Владимир Ильин - 500 лет до Катастрофы

— Почему обязательно что-то должно было стрястись? — деланно удивился Снайдеров. — Может, я просто соскучился по старому приятелю…

— Ладно тебе, не ври. Стал бы ты так просто будить меня посреди ночи…

— Ночи?! — Снайдеров машинально оглянулся на окно, за которым серел ненастный день, но тут же спохватился:- Ах да, я и забыл про ризницу во времени… Извини, Шерстяной.

Шерстяным приятель, а точнее — бывший коллега по стажировке, был не в силу экзотической фамилии. Прозвище было обусловлено тем, что и грудь, и спина у него были покрыты кучерявыми черными волосами — как он сам пояснял, сказывалось влияние «кавказских» прапрадедовских генов. Как его зовут в действительности, Снайдеров уже забыл, в памяти сохранилась лишь эта нелепая кличка. Пять лет назад Шерстяной перевел свои гены из разряда кавказских в более котировавшуюся в цивилизованном мире национальность и умотал в Штаты, где каким-то образом устроился по своей специальности. Ходили слухи, что работа его связана с НАСА и поэтому якобы засекречена до невозможности. Но скорее всего это были лишь сплетни.

В течение следующих пятнадцати минут Снайдеров попытался осторожно выведать у своего старого приятеля, что нового открыли американские астрофизики и вообще — есть ли какие-нибудь сенсации, а то, дескать, мы в России совсем уже отстали от жизни.

Шерстяной ответствовал адекватно. То есть с недоумением и нескрываемыми опасениями насчет умственного здоровья Ореста. Тем не менее разглашенной им информации оказалось достаточно для того, чтобы Снайдеров мог сделать вывод: ничего из ряда вон выдающегося американцы в глубинах Вселенной не видели. Сплошная рутина и серые будни.

— А в чем дело-то, ты хоть можешь мне сказать? — поинтересовался в свою очередь Шерстяной.

Снайдеров хотел было изложить ему суть своего открытия, но вовремя спохватился.

— Нет-нет, — торопливо заверил он своего далекого партнера по общению. Это я так, ради расширения своего научного кругозора.

— Ну-ну, — хмыкнул Шерстяной. — Тогда сходи на прием к психиатру и побыстрее выздоравливай!

И отключился, не попрощавшись.

Некоторое время Орест тупо вслушивался в короткие гудки в трубке.

Потом он сделал еще несколько звонков — на сей раз по России. Но все запрошенные им источники весьма правдоподобно сообщали, что никаких странностей в состоянии Сектора за последний год не наблюдалось.

Тогда он бросил это гиблое дело.

Объяснений отсутствия данных о «несуразности» могло быть два. Либо ее действительно никто, кроме него, не удосужился заметить, либо… либо остается предположить, что по каким-то причинам всякая информация о ней сразу же была строжайшим образом засекречена, с осведомленных лиц взята подписка о неразглашении и так далее. Но с каких это пор научное открытие, связанное с дальним космосом, причисляется к разряду великих тайн?!

И вот тут Снайдерова обдало ледяным холодом.

Выведя на экран монитора карту звездного неба, он пустился в выкладки, связанные с расчетом траектории того грозного, невидимого Нечто, которое росло, как ядовитый гриб, в соседнем секторе Галактики.

Потом он в изнеможении откинулся на спинку стула. Подозрения оправдывались на все сто. Этак лет через пятьсот траектория Дыры — если это, конечно была действительно именно она — должна пересечься с Солнечной системой, и тогда…

Непроизвольно вспомнился небритый «социолог» на остановке с его дурацким вопросом: «Скажите, вы верите в конец света?» А теперь речь шла уже не о вере или неверии, теперь он знал это.

Снайдеров вскочил со стула и закружил по комнате.

«Что же делать? Как мне быть с этим неожиданно навалившимся на меня знанием? Так-так-так… Постой, постой, а может, этот, с виду нелепый опрос населения, на самом деле является тщательно замаскированной попыткой тех, кто ОСВЕДОМЛЕН, прощупать почву? Может, они сейчас колеблются: стоит ли обнародовать информацию о Дыре или надежно упрятать ее в сейфы? Конец света… Это же не шутки и не те дешевые сенсации, коими время от времени пресса кормит народ, особенно сейчас, на рубеже тысячелетий! И, кстати говоря, это не какой-нибудь там всемирный потоп или шальной астероид, примчавшийся из космоса, чтобы пасть на Землю. От любого подобного катаклизма в принципе спастись можно — вопрос лишь в затратах сил и средств, в крайнем случае — в количестве возможных жертв. Но в этом случае человечеству не поможет никто и ничто слишком велик масштаб. Если уж звезды-гиганты рушатся в это Нечто подобно стальным шарикам, притянутым мощным магнитом, то что говорить о нашей планетке!»

Легко понять, думал Снайдеров, причины, которые способны побудить власти предержащие хранить в секрете открытие Дыры. В конце концов, это не так уж мало — пятьсот лет. Пять веков. По меньшей мере десять поколений сменится. Зачем раньше времени будоражить население? Если уже сейчас людям авторитетно объявить, что Земле грозит неминуемая гибель, не надо никаких опросов, чтобы представить, что может начаться в мире. Всеобщая паника, растерянность, утрата ориентиров жизнедеятельности, развал и хаос. Весьма возможно, что до Катастрофы наша цивилизация попросту не доживет — скорее всего она постарается покончить с собой раньше этого срока…

«И что это значит? — спросил он самого себя. — Что отныне и ты должен молчать и делать вид, что ничего не ведаешь? Не высовываться со своим открытием ни в прессе, ни в научных кругах? Ухаживать за больной матерью, как ни в чем не бывало читать лекции жизнерадостным балбесам — в том числе и о „черных дырах“?

Но ведь тайное знание будет сжигать тебя изнутри не хуже напалма. Ты будешь каждый день носить в себе эту мину замедленного действия, ты будешь смотреть на людей, на только начинающих жить детей и сознавать, что они, а вернее — их далекие потомки, обречены на гибель. Сможешь ли ты до конца дней своих никому не обмолвиться даже словом? И если у тебя самого когда-нибудь появятся дети и внуки, то сумеешь ли ты даже перед смертью не поделиться с ними своим горьким открытием?..»

Он ужаснулся подобной перспективе.

Да, конечно, знание — сила, сэр Бэкон был прав, но оно еще — и источник мук. Тяжкая, невыносимая ноша для одиночки. Как там у Экклезиаста говорилось? «Многие знания суть многие печали» — или что-то в этом роде…

«Интересно, а как Осведомленные намерены пресечь и запретить распространение запретной информации? Ну да, разумеется, в мире должна возникнуть целая система, ставящая перед собой целью воспретить утечку сведений о Дыре. Руководители наиболее развитых держав будут налаживать и поддерживать соответствующее взаимодействие. Тут уж будет не до распрей и не до политических игр: ведь стоит обвалиться хотя бы одному камешку с вершины горы — и возникшая по законам цепной реакции лавина сметет все на своем пути. Утечка информации в отдельно взятой стране грозит всемирным хаосом, и это нельзя не учитывать даже самым отъявленным авантюристам. Поэтому наверняка к этому делу будут подключены спецслужбы и прочие органы, привыкшие охранять всякого рода тайны и секреты. Нетрудно представить себе, какими методами и средствами они будут пользоваться при этом. Уж если по менее значимым вопросам ни одна спецслужба не останавливается перед самыми грязными приемами, то тут, когда на карту поставлено существование человечества, — и подавно. Сейчас, пока еще странный объект находится за много парсеков от Земли, его способны обнаружить и распознать лишь профессионалы — довольно ограниченный круг. Но ведь есть еще целая армия астрономов-любителей, жаждущих назвать своим именем какой-нибудь новый астероид или комету, которые по ночам наблюдают за звездами из самодельных телескопов, а некоторые, как и я, учреждений. Как Они собираются бороться с ними? Принять закон о запрещение наблюдений за небом? Чушь, этим Они только еще больше разожгут любопытство людей. Значит, Им останется взять всех астроисследователей-дилетантов под строгий контроль».