Станислав Гимадеев - Принцип четности

Кстати, о тебе, тезка. Знаешь, почему Филин так косо на тебя смотрел все время? Потому что он подозревает в тебе чьего-то агента. Во-первых, его сразу насторожило твое странное и неожиданное появление в резервации. Во-вторых, то, что это произошло накануне выборов, то есть реализации его, Филина, замыслов. А уж если Филин в башку что вобьет — обратно не вышибешь! А когда ты сблизился с Кириллом — тут уж вообще никаких слов! Филин же мужик очень недоверчивый и подозрительно ко всему относится. Тем более что такое, в принципе, возможно, согласись? Ведь нет же гарантии, что в городе не произошла утечка информации. Ну, от тех, кто ему оружие продавал, допустим. Могла же произойти? Могла. Значит, теоретически могли сюда органы человека заслать? Конечно, могли. Я Филина сначала пытался убедить, что это все совпадение, что никакой подоплеки в твоем появлении не существует… Бесполезно. Что-то защелкнулось у него в голове. Переубедить его невозможно. Поэтому ты идешь у него, так сказать, в списках в одном ряду с полицией.

Я гляжу, написал уже много, а главного так и не сказал. Теперь по существу.

Филин задумал страшное. Опять же, не знаю тонкости, но он замыслил очень и очень скверное, братец. В общих чертах: он решил покончить с конторой одним махом. Но как, я не знаю! Во всех мыслимых и немыслимых бедах он винит контору, она для него — порождение зла, всех несчастий и так далее… Он вбил себе в голову, что если избавиться от конторы и ее людей, то резервация исчезнет. Откуда он это взял? Черт его разберет. Поэтому он и выбрал для своих планов день выборов. Когда все конторские соберутся в одном месте. Остальные, по всей видимости, его не интересуют. Я до самого последнего момента не знал, против кого и против чего направлен его план. То, что это связано с конторой, я узнал только на днях. И тогда я понял, что Филин ненормальный. Только в какой-то скрытой форме, понимаешь? А раз он ненормальный, то от него можно ждать чего угодно. Если он одержим своей идеей, его ничто не остановит! Вот что страшно, Сергей! Боюсь, что он начнет хладнокровно уничтожать все и всех, кто встанет на его пути. Я не хочу крови, я не хочу ничьей смерти, но удастся ли этого избежать? Сегодня ночью, где-то после пяти часов все ключевые люди в резервации будут арестованы. Резервация должна быть обезглавлена. Это и Посаженов, и „зам“ его, и Барновский с Кириллом, и Кравец, и еще кто-то… В общем, вся власть — под корень! Я знаю, что Филин собирался под покровом ночи вытащить всех по одному, связать и запереть в бойлере. Ну, ты видел эту бойлерную между гаражами и больницей. Место там тихое. А потом, когда народ придет на собрание, и начнется главное… Но что?

Я тоже должен участвовать в ночных рейдах, да только черта с два! Скоро они придут за мной, но я спрячусь и не открою. А Нине я дал снотворного, и до утра ее из пушки не разбудишь. Я уже принял решение. Всего несколько часов назад, Сергей, когда я был у тебя, я еще не знал, что мне делать. Мне было страшно становиться орудием в руках этого маньяка. Я этого не хотел. Я не хотел проливать ничью кровь! Но если я выхожу из игры — это означало бы мой конец. Я понимал, что тогда Филин просто уберет меня. Поэтому я пришел к тебе в таком подвешенном состоянии. Я не знал, что мне делать!.. Я не мог решить…

А когда ко мне попала эта тетрадь, я понял — это знак! Никаких случайностей в мире нет, и все где-то предопределено. Значит, так и должно было быть, значит, судьбе было угодно, чтобы через четыре года мое прошлое вдруг вернулось ко мне в очень трудный момент и помогло принять решение. Это не что иное, как знамение! Как ни крути, рано или поздно, но когда-то приходится расплачиваться за содеянное. Все учитывается, ничто не проходит бесследно. Я знаю… Это они, мои ребята послали мне напоминание из далекой тьмы. Видит бог, я не хотел их смерти. Только почему так происходит в этой жизни, что ты иногда совершаешь поступки, которые ты не хотел совершать, за которые потом ненавидишь себя, и которые ты совершаешь потому, что… Да ты и сам не знаешь — почему. Просто так вот получается, просто так выходит, а ты потом остаешься один на один со своим ужасом и отвращением к себе. Никто не совершенен, никто, но почему за свое несовершенство позже приходится самому же и платить по счетам? Почему? Ну, почему ты так сделал, господи?..

Я вдруг понял, что прошлое не отрежешь и не забудешь. Да, я попробовал сделать это, и тогда оно само напомнило о себе. Я вдруг отчетливо осознал свой момент истины. И тогда решение пришло само собой. И стало удивительно легко, понимаешь, Сергей? Словно огромная гора упала с плеч. Так всегда бывает, когда принимаешь окончательное решение. Нет, теперь я больше не буду в мучительном долгу перед своим прошлым. Я заплачу по его счетам.

Однако меня потянуло в лирику, а времени у тебя немного. Даже пальцы свело от этой писанины. Короче. Когда я принял решение, когда я понял, что Филин не возьмет мою душу, я стал звонить вам с Кириллом. Но вас нигде не было. Я не знаю, что все это может означать, поэтому и пишу это письмо на всякий случай. Напишу, потом снова попробую вас найти. Может, к утру объявитесь…

Я рассказал тебе все, что знал. Теперь последнее, Сергей. О Проходе. Я специально передвинул этот стол из другого угла, чтобы Проход легче было вычислить. Подойди к окну и посмотри вниз. Прямо под окнами нашего стояка тянется в ряд несколько старых сараев. Перпендикулярно железной дороге. Значит, если я правильно рассчитал, Проход будет справа от них, метрах в трех от края стены. Ну, плюс-минус метр или два. В общем, найти можно. Теперь уже тебе самому решать. Хочешь уйти — уходи. Ведь ты так об этом мечтал… Только сначала сообщи обо всем Кириллу и остальным. Еще можно успеть что-то предпринять. Короче, думай сам. Я только не хотел бы, чтобы в резервации еще кто-нибудь погиб. Пусть моя смерть будет последней, если получится. Эх, какая жалость, что свою нечетность нельзя завещать!

Еще, тезка. Объясни Нине потом все. Ты или кто другой… Она поймет меня и простит. Вот и все. Ты уж не укоряй Баркова слишком, что так все обернулось. Входную дверь захлопни, когда пойдешь. Не забудь взять пистолет, там еще есть три патрона. Не дай бог, пригодятся. Прощай.

P.S. Вот ведь как выходит-то. Все-таки прав оказался тогда Прохоров в том своем странном озарении про наши смерти. От судьбы не уйдешь, даже если подсмотришь ее одним глазком».

На этом письмо кончалось. В оцепенении Сергей сидел в кресле некоторое время и слушал, как настенные часы монотонно отмеряли время. Тик-так, тик-так…

Эх, Барков, Барков, с тоской и отчаянием думал он. Что же происходит на белом свете?.. Господи, Тина, ну зачем ты отключила телефон? Ведь могли бы успеть! А теперь что? Теперь мы с Кириллом вдвоем остались, что ли? И что же нам вдвоем теперь делать? Что?! Не было ответа… Думай давай, думай, со злостью приказал он себе. Это плохо, это очень плохо, но еще не все потеряно. Не все еще потеряно, черт подери! Не все… Не может так быть, чтобы все… Конечно, не может! Думай, давай! Думай…