Евгений Филенко - Эпицентр

— И что же, не находилось смельчаков-патриотов, которые рискнули бы на благо отечества взять эту планету силой?

— То есть нарушить запрет и высадиться на Сиринге? В общем, здесь все патриоты. И смельчаки есть. А вот идиотов или провокаторов пока не отмечено. Во-первых, запретная зона действительно непреодолима для кораблей Галактического Братства. А во-вторых, попытка ее преодолеть связана с таким шлейфом политических, этических и иных последствий, что никакому разумному человеку, со сколько-нибудь сложившимся пониманием социальной ответственности, это даже в голову не придет. Если чей-либо корабль будет уничтожен, между нами и тоссфенхами возникнет напряженность. Оборвутся научные и экономические связи. Пострадавшим посочувствуют, но впредь не захотят с ними иметь дело другие расы. Будет создан скверный прецедент, быть автором коего — честь самая сомнительная. И далее в том же духе…

— Но что-то же здесь происходит?!

— Разумеется. По-прежнему работает смешанная комиссия, которую возглавляют директор Данбар и командор Шхеактэушх. Пользуясь благоприятным моментом, возникли несколько побочных комиссий по культурным и экономическим контактам. Вон тот человек в углу, что пытается привлечь мое внимание неуклюжими телодвижениями — торговый атташе Ларокк, он уже заключил несколько прекрасных контрактов с тоссфенхами и наверняка на этом не успокоится. Драйверы и ксенологи обеих рас совместно развлекаются и выпивают… Когда мы расстанемся — то расстанемся очень близкими друзьями.

— Как скоро это произойдет?

— К сожалению, очень скоро.

— Отчего же «к сожалению»?

— Потому что нам будет не хватать друг друга. Прецедент с Сирингой имеет двоякую ценность. Быть может, он послужит очередным примером того, как развязывать гордиевы узлы И еще — как завязывать морские узлы Галактического Братства. Если бы Сиринги не было — ее следовало бы выдумать.

— Но с чего вы взяли, что это закончится скоро?

— Ну, во-первых, ничто не тянется вечно. Либо договорятся Данбар и Шхеактэушх, либо… закончится наша партия с советником Шойкхассом.

— Какая еще партия? — ревниво осведомился Шлыков.

— Разве директор Данбар ничего вам не рассказывал, — с самым невинным видом изумился Кратов. — Да ведь это самое уморительное, что здесь происходит.

— Ну же, не томите душу!

— Я прибыл сюда полгода назад и был весьма огорчен развитием событий. Мы встретились с советником Шойкхассом и, как бы даже и в шутку, придумали, как решить этот спор с помощью, так сказать, божьего промысла. Полный, конечно, бред… Я предложил разыграть планету, а уж советник получил право выбора оружия И он выбрал игру, известную по всей Галактике, на Земле именуемую «маджиквест».

— А, этот плод греха шахмат, домино и детской ролевой игры «Шел солдат со службы»! — Шлыков отставил бокал и напрягся, пытаясь осмыслить услышанное. Подождите. Вы что же — хотите сказать, что играете в кости на целую планету?!

— Угу, — кивнул Кратов, поднимаясь.

— Вот это и есть то, что я называю «сенсация». — пробормотал Шлыков. — Э, э, куда вы навострились?

— Увы, мой друг, — притворно вздохнул Кратов. — Дела. Мой черед бросать кости…

— Константин! — закричал вдогонку Шлыков. — Подробности — мне, а не этой выдре! Побожитесь!

Кратов уже направлялся к выходу, когда на него набросился Ларокк.

— Все хорошо, — страстно пробормотал он. — Все идет отлично. Президент «Гала-Никель» отказался.

— Что же хорошего? — подивился Кратов.

— А то, что у них тяжелое финансовое положение. Вторую неделю идет совет директоров.

— Почти все, как у нас!

— Я сделал информацию о желании тоссфенхов арендовать Павор, этот монструозный неликвид, широким достоянием ограниченной гласности.

— Спасибо, — горько усмехнулся Кратов. — А как вы намерены воздействовать на тоссов, если они тоже откажутся?

— Воздействовать на тоссов, — резонно заметил Ларокк, — станете вы. За ваши шестьдесят процентов комиссионных.

— Я лучше повешусь, — буркнул Кратов, по стеночке выползая в коридор.

В коридоре его также поджидали.

— Я все слышала, — задушенным басом объявила Ева-Лилит Миракль. От «страшной девушки» пахло крепким табаком, пивом и какими-то совершенно не гармонировавшими с ее инфернальным обликом духами. — Так что подробности этой выдре, а не тому суслику.

— В моем распоряжении десять минут, мадемуазель, — сказал Кратов. — И это действительно шестьсот секунд, а не три часа, как вы опрометчиво полагаете.

— Мы успеем, — просипела Ева-Лилит и угрожающе шмыгнула красной носярой. Во что вы играете с тосиком?

— Вы, я вижу, не теряли времени даром. По крайней мере, освоили терминологию. На Земле игра называется «маджиквест». Правила ее таковы…

— Я умею играть в «мадж»! В чем дело? Вы полагаете, что ксенология, русская водка и «маджиквест» это привилегии мужчин?! Я еще восемь лет назад выполнила норматив мастера.

— Тогда вам нет нужды объяснять, почему Шойкхасс выбрал именно эту игру.

— Послушаю вашу версию.

— Вы знаете, сколько лет этой игре?

— Ее придумали в конце прошлого века. Кажется, в Индии.

— Ничего похожего. Ее занесли на Землю. Вместе с иными плодами галактической интеграции.

— Наш учитель говорил про Индию! На худой конец, про Таиланд!

— Ваш учитель был обычным самозванцем, — мягко возразил Кратов, — каких всегда полно вокруг всякого популярного времяпровождения. Словно мух возле сами знаете чего. Уж не знаю, чему и как он вас там учил так, что я бы на вашем месте не слишком кичился мастерским нормативом…

— Ну вот, — пробурчала Ева-Лилит. — Только подцепишь какую-нибудь приятную заразу, и окажется, что во всем виноваты чужие.

— Барышня, вы что — метарасистка?!

— Сочувствующая. А вы?

— То, что вы называете «интеррасист».

— Было бы нелепо ждать от вас чего-то иного!

— Так вот: на самом деле происхождение «маджиквеста» уходит корнями в такую древность, что нам, жалким эфемерам, и вообразить невозможно. Изобрел ее неизвестно кто и неизвестно где. А усовершенствовали, упорядочили правила и ввели в повсеместное употребление дэшуонги с Беты Жирафа, древние рептилоиды, заложившие несколько кирпичей в самое основание Галактического Братства. Они же и подсунули ее сейл-командору Майтхилишарану Арора, каковой имел удовольствие доставить «маджиквест» к белым куполам родной Индии, как вы справедливо отметили — в 89 году прошлого века. Тогда же началась, а спустя пять лет благополучно угасла эпидемия поголовного увлечения «маджиквестом», единственным следствием которой стало учреждение тысяч игровых федераций, клубов и кружков. Большая часть оных к концу прошлого века счастливо развалилась, а сам «мадж» превратился в органичную компоненту человеческой культуры, наравне с шахматами, рэндзю и, если хотите, детским лото. Несмотря на это в галактических масштабах игроки Федерации лавров не снискали. Есть, конечно, имена, чтимые под любыми звездами. Возьмем хотя бы гроссмейстера Нагана Моргенштерна, который, кстати, сейчас находится на «Протее».