив глаза и сдернув наушник, спрашивает:

— Киря, а где ты был… на той неделе, я два дня тебя искал…?

Кирилл даже остановился. Это было на лекции спецкурса по космотехнике. Преподаватель пытался объяснить доходчиво принцип сжатия времени, позволяющий преодолеть огромные вселенские расстояния студентам, которые бредили раскопками и инопланетными древностями. И в этот момент до Кирилла стало доходить, что он все помнит… Все! Ио оставил все как есть… Хотя декан, хмурый и молчаливый, ходил по универу, как ни в чем ни бывало… Прошло сообщение в газетах, что погиб Мохов Алексей Владимирович, известный космоархеолог, при несчастном случае в Аравийской пустыне, направляясь к местам раскопок… А Кирилл все помнил…

Не сразу, уже вечером он рассказал Максу и Егору все. Просто все. Он не мог не рассказать. А официальное известие о смерти Мохова оказалось мрачным подтверждением его рассказа. И тогда казалось, что Ио или еще кто-нибудь из троицы обязательно должны объявиться…

Но проходили месяцы. Стали появляться на радио и телевидении странные сообщения о том, что "…наконец-то появились первые плоды всеобщих усилий по улучшению климата планеты… несмотря на ухудшение сейсмологической обстановки в отдельных районах планеты… на ураганы и увеличившиеся зоны обледенения на полюсах… " и после этого сумбурного бреда короткая фраза "… остановилось повышение уровня воды в океане… ". Некоторое время журналисты носились с этим известием как обезумевшие. Никто не относился к этому всерьез, и только спустя несколько месяцев стали замечать, что вода начала отступать…

…"Да, где теперь Ио, хотел бы я сам знать? Где носит его… или он спит в своем доме, в городе, затерянном в мире иллюзий?", подумал Кирилл, услышав вопрос Макса.

— Нет, Макс, не появлялся… — ответил он, воспользовавшись минутной тишиной.

Макс протянул руку и, затолкав маленькое пирожное в рот целиком, на всякий случай спросил:

— Ты не против?

— Нет, — рассмеялся Кирилл, отодвигая белое блюдо с оставшимся в одиночестве шоколадным пирожным на середину, — ешь… Я — домой. Ты остаешься? — прокричал он сквозь трэш, обрушившийся с новой силой на полупустой зал.

— Не, — ответил Макс, махнув рукой и дожевывая последнюю Маленькую Галактику, — скоро Егор появится… Оставайся…

Но Кирилл пошел. Ему очень хотелось увидеть Соню… Правда, сегодня суббота. Значит, как обычно соберутся друзья Арины Николаевны. Это ничего… Они с Соней потом уйдут… К нему…

Мысли вертелись, возвращаясь все время к одному и тому же… к Соне…

Откинувшись на сиденье, включив музыку на полную громкость так, что пальцы на сенсорной панели чувствовали удары низких частот… он вылетел на свою улицу одновременно с завернувшим на кольце пустым трамваем… Ночное освещение… Темные дома… Он любил этот город. Он здесь вырос. Знал здесь все закоулки, все яруса… и представить не мог, что когда-то люди ходили в городе по земле, а весной цвели деревья… Так теперь не бывает…

Оставив линзу на магнитном причале перед домом Сони, Кирилл вдруг усмехнулся и неожиданно для себя вошел в… психополе.

Он уже выходил сюда сам, но ему не понравилось место, куда он попал. Искривленное место… Он не смог определить верх и низ… и, в конце концов, вывалился с чумным взглядом, чуть не упав.

Сейчас он замер. Вокруг было темно и горели фонари. И не было домов. Он стоял спиной к дому Сони. Необычное зрелище… В сумерках висели экраны, окна, через дорогу виднелся обеденный стол и диван. Какие-то картины, похоже, фотографии… Вдалеке виднелся дом, еще один на этой безликой улице. Кирилл медленно развернулся на тротуаре. Все три окна Сониной двухкомнатной квартиры висели перед ним на втором этаже. Тротуарная плитка, ручка и домофон на двери… Он вошел. Вошел в собственное воспоминание. Он поднялся по прорисованным им самим же лесенкам и остановился.