Дино Динаев - Киборги не умирают

Кабина смердела. Стены сальные, липкие. Антон нажал кнопку "Двери закрыть", и двери закрылись. Следующей была кнопка «Вверх», но Антон помедлил.

— Поехали, Антон, — взмолилась Жанна. — Не останавливайся.

— Меня кто-то позвал! — он повернул к ней встревоженное лицо.

— Бежим, Антон, скорее! — она вцепилась ему в руку.

— Я должен разобраться! — не согласился он. — Сделаем так, ты поднимешься и пришлешь мне кабину обратно.

Тут он столкнулся с нешуточным сопротивлением. Откровенно говоря, план и самому ему не нравился. Мало ли, какие опасности могли ожидать девушку наверху.

Решили, что Жанна ждет его, но не больше пяти минут, а при первом же намеке на опасность, бросает все и поднимается.

Антон вышел и оказался перед выбором, в какой из нескольких располагавшихся перед ним коридоров идти дальше. Жанна ждала его с отрытыми дверями.

Зрелище было мрачное. Он словно угодили в мясобойню, настолько все вокруг было забрызгано кровью. Кровь была даже на потолке. Повсюду человеческие останки.

Неожиданно, тот же голос донесся из глубины одного из коридоров. Он походил на протяжное ритуальное песнопение.

— Это призраки! — вскрикнула Жанна, лицо ее стало меловым от страха. — Они идут за нами.

— Сиди тихо, — приказал он. — Я сейчас вернусь.

Он прокрался по коридору. Тот оказался довольно извилистым. Скорее всего, при строительстве, строители наткнулись на твердые породы и обогнули их с помощью нескольких поворотов. Почти сразу Антон потерял из виду Жанну. Это его беспокоило.

Он собирался завернуть за следующий угол, когда услышал с той стороны приближающиеся шаги, и скользнул в боковой проем. Там было темно, накиданы ящики и тряпки, так что проблемы с временным укрытием не возникло.

Молившийся за это время приблизился, и речь его стала слышаться более ясно.

Антон начал различать отдельные слова и убедился, что он не ошибся, и он действительно слышит собственное имя.

С безнадежной тоской голос просил, умолял об одном:

— Антон, я знаю, что ты здесь. Убей меня, не оставляй.

Из-за поворота степенно вышел Всадник Тьмы. Сытые, набитые органической пищей, жирные орочи успокоено свисали по бокам чудовища. Лишь рядом с седлом колом торчали орочи, находившиеся в боевом охранении.

Посреди этого жуткого сада неподвижно восседал всадник. Антон внутренне содрогнулся. Всадником Тьмы был Михаил Нухаев.

Он был голый. Тело синее как у покойника. Даже бесчисленные порезы смотрелись как на трупе. Лицо землистого оттенка, глаза застывшие, выпученные как у глубоководной рыбы.

Ну почему ты не умер, подумал Антон. Ведь в любом случае был обречен, не было в истории случая, чтобы кто-то уходил от чудовища живым. Оно высасывало из человека жизнь, оно выпивало его разум, а потом пожирало оболочку. Антон не пожелал бы и врагу таких мук.

Кетанг что-то почувствовал и замер. Орочи качнулись по инерции, недовольно подняли головы. Антон затаил дыхание.

— Антон, если ты меня слышишь. Я не могу больше. Убей меня, — простонал Михаил. — Прошу тебя как мужчина мужчину, как воин воина.

Антон посмотрел на кинжал, свое единственное оружие. И сказал себе, не дури.

Чудовище только этого и ждет, чтобы ты себя выдал. Именно эту цель и преследует, таская на себе страшного всадника.

Кетанг постоял и, не получив более никаких тревожных сигналов, продолжил гордое шествие по коридору. Он уже почти миновал убежище Антона, когда Нухаев протяжно застонал. Антону открылась ужасная картина: орочи налезали на лицо Михаила, и нетерпеливо толкаясь, лизали его глаза, разбрызгивая их во все стороны. Антон коротко взмахнул рукой, и выпущенный, словно пушечное ядро кинжал пронзил несчастного в сердце. Он умер мгновенно.

Антон выпрыгнул в проем, но убежать не успел. Кетанг боком притиснул его к стене.

Он разозлился и, уперевшись в стену обеими ногами и, вложив всю свою злость, выпрямил их. Сила нашла на силу, и Антон отвоевал себе метр. Этого ему хватило, чтобы размахнуться, как следует, и двинуть монстру ногой в неприкрытый живот.

Впрочем, эффекта это не возымело. Живот оказался мягким, даже вялым. Антон представления не имел, где у чудовища болевые точки и жизненно важные органы.

Кетанг сломил его сопротивление и снова притиснул к стене, на этот раз гораздо сильнее, так что спецназовец не мог даже вздохнуть, не то, что сдвинуть его с места.

Орочи со всех сторон хлынули на спецназовца, он с ходу вошел в боевой режим и бил их наотмашь, принимал на блоки, а когда не успевал, отклонялся в стороны, это был единственный маневр, на который он был еще способен.

Стена за ним пропиталась ядом. Десяткам орочам он свернул шеи, но их были сотни.

В принципе, Кетанг мог убить его одними орочами, но не это было его целью.

Он хотел его сожрать, как сожрал многих до него, и тянулся к нему окровавленной пастью.

— Я киборг из атканларской стали, подавишься, тварь! — Закричал Антон.

Пытаясь дотянуться, монстр выгнулся телом, невольно открыв взгляду еще кое-что.

Показалось, что кроме мертвого Михаила Нухаева, по-прежнему находящегося в седле, на монстре восседает еще один всадник, поменьше.

Антону удалось разглядеть лысый крохотный череп, костистый торс, торчащий из спины монстра. Он понял, что первый в галактике наблюдает истинного Всадника. И может так получиться, что поделиться своим открытием уже ни с кем не успеет.

Это его так раззадорило, что он решился на безрассудный поступок, но, пожалуй, единственный, который мог быть эффективен в единоборстве с чудовищем.

Он прекратил борьбу. Он опустил руки. Орочи торжествующе спеленали его и вздернули кверху. Внизу, над своей головой, он видел кровавый рот, открывшийся в жадном предвкушении. Орочи кинули его в пике, которое должно было закончиться в желудке у твари.

Антон с ходу задействовал еще одну опцию. Ерунда, в общем то. Чисто спортивная процедура, используемая в схватках по всякого рода борьбе. Кожа получаем дополнительные гормоны и становится гладкой, почти отрицательная величина трения, позволяющая выскальзывать из любых захватов.

Он вылетел из растерянно сжавшихся орочей, упал куда-то в месиво орочей — сторожей, которые стали без разбору жалить его, но он уже добрался до истинного Всадника, глянул в его злобные крохотные глазки, увидел страх в его глазах, который должен был напомнить обо всех его жертвах, и его тонкая шея сухой веткой треснула в его мощных руках.

Он едва не оглох, когда сотни орочей одновременно издали предсмертный визг.

Тварь упала как подкошенная. Орочи дергались, словно желая уползти от трупа.

Потом угомонились и они.

Антон постоял над грудой затихшего мяса, до конца осмысливая случившееся.