Дино Динаев - Киборги не умирают

В спине Икку торчал арбалетный болт, сидящий плотно, вверченный глубоко и смертельно.

В толпе были уверены, что это труп, поэтому, когда Икку вдруг дернулся, многие истошно закричали.

Колдун, почуяв близость людей, крикнул:

— Спасите!

— Ступай прочь, Мертвый всадник! — крикнули янычары ему с городской стены.

— Я живой! — снова крикнул Икку.

Может, все бы и обошлось, но ему вздумалось открыть свои вырезанные глаза.

Казалось, ими смотрит сама бездна.

— Да стреляйте же в него! — истошно завопили голоса, и именно из-за них, даже без команды офицера сарацины разрядили несколько арбалетов.

Несколько болтов ударил в коня, не причинив ему особого вреда, а один хорошо как по маслу вошел в грудь несчастного калеки.

— О Великий К.Г! — выдохнул Икку и, собрав последние силы, крикнул. — Бойся Каина в городе цветных витражей! Веруй в нарисованное, ибо это тебя спасет!

— Убейте его! — раздалась команда.

Несколько янычар на стенах вновь взвели арбалеты и спустили тетивы. Болты пронзали тело колдуна, губы его шевельнулись перед смертью, и теперь уже покойник повис на ремнях, весь утыканный стрелами.

Антон, наученный читать по губам, прочел последние слова несчастного, которые его поразили.

Икку сказал:

— Кроты, опять к вам на верстачок?

И улыбнулся.

Конь обреченно поволок покойника к воротам. Стрелы бились об него с металлическим звуком.

Женщины пронзительно завизжали, нагнетая и усиливаю панику и возникшую следом давку. Сбросившая оцепенение толпа понеслась прочь. Спецназовец едва успел ухватить Ивана, а Куцый вцепился в Волобуева, только так он смог не потеряться.

Толпа пронесла их через несколько улиц, люди были снедаемы одним желанием, оказаться подальше от ворот, пока в каком-то проулке им не удалось оторваться от массы бегущих.

К ним подошла молодая раскрасневшаяся женщина и смиренно поблагодарила за помощь.

Теперь она совершенно не походила на ту безрассудную особу, осмелившуюся выступить против самого хана. Как оказалось, она все время держалась за ними, чтобы сказать теплые слова.

— Как вас зовут, сударыня? — Спросил Антон. — И как вы осмелились на такой поступок?

Женщину звали Марией. Мужа у нее Фонарщик забрал сразу после свадьбы.

— Зачем?

— Наместник у нас большой выдумщик. Он развлекается тем, что мучает и убивает людей.

— Бывают же уроды! — сказал Куцый.

Антон спросил, не знает ли она, где можно переночевать уставшим путникам.

— Мой тесть держит большой дом и постояльцев пускает. Только плати и живи, сколько хочешь. У меня деньги кончились, он меня и выгоняет. Чего я к Фонарщику пошла? Некуда мне идти. Только на панель. Я и подумал, пусть лучше Фонарщик убьет.

— Тесть с тебя деньги дерет? Вот падла! — сказала Волобуев, и Антон был с ним солидарен, хотя и не в столь жесткой форме.

— Дерет в три шкуры! — подтвердила она. — Хотя один оставаться боится до смерти.

Он вдовец. У него пять дочерей, пять девок. Вот он за постояльцами хочет отсидеться в случае чего. По ночам здесь неспокойно.

— Одни девки! — Загорелся Волобуев.

— Волобуй, — тихо приказал Антон, — молчать!

Мария споро шла впереди и мужчины невольно загляделись на ладную фигуру, которую не могло даже скрыть просторное платье. При ходьбе она натягивалось на крутых бедрах, обтягивало груди.

Антон перехватил масленый взгляд Волобуева и почувствовал укол непонятного чувства.

Ревность, пояснил Иван. Слишком много атавизмов в тебе оставили твои создатели, дружок.

— Неужто тесть не подкатывал к тебе, Маша? — поинтересовался Волобуев, на что она ответила с милой непосредственностью, что было пару раз, когда она не смогла отбиться.

— А у вас не найдется немного денег для меня? Я отработаю, — взмолилась Мария.

— Найдется, — ответил за них кто-то, и все очень долго соображали, пока до них не дошло, что вслух заговорил конь, коверкая слова и с чудовищным акцентом.

— Ты лучше не разговаривай, а пиши, — посоветовал Волобуев. — А то у тебя акцент какой-то лошадиный.

Мария привела их к просторному двухэтажному дому на окраине, скрывшемуся за стеной, украшенной идиллической пасторалью. Лужайка, пастух, стадо. Все как положено. Только стадо было динозавров, а у пастуха рядом со свирелью висел галакс.

"Какой рисунок и кого спасет?" — подумал Антон, вспомнив слова Икку.

И как что — то там нарисованное, пусть даже важное, батальное, кого — то может спасти?

Хозяин, седой пузатый мужчина по имени Атанас, сам вышел к ним. Он уставился на невестку, и во взгляде смешались похоть и ненависть оттого, что недостойная тварь не дает ее насытить.

— Опять приперлась, а мы вас не ждали! — прикрикнул он. — Плати или убирайся, тебе сказано!

— Мы заплатим! — с этими словами Антон протянул еще один мешочек с колотым золотом.

Он заметил, что ни Волобуев, ни Куцый не торопились расстаться со своей долей, а, получается, платил везде только он. Впрочем, он подготовил и наколотил достаточно мешочков.

Атанас жадно схватил мешочек, увидел, что внутри, и мешочек непостижимым образом исчез прямо у него в руках, сгинул.

— Глядите у меня! — предупредил он. — Не перепортьте моих девок! Яйца поотрезаю!

Вот эту имейте, если есть охота! — он указал на Марию.

Антон еле успел придержать Волобуева за рубаху. Причем, здоровяк торопился не к девушке, как было указано, а к Атанасу, и совсем не для того чтобы поблагодарить за теплые напутствия.

Дочери Атанаса, действительно, были любо-дорого поглядеть. Они даже поспорили с Волобуевым. Антон считал самой красивой белокожую и светловолосую Дашу. Но по настоящему волновала его только Мария. До сих пор перед глазами стояла картинка, как она шла по улице в развевающемся платье. Волобуев глаз не отрывал от Глаши, грудастой, задорной.

— Какие сиськи! — Восторженно орал он, вызывая явное неодобрение Атанаса. — Даже кашу не буду есть, че время терять! — И… заснул с ложкой в руке.

Антон помог еще ему добраться до койки, потом сел ремонтировать копыта Ивану.

Была уже глубокая ночь, и конь уже мог передвигаться без посторонней помощи, когда скрипнула дверь, и в каморку вошла Маша в накинутом на плечи полушубке.

— Ты чего не спишь? — Грубовато спросил Антон, откровенно говоря, он не знал, как себя вести.

— Не спится, — так как он сидел на раскиданной постели, девушка опустилась рядом с ним. — Ты такой умелый, Антон. Ты, наверное, все умеешь?

Она неожиданно быстро сбросила полушубок, оставшись совершенно голой.

— Я видела, как ты смотрел на меня, возьми меня, — она жарко его целовала, и Антон несколько ошалел.

Потом они упали на постель и, не успел Антон осознать, имеет ли он право на какие-то дальнейшие действия, но Даша была настолько распалена, настолько готова, что он осознал, что уже овладел ею, еще даже не прикоснувшись.