Энн Маккефри - Корабль-партнёр

— Ха! В математике нет ничего мистического, — проворчала Нансия. — А медики опять несут эту чушь.

— Почему бы тебе просто не перевести термины и не посмотреть, что они означают?

— У меня нет классического образования, — ответила Нансия. — Но я собираюсь купить его, когда мы снова вернемся к цивилизации. Я хочу приобрести полные кристаллы греческого и латинского языков и медицинской терминологии. С этими новыми гиперчипами я смогу усвоить термины почти так же быстро, как носитель языка.

Кто-то, находящийся за пределами видимости комм-клипсы, выкрикнул какое-то распоряжение. Изображение больничного потолка покачнулось, расплылось и сменилось видом застекленного окна, зеленых полей и руки в белом рукаве, появившейся откуда-то слева.

— Сюда, — произнес спокойный голос за миг до того, как Калеб склонился над пермасплавовым тазиком и вывалил туда все содержимое своей последней трапезы.

Комм-клипса передала Нансии очень четкую и наглядную картину результатов.

Однако после этого силы начали возвращаться, к Калебу с невероятной быстротой. Весь день Нансия наблюдала сеансы работы физиотерапевта. В то же самое время она следила, как Сев бродит по коридорам Саммерлендской клиники и пытается услышать хотя бы обрывок информации о пациенте по имени Валден Аллен Хопкирк.

Ближе к вечеру врач-ассистент заверил Калеба, что ранение не привело ни к каким неустранимым повреждениям нервной системы.

— Однако вы еще слабы, и к тому же нам нужно восстановить некоторые нервные пути. Яд, которым воспользовался ваш космический пират, перемешивал сигналы в нейронных связях. Это вполне обратимо, — быстро добавил врач, — однако я советую вам пройти длительный курс терапии. В течение некоторого времени вы определенно не сможете выполнять обязанности «тела». Ваш корабль в курсе?

— Она знает все, что здесь происходит, — сказал Калеб, на миг прикоснувшись пальцем к краю комм-клипсы.

Нансия отчетливо видела лицо врача. Вид у того был задумчивый, возможно даже встревоженный.

— Понятно… И… э-э… я полагаю, у этой клипсы есть предохранитель? Что-то, что подаст сигнал тревоги, если устройство будет отключено или снято?

— Совершенно верно, — ответила Нансия через клипсу, прежде чем Калеб успел сказать правду. Такое устройство было бы дополнительным гарантом безопасности для Калеба, и Нансия была бы не против, если бы Центр об этом подумал. Но при отсутствии такого предохранителя хотя бы иллюзия его наличия даст пилоту некоторую защиту. Она продолжила вещать через маленький динамик, игнорируя все попытки Калеба прервать ее: — Пожалуйста, уведомьте весь персонал об этом факте. Мне будет неприятно поднимать общую тревогу только из-за того, что какой-нибудь санитар случайно задействует мою систему мониторинга.

— Это действительно будет… неприятно, — задумчиво согласился врач.

После того как он ушел, Калеб тихо сказал в контактную клипсу:

— Нансия, это была ложь.

— Вот как? — парировала Нансия. — Ты думаешь, тебе известны все мои возможности? Кто из нас в нашем тандеме «мозг»?

— Я понимаю!

Нансия надеялась, что он ничего не понял. По крайней мере, ей не пришлось впрямую лгать Калебу. Это было хоть что-то… хотя и не совсем правда.

Никогда прежде Нансию не тяготила невозможность самостоятельно передвигаться по поверхности планеты. Тестирование Психологического Отдела перед тем, как Нансия начала обучение на «мозговой» корабль, показало, что она ценит возможность летать между звездами куда больше, нежели ограниченную подвижность существ, прикованных к поверхности планеты. «Я и сама могла бы сообщить им об этом, — сказала Нансия, когда ей передали результаты тестирования. — Кто захочет ползать по поверхности, если есть возможность летать в пространстве? Если мне что-то понадобится на планете, мне это доставят прямо в космопорт».

Но ей не могли сейчас доставить Калеба. И она не могла прийти в Саммерлендскую клинику, чтобы повидаться с ним. Нансия могла видеть и слышать все, что происходит в пределах досягаемости ее комм-клипс. Она даже могла передавать указания их носителям. Но она не могла действовать. Ей оставалось только раздражаться по поводу того, как медленно продвигается их дело, и беспокоиться о том, какие именно медикаменты введены в кровоток Калеба.

— Ты еще ничего не обнаружил? — спросила она Фористера. Поскольку Фасса весь день тихо сидела, плача, в своей каюте, Фористер относился к своим обязанностям «тюремщика» достаточно вольно. Он был на борту и в пределах досягаемости на случай попытки побега, однако сказал Нансии, что не видит резона тратить время на то, чтобы сидеть на жесткой скамейке у двери каюты Фассы. Вместо этого он с удобством разместился перед контактным экраном в рубке управления и запустил тонкие компьютерные «щупальца» в досье, составленное на Альфу во время работы в клинике в поисках какого-либо намека на то, где она держит нужного им свидетеля.

Фористер выпрямился и вздохнул.

— Я нашел, — ответил он, — четыреста гигамегов учетных карт на пациентов, содержащих детальные записи обо всех медикаментах, процедурах и состоянии здоровья на каждый отдельно взятый момент времени.

— Тогда почему бы тебе просто не взять учетную карту Хопкирка и не посмотреть, что с ним сделали? — не отставала Нансия.

Вместо ответа Фористер постучал пальцем по контактному экрану и нажал ладонью на клавишу аналогового ввода Нансии. Полученные им данные хлынули прямо в блоки оперативной памяти Нансии. У нее возникло такое ощущение, как будто ей прямо в череп перекачивают целую медицинскую библиотеку. Вздрогнув, Нансия отключила инстинктивный отклик на прочтение и выделила крошечный участок сознания для обработки данных малыми порциями.

Это была невообразимая путаница медицинских терминов, записанных без разбиения на параграфы и страницы, со странными кодовыми символами, испещряющими строчки тут и там.

Выделив еще один участок для восприятия, Нансия и там увидела все ту же плотно упакованную чепуху.

— И там не указано имя пациента, — объяснил Фористер. — Имена закодированы — по причинам приватности, я полагаю. Если данные как-то и индексируются, то, возможно, по типу лечения. Или, может быть, по неупорядоченному списку медикаментов. Я пока что не могу найти никакого принципа их расположения. К тому же, — неуверенно добавил он, — все данные сжаты.

— Мы знаем, что его утихомиривают путем введения больших доз седуктрона, — напомнила Нансия. — Почему бы не… ох. — Пока она это говорила, она просканировала поток данных. Там не было никакого упоминания о седуктроне. — Незаконный препарат, — простонала она. — Официально такого лекарства не существует. Она, должно быть, закодировала его как что-то другое.