Дино Динаев - Лунный удар

Он подошел и взял девушку за руку. Трупного окоченения не было!

— Семен, неси нашатырь из коляски! — Крикнул он в дверь.

Но вместо возницы в комнату вошли старухи, несущие продолговатый жестяной таз для последнего омовения. Отстранив Флорова, они молча и неуклонно приступили к своим обязанностям.

Флоров вышел на улицу. Двор заполнился людьми, словно по мановению волшебной палочки. Мужчины вернулись. Впереди стоял мулла и пристально смотрел Флорову прямо в глаза.

— Ее нельзя хоронить, она жива, только находится в бессознательном состоянии, — сказал Флоров. — Вы же современные люди. Девятнадцатый век на дворе.

— Всевышний ее забрал, она должна быть похоронена до захода солнца. Я все сказал! — проговорил мулла и, потеряв к продолжению разговора всякий интерес, отвернулся и направился к голове процессии.

— Это противозаконно. Я доложу уряднику! — в отчаянии крикнул Флоров, он понял, что вот-вот грянет ужасное, а именно — при нем погребут живого человека, а он ничего не сможет предпринять, терпеть это было сверх его сил, еще немного и рассудок его помутится, толкнув на самые необдуманные поступки.

Но он уже созрел для самых решительных действий. Пусть потом за них придется отвечать, пусть его судят, у кого поднимется рука осудить его за то, что он не дал погубить молодую душу.

— Семен, — тихо подозвал он возницу. — У меня в шкатулке мушкет имеется.

— Барин, я с вами до конца, — прошептал тот. — Никому не позволено таку красу губить. Там под облучком есть кинжал, я его с кавказской привез.

Они направились в сторону распахнутых ворот, стараясь не торопиться и не привлекать внимания. Но их заметили, потому что как только они вышли из дома, за каждым их шагом неотступно следили десятки подозрительных глаз.

— Эй, урус, куда пошел? — окликнули их. — Останься.

— Нечего нам тут глядеть, — ответствовал Семен. — Мы другой веры, христианской. Вы не останавливайтесь, ваше благородь.

— Стой, говорю! — грубо приказали им, потом забухали шаги, быстро приближаясь.

Семен чуть поотстал и в тот же миг был схвачен за плечи. Тогда он развернулся и размашисто, чисто по-русски, дал напавшему в зубы. На некоторое время он освободился и крикнул:

— Беги, барин! Там под облучком, под облучком!

И был немедля погребен сразу несколькими коренастыми мужчинами, но, вопреки всему, ему удалось воспрять, и он начал швырять их в разные стороны.

Флоров припустил со всех ног. Коляска была недалече, всего то двадцать шагов. И в это время словно бомба взорвалась у него в голове, залив глаза чернильной темнотой. Ноги его подкосились, и со всего маху он покатился по косогору вниз, остановившись, лишь уткнувшись в заросли короткой, но очень густой травы.

Очнувшись, как ему показалось через секунду, он обнаружил рядом с головой большой, с кулак, гладкий окровавленный камень, похоже, выпущенный с метательного ремня. Еще движимый мыслью спасти, он привстал и остановился, пораженный видом пустого двора с распахнутыми воротами, внутри которого старухи деловито выливали воду из корыта.

Тогда он сел на коляску и поехал на кладбище. И застал там то же запустение, лишь Семен молча сидел и мрачно курил трубку перед свеженасыпанным курганом черной земли.

В безуспешных попытках начать-таки работу по новой локальной сети пропадал уже второй день. В низу живота уже поселился червячок, что медленно посасывал и подначивал и так напряженные нервы.

Алик смотрел с семнадцатого этажа на церковь и пытался внутренне себя разубедить.

Ну и что, что существовал в теперешней губернии Кисулинский район? Но не было же Идеи ни в упомянутом районе, ни в волости. Никогда не было.

Грозы были. По данным той же самой местной сети, в 1872 году прокатилось более ста гроз, из-за которых в губернии погибло двенадцать человек. Ну и что?

Одновременно, он очень хорошо уяснил, что сон уж больно реалистичный, напоминает скорее запись действительно произошедшего события. Скажем, память поколений. Но в таком случае, в переписи должен был участвовать предок Флорова.

Он подсел к компьютеру, надеясь это уточнить, пока до него вдруг не дошло, что в стенном шкафу кто-то стоит. С резко застучавшим сердцем он обернулся, чтобы едва не умереть от остановки сердца, потому что в приоткрытой дверце стоял Сашка живой и невредимый, махая ему рукой.

Потом видение исчезло, оставив серый с металлическим отливом Сашкин халат, висящий на вешалке и раскачиваемый вентиляционной струей из кондиционера.

Алик вытер выступивший холодный пот, и некоторое время приходил в себя. Когда в бешеном ритме сердца стали различимы отдельные удары, он поднялся и подошел к шкафу.

Исключая одинокий Сашкин халат, он был пуст. "Не догадались менты шкаф осмотреть", — подумал Алик. — "Если б дело было зимой, обязательно бы все выгребли. А так, летом они и не предполагали, что он может Сашке зачем-то пригодиться".

А, правда, зачем? Алик помнил, что Сашка всегда одевал этот халат, когда уходил из Башни по переходу, соединяющего ее с портом. Начальству говорил, что надо проконсультироваться с ребятами из ДИСа, но пару раз, когда он срочно понадобливался, Алик так и не смог его там отыскать.

Линял он, надо полагать, в город по своим делам. Правда, было непонятно, как он без машины обходился, она ведь на спецстоянке оставалась. В крайнем случае, мог такси вызвать. При его зряплате это не смертельно. Туда-сюда, обратно, тебе — мене приятно.

"Может, дискета какая завалялась?" — подумал он и стал шарить по карманам. И нашарил.

Что-то твердое. Но не дискета.

Это был пропуск на еще одну автостоянку, с Сашкиной фамилией. Становилось непонятно, зачем ему вторая стоянка, да еще так далеко, ведь у него имелось бесплатная парковка рядом с Башней. Алик осекся: номер машины был другой.

В общем, тоже не криминал. У многих в отделе не одна машина. Но чтобы хронический болтун Сашка ни разу (!) не только не похвалился, а даже не упомянул, что у него новая машина! Это кое-что значило. Он еще не знал что, но стало вырисовываться нечто грозное, что было совсем не в духе Сашкиного беззаботного характера.

Ранее он уже понял, что многого не знал о своем бывшем напарнике. Теперь же до него дошло, что он не знал его совершенно. Теперь вставал вопрос, а хочет ли он знать больше. Безопасно ли это. Ведь его убили.

Он уже потянулся к трубке, чтобы позвонить Анфимову, и вдруг так явственно припомнил его ухмылку во время их последней встречи, что в нем взыграло чувство противоречия.

— Пойти, что ли глянуть? — проговорил Алик вслух.

Словно услышав его, компьютер за его спиной вдруг издал низкий предостерегающий гул. "Опять напряжение в сети прыгнуло, чертов Собакин!" — подумал Алик, бросаясь к машине, чтобы скорее выключить.