Энн Маккефри - Корабль-партнёр

— Так что привело тебя в систему Ньота? — спросил Полион после нескольких минут кажущихся бессмысленными маневров и команд.

Дарнелл мрачно смотрел на экран. Каким образом Тыгода умудрился окружить две трети астероидного пояса заклятием непроницаемости? Ну хорошо, Дарнелл даст Костолому развернуться и использовать встроенный реактивный двигатель в качестве оружия; он должен пробиться через коварную магию Тыгоды.

— Я должен забрать свое наследство, — ответил Дарнелл, выстукивая команду, дающую Костолому максимум разрушительной энергии. — Ну, знаешь, «Перевозки ОГ». Понять не могу, зачем кузен Вигран перенес главный офис фирмы в Веганское подпространство, но я уверен, что он объяснит все, когда я туда прибуду.

— Если сможет, — согласился Полион. — Ты настолько ему веришь?

Дарнелл скрытно провел для Костолома маневр сближения. Этот идиот Полион смотрел на собеседника, а не на экран. Можно даже прихлопнуть противника, если отвлечь внимание Полиона от игры еще на несколько секунд.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Дарнелл, хотя на самом деле и не собирался выслушивать ответ. — Почему это я не должен верить Виграну?

Полион, казалось, был потрясен, и на какой-то момент Дарнелл подумал было, что тот заметил передвижения Костолома на центральном игровом экране.

— Дорогой друг! Ты хочешь сказать, что ничего не слышал? Расщеп побери! — выругался он приглушенно и зло. — Я не знал… Послушай, Дарнелл, я не должен был тебе это говорить. Разве ты не обращал внимания на новости с Веги?

— Управленческие дела наводят на меня скуку, — ответил ему Дарнелл. — Я буду полностью счастлив, вытягивая из компании прибыли и позволив кузену Виграну продолжать вести рутинные дела. — Его пальцы лежали на клавишах, активирующих реактивные двигатели Костолома. В любой момент он мог выбросить тщательно отмеренную порцию энергии, которая прожжет дыру в защитах Тыгоды. Но Дарнелл желал, чтобы Полион созерцал свое поражение, а не болтал в этот великий миг о каком-то скучном финансовом расследовании в системе Веги.

— Ну, я полагаю, ты все равно узнаешь об этом довольно скоро, — продолжал тем временем де Грас-Вальдхейм. — Однако мне ненавистна мысль о том, что именно я тебе это поведаю. — Он следил за выражением лица Дарнелла куда более пристально, чем до того — за игровыми экранами.

— Поведаешь мне что? — Впервые Дарнелл ощутил, как по спине ползет холодок мрачного предчувствия.

— Ну, все это будет сказано во время судебного слушания, — пояснил Полион. — Тот финансист, который просадил все деньги своих клиентов, играя в «лотороид», слыхал о нем? Так вот, «Перевозки ОГ» была одним из его самых крупных вкладчиков. И твой кузен Вигран прекрасно знал, чем занимается этот тип. И даже помогал ему — за долю в выигрыше. Вместе они проиграли более девяноста процентов всех средств «Перевозок ОГ». Боюсь, на Бахати тебе предстоит получить в наследство всего лишь один устаревший ИИ-беспилотник и кучу долгов.

Руки у Дарнелла вспотели, пальцы соскользнули и надавили на клавиши сильнее, нежели он намеревался. Реактивные двигатели Костолома включились на полную мощность. Вспышка бессильно отразилась от невидимого магического щита Тыгоды и ударила по самому Костолому, у которого уже не осталось энергии, чтобы активировать свой собственный силовой щит. Тело киборга, заброшенное в черноту глубокого космоса, взорвалось и разлетелось на миллионы синтесплавовых обломков.

— Вау! — произнес Полион, наконец-то взглянув на игровой экран и заметив этот красивый световой эффект. — Классная игра! Ты видел эту графику? Что это было, сверхновая?

— Я, — ответил Дарнелл Овертон-Глаксели. Джентльмен всегда знает, когда скусить патрон. — Я должен тебе пять кредиток.

«О нет, только не еще один из них!»

Когда Блэйз Амонтильядо-Перес-и-Мэдок заворочался на койке в своей каюте, Нансия мгновенно отключила все внутренние сенсоры. Она уже пришла к выводу, что наиболее терпимы ее пассажиры были в тот момент, когда крепко спали. Если бы только она могла наполнить их каюты усыпляющим газом и продержать их в бессознательном состоянии до самого прибытия в систему Ньота йа Джаха… Нансия оборвала себя на половине мысли. Она становится такой же испорченной, как они! Как она только могла до такого додуматься? Разве она не получала самые высокие баллы на уроках Честности и Этики Капсульника? У нее должна быть двойная защита — благодаря семейному происхождению и обучению в школе — от подобных мыслей, граничащих с предательством всех ее идеалов.

Однако ничто не мешало Нансии оставить внутренние сенсоры выключенными, пока они не достигнут Ньота йа Джаха. Нансия обдумала эту идею, прежде чем от нее отказаться. Ее пассажиры действительно ничего бы не заметили, поскольку они уже решили, что она — просто беспилотник, запрограммированный на то, чтобы доставить их по месту назначения, не нарушая приватность их жизни на борту. И к тому же Нансия предпочла бы исполнить все сингулярные трансформации и прохождение через расщепление, не отвлекаясь на раздражающие действия этих… отродий . Но ей было неуютно при мысли о том, что придется провести несколько дней — более недели — буквально в космическом одиночестве, не видя ничего, кроме проплывающих мимо звезд и не имея возможности общаться с другим мозгом: потому что если она откроет канал связи с Ценкомом, ее кузен Полион, с его страстью лазать по корабельной компьютерной системе, может заметить коммуникационную активность.

«Мозговые» корабли были разумными в не меньшей степени, нежели любой из мягкотелых; Нансия понимала, что будет глупо в течение столь долгого времени подвергать себя такому испытанию, как сенсорный голод.

И, кроме того, она хотела знать о намерениях своих пассажиров.

Когда Нансия вновь активировала сенсоры рубки, Дарнелл уже направлялся по коридору к своей каюте, а Полион, с побелевшими от злости губами, намеревался последовать его примеру.

— Мне не нравится это имя, — сообщил он Блэйзу.

Нансия быстро просканировала автоматическую систему записи, отмечавшую все, что происходило в рубке. Блэйз, оказывается, поддразнивал своего родича, называя его «Полли». В досье, составленном в Академии на Полиона де Грас-Вальдхейма, упоминалось, что это прозвище было причиной нескольких ожесточенных драк, произошедших во время обучения Полиона в этом заведении. В одной из драк противник Полиона был так серьезно ранен, что не смог продолжать учебу и ему пришлось отказаться от офицерской карьеры. Свидетели показали, что Полион продолжал ломать парню кости и слушал, как они трещат, уже после того, как противник запросил пощады.