Дино Динаев - Киборги не умирают

— Мистер Би может себе позволить, — оборвал его восторги Антон. — Войди в систему и узнай, сколько у нас осталось кислорода.

— Это уже не важно! — заявил Иван. — Мы вышли в систему Е-614.Я вижу корабли!

— Хорошая мелодия! — пробормотал Антон.

— Прощание славянки! — услужливо подсказал Иван.

Антон стоял на обзорной террасе планетарной платформы К.С.М.-8, за которой разворачивался красавец королевский лайнер "Кнут Иссаксон-13й".

Он помолчали. По палубам «Кнута» бегали богатые переростки и корчили рожи остающимся.

— Ты не передумал? — спросил Иван. — Ты миллионер. Сто лет мог в шампанском купаться.

— До взрыва Атканларской бомбы осталось 7 дней.

— Ты людям ничего не должен, — напомнил Иван. — Ты что герой?

— Нет, просто кретин, — сказал Антон и купил билет на Шарагд.

Сладкое чувство ностальгии охватило Антона, едва он переступил порог пересадочной станции "Юркан".

Спецназовец испытал ранее не переживаемые им умильные чувства. Умиление вызывало все. Запах дынной жвачки, небрежный вид шарагдианских солдат, судя по вислым носам, призванных из южных областей планеты. Мусор, запинанный по углам, привычное раздолбайство, выраженное в повешенных набекрень табличках.

Даже температура, градусов на пять выше, чем положено, все было родное.

Оказывается, за время службы советником он успел привыкнуть ко всему этому.

На Антона никто не смотрел, и если бы не необходимость пройти мимо стойки, его никто бы и не заметил. За стойкой, развалившись на стуле и обняв галакс так, что для привода оружия в боевое положение и производства выстрела понадобилось бы не менее нескольких минут, сидел солдат. Солдат был молодой и наглый, как и все южане.

Он с подчеркнутым угрюмым видом уставился на спецназовца, который подошел к стойке и выложил несколько заполненных бланков, изготовленных Иваном.

— Чего это ты мне тычешь? Карантин! — невнятно сказал он, не переставая жевать жвачку, изо рта его невыносимо шибануло дыней.

Еще в бытность Антона на службе Амира, им завезли просроченную жвачку. С тех пор мало что изменилось, запах был кислый, как будто дыня протухла. Солдату было лет 19. Он был полон собственной значимости и чувства превосходства.

Станция была второстепенная, народу через нее ездило мало, Иван специально выбирал такую, и солдат решил оторваться за все время безделья и заодно развеять скуку. У солдата были черные, плохо прорастающие усики, и Антону пришлось сделать усилие, чтобы не улыбнуться и выразить наибольшее почтение.

— Здесь документы Археологического общества, у нас раскопки не могут прерываться.

Мы должны успеть ко дню тезоименитства Амира, — сказал он.

Солдат темный, из аула, но слово Амир уловил сразу. Глаза растеряно заметались, он не знал, что делать с проездными документами, чуть не уронил. Потом попросил приложить палец к идентификатору. Антон вздохнул с облегчением, все шло по плану, и даже лучше, и вжал палец в мягкую податливую поверхность, вернее не сам палец, а тонкую прослойку с чужими капиллярами, изготовленную одним умелым искиным.

— Фалкон? Это имя или фамилия? — не понял парнишка, и Антону даже стало его жалко, такой идиот, думать, наверное, нечем, а приходится.

И именно в этот момент, ни секундой раньше или позже, спецназовец почувствовал беспокойство. Что-то напрягало его.

Он незаметно оглядел зал прибытия, но все оставалось таким же патриархальным и умильным, как и при его прибытии. Ничего не изменилось. Не было ничего, что могло его по-настоящему насторожить.

Вот, сказал он себе. В этом все и дело. Слишком все гладко и нарочито знакомо.

Словно умело срежиссировано.

И слишком долго он торчит у стойки.

По идее солдат бы задал пару тройку дежурных вопросов, да и шлепнул печать на проездные документы. А этот волынит, вроде и сказать больше нечего, а он все тянет время.

Тянет время! А зачем?

Антон скащивает глаза чуть кверху и видит глазок камеры. Он дал его кому-то рассмотреть!

Прекратить паранойю, приказал себе Антон.

И когда заблеял зуммер, вздрогнул солдат, а не спецназовец.

Солдат схватил трубку с повышенной радостью, все-таки, скорее всего это был самый обычный солдат и его, даже если и успели проинструктировать, но не успели, как следует подготовить.

— Да, господин сотник! Слушаюсь! — выпалил солдат в трубку, положил ее, и опять слегка ошибся, как действовал бы солдат после разговора со своим начальником, не шибко большим, но треснул бы об аппарат, ну выругался, а это осторожничает, чтобы не дай Маза, его услышат. А почему?

Имеют право на существование два варианта. Либо начальник занимает выше чин, чем он его назвал, либо начальник чужой, например из контрразведки. Таких Антон сам боялся, не только солдат-первогодок из южных районов.

— Сейчас сотник придет, разберется, — пообещал солдат с невыразимым облегчением.

Полегче, воин, а то накажут за срыв всей рекогносцировки.

Назад нельзя, сожгут из галаксов, предупредил Иван.

Антонии не собирался назад.

Стойка стояла у самой стены, в стене была кособокая дверь с разбитой табличкой.

Но теперь ее кособокость не вызывала чувств умиления, да и табличка разбита не просто так, не успели фамилию сменить, действовали по обстановке.

Открылась дверь, не спеша, будто сама по себе, как сквозняком надуло, и показался офицер в мятой форме с майорскими погонами, пузатый и безобидный на вид. Как наглядный пример продолжавшегося раздолбайства, только взгляд его не вязался с добродушным видом затрапезного вояки — цепкий и подозрительный.

— Что у вас? — рявкнул офицер нарочито небрежно, а сам не спускал глаз с Антона.

Солдат с облегчением передал ему документы. Тот на них даже не взглянул.

— Оружие есть? Вы знаете, что ношение его на Шарагде запрещено? Что у вас в чемодане? Откройте! — продолжал драть горло сотник, изображая недалекого вояку.

— Нет у меня никакого оружия, — сказал Антон, выкладывая на стойку чемодан с Иваном. — Это ноутбук для работы. Тут данные нашей археологической экспедиции.

— Конфисковано! — офицер наложил на чемодан пухлую лапу.

— Это не законно! — возмутился Антон.

— Ну, ты мне еще поскандаль! В кутузку захотел!

Антон сразу просек его тактику. Он все время ждал реакции на свои слова. Ждал, пока он окончательно раскроется и выдаст себя с головой.

— Всего 18 целей! — подсказал Иван. — Но это только видимые, в караулке есть еще!

Майор со все усиливающейся подозрительностью уставился на него.

— Чего это ты все зыркаешь? Уж не подосланный ли ты?

Антон на провокацию не поддался, делано возмутился, а в ушах звучал только голос Ивана.