Майкл Муркок - Чуждый зной

— В некотором смысле, — согласился Джерек, не желая на этой стадии распространяться о машине времени, так как мужчина захочет повести его к изобретателю прямо сейчас, чтобы помочь достать новую машину, но главной целью в настоящий момент было найти миссис Амелию Ундервуд. — Это 1896 год? — спросил Джерек.

— Что? Год? Да, конечно. Четвертое апреля 1896 года. У вас что, другой календарь там, откуда вы приехали?

Джерек улыбнулся.

— Можно сказать и так.

Люди начали расходиться, прощаясь друг с другом.

— Доброй ночи, Нюхальщик, — кивнула одна из женщин молодому мужчине.

— Пока, Мэгги.

— Вас зовут Нюхальщик? — спросил Джерек.

— Точно. Прозвище. — Мужчина поднял указательный палец правой руки и, приложив его поперек к носу, подмигнул. — А тебя как кличут, приятель?

— Мое имя Джерек Корнелиан.

— Я буду звать тебя Джерри. Договорились?

— Конечно. Я буду звать вас Нюхальщик.

— Ну, насчет этого… — Мужчина поставил пустую чашку на прилавок. Может, ты будешь звать меня мистер Вайн?.. Между прочим, это мое настоящее имя. Я не возражал бы при нормальных обстоятельствах, но там, куда мы собираемся пойти, "мистер Вайн" будет звучать более респектабельно.

— Хорошо, мистер Вайн. Скажите мне, мистер Вайн, Бромли далеко отсюда?

— Бромли в Кенте. — Мужчина засмеялся. — Зависит от того, что тебе нужно. Можно добраться туда достаточно быстро на поезде — меньше чем за полчаса с вокзала «Виктория»… или «Ватерлоо»? Что, у тебя там какой-то родственник?

— М-м… невеста.

— Молодая леди? Англичанка, да?

— Думаю, да.

— Вам повезло. Ладно, я помогу тебе добраться до Бромли, Джерри. Не сегодня, конечно, не обижайся. Комфортабельная постель в роскошном отеле. За мой счет.

— Вы очень добры, мистер Вайн. — Действительно, подумал Джерек, люди этой эпохи исключительно дружелюбны. — Я уже замерз и сильно помят, засмеялся он.

— Да, твоя одежда нуждается в чистке. — Вайн пощупал подбородок. Ладно. Думаю, я смогу помочь тебе и в этом тоже. Обеспечу новый костюм и все остальное. И еще нужен какой-нибудь багаж. У тебя есть багаж?

— Гм, нет. Я…

— Не надо больше слов. Багаж будет обеспечен, Джерри, мой друг. Как твое второе имя?

— Корнелиан.

— Корнел. Я буду звать тебя Корнел, если ты не возражаешь.

— Совсем нет, мистер Вайн.

Вайн издал жизнерадостный смешок.

— Я вижу, мы станем хорошими друзьями, лорд Корнел.

— Лорд?

— Это мое прозвище для тебя. Идет?

— Если хотите.

— Отлично, отлично. Что за карта ты, Джерри! Похоже, наш союз будет очень прибыльным.

— Прибыльным?

Мистер Вайн дружески хлопнул Джерека по спине.

— В духовном смысле, я имею в виду. Дружба. Пошли, быстренько заберемся в мое логово и обрядим тебя, как красавчика!

Удивленный, но чувствуя себя более уверенно, Джерек Корнелиан последовал за новым другом через лабиринт темных улочек, пока, наконец, они не пришли к высокому черному зданию, которое стояло особняком в конце аллеи. Из нескольких освещенных окон выплескивались шум, смех, крики, в том числе, как показалось Джереку, гневные.

— Это ваш замок, мистер Вайн? — спросил он.

— Ну… — Вайн ухмыльнулся. — И да, и нет. Я разделяю его, можно сказать, с одним или двумя приятелями, товарищами по профессии, сэр. — Он низко поклонился и гротескным жестом пригласил Джерека подняться первым по сломанным ступенькам к парадной двери из рассохшегося дерева и ржавого металла, покрытой облупившейся коричневой краской. В центре болтался на цепи грязный бронзовый молоток в форме львиной головы.

Они достигли верхней ступеньки.

— Это здесь мы должны провести день, мистер Вайн? — Джерек с интересом поглядывал на дверь. Она была замечательно уродливой.

— Нет-нет. Мы только переоденемся здесь наверху, а потом отправимся дальше в кэбе.

— В Бромли?

— Бромли позднее.

— Но я должен попасть в Бромли как можно быстрее. Видите ли, я…

— Я знаю. Призыв любви. Бромли манит. Будь уверен, ты увидишь свою леди. Завтра.

— Вы очень добры, мистер Вайн. — Джерек, довольный тем, что нашел такого всезнающего проводника, был уверен: счастье наконец улыбнулось ему.

— Да, конечно. Если Нюхальщик дает обещание, ваше величество, оно чего-то стоит.

— Итак, это место…

— Можешь считать его, в некотором смысле, гостиницей… для джентльменов с независимыми средствами, сэр. Для профессиональных леди. А также для детей и других желающих изучить ремесло. Добро пожаловать, ваше величество, в Кухню Джонса.

И Нюхальщик Вайн стукнул несколько раз молотком по двери.

Но дверь уже открывалась. В тени прохода стоял маленький мальчик дикого вида: в лохмотьях, волосы засалены, лицо покрыто грязью.

— А еще ее называют Задницей Дьявола. Привет, Нюхальщик, кто твой приятель?

В Кухне Джонса было жарко и полно запахов, не все из которых понравились Джереку. К тому же она была набита людьми. В длинной комнате на первом этаже и в галерее, огибающей ее поверху, было тесно от пестрой коллекции скамеек, кресел и столов (все далеко не в лучшем состоянии). Вдоль одной из стен под галереей размещался большой бар. Напротив бара в огромном каменном очаге ревел огонь, и там жарилась туша какого-то животного. Грязная солома и объедки, тряпки и бумаги, перемежаясь лужами разной формы и размеров, почти полностью скрывали плиты пола. Сквозь жужжание голосов то и дело прорезались взрывы грубого смеха, обрывки песен, вопли непонятного происхождения, потоки обвинений и клятв.

Грязная одежда здесь явно была в моде.

Напудренные раскрашенные леди в фантастических тряпичных шляпках щеголяли в платьях из зеленого, красного и голубого шелка, украшенных кружевами и вышивкой, а когда они поднимали юбки, что случалось часто, взору представали слои грязных нижних рубашек. У некоторых верх платья был расстегнут. Мужчин украшали усы, бороды или щетина, прекрасно сочетающиеся с помятыми котелками или шляпами, желтые в клеточку пиджаки, желтые, голубые или коричневые брюки. У многих висели часы на цепочке или торчали цветы в петлицах. Девочки и мальчики носили укороченные варианты такой же одежды, а кое-кто в подражание взрослым раскрашивал свои лица румянами и углем. Стаканы, бутылки, кружки были в каждой руке, даже в самой маленькой, на столах и на полу валялись тарелки, ножи, вилки и остатки пищи.

Нюхальщик Вайн ловко вел Джерека Корнелиана сквозь людское скопление. Все здесь знали его.

— Ого, Нюхальщик! — кричали ему. — Как дела, Нюхальщик? — И: Поцелуй нас, Нюхальщик!

Нюхальщик ухмылялся, раскланивался на ходу, кивал головой, поднимал ладонь в приветственном жесте, не забывая направлять Джерека в нужную сторону. Так они и шли через эту толпу эпохи Рассвета, сквозь этих людей, послуживших семенами, которые, брошенные в благодатную почву, дали со временем обильные всходы, росли и увядали, росли и увядали миллион или два лет истории. Они были его предками. Он любил их всех.