Дино Динаев - Лунный удар

Пару раз бандит вознамерился всерьез перехватить нож, но пальцы неудачно попадали на лезвие, и Алик с силой выдергивал его, ощущая, как лезвие влажно скользит по мягкой податливой плоти.

Охранник уже ничего не хотел, с воплями разжал руки и попробовал отползти.

Хренушки! Чтобы ты потом встал и добил? Алик уже ничего не соображая, повис на его ногах, почти уткнувшись лицом в вонючую ширинку, и со всего маху вонзил нож чуть ниже. Брюки охранника, рукоятка ножа и рукав Алика сразу сделались мокрыми.

Противник уже орал не переставая, цепляясь за Алика обеими руками, но тот продолжал упрямо вырываться и раз за разом с все возрастающей силой погружать и вынимать лезвие, чувствуя, как с каждым разом оно входит все мягче. Неизвестно сколько это продолжалось. Алику показалось, что прошла вся ночь, пока охранник, наконец, не замолчал.

Алик отшатнулся от него как от чумного, отполз. Какой же он огромный и сильный, подумал он про охранника, словно про заваленного на охоте кабана. Не кабан, а Бык, поправил он себя. Широко раскрытыми глазами Бык смотрел куда-то в только ему видимую даль, скорее всего, это был ад, и глаза мутнели, плохо отражая падавший на него свет из фонаря. И он не дышал. Это было необычно. Алик никогда раньше не видел мертвых, даже на похоронах старался не смотреть, отводил взгляд.

Он впервые видел человека, который не дышал. Новые, ранее неизведанные чувства звучали в нем приглушенно, он слишком устал. Он отполз еще и взобрался на бордюр с таким трудом, словно он имел высоту, по крайней мере, в человеческий рост.

— ТРУП И МОТОЦИКЛ В КОТЛОВАН В ОТВАЛ, — подсказал Келло.

И тогда Алик заплакал.

— Я не думаю, что в охране Капитана порта принято называть людей по кличкам, — сказал Флоров Келло, едва оказавшись на следующее утро в своем кабинете.

— ТВОЙ ВЫВОД?

— Что-то нечисто с этим Алексеем Сергеичем. Возможно криминальное прошлое.

— КАКАЯ ТЕПЕРЬ РАЗНИЦА? ТЫ Ж ЕГО ВСЕ РАВНО СТЕР.

Алика покоробило. Он стоял у зеркала и рассматривал постигший его урон.

Откровенно говоря, с вечера он был уверен, что вообще не встанет, умрет ночью.

Он сомневался в целостности ребер, да в животе так свербело, похоже, кишка лопнула. Но к утру боли поутихли. Кишка угомонилась, и теперь он рассматривал себя в зеркале, словно видел впервые.

Лицо в заживших царапинах, как ни странно, выглядело даже привлекательнее. Во всяком случае, в нем появилось что-то мужественное.

"Предположение, конечно, не ахти какое", — подумал Алик. — "Маловероятно, чтобы человека с криминальным прошлым взяли в святую святых, в охрану Капитана порта.

Но чем черт не шутит." — Ты мог бы проникнуть в милицейскую сеть и посмотреть уголовные дела, скажем, за последние пять лет? Не упоминается ли там каким-либо образом наш общий знакомый? — спросил он у Келло.

— НЕТ ПРОБЛЕМ. Я ПОШЕЛ, — дисплей погас, но через мгновение вспыхнул еще ярче.-

ОХ-ТЫ!

— Ты чего? — даже испугался Алик.

— ТАМ ДОВОЛЬНО ГРУБАЯ БЛОКИРОВКА, И Я СО ВСЕГО МАХУ НА НЕЕ НАРВАЛСЯ.

— У ментов все грубое, — поспешил успокоить его Флоров. — Попробуй ее обойти.

Сможешь?

— ПОТРЕБУЕТСЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ.

— Действуй. У меня к тебе будет еще одна просьба. Нельзя ли сделать так, чтобы в твое отсутствие меня никто не беспокоил? Мне надо отдохнуть после вчерашнего.

— Я ПОКРОЮ ТЕБЯ СИНИМ ФОНОМ. КОМПЬЮТЕР ЕГО НЕ ЧИТАЕТ. Я СДЕЛАЮ ТАК, ЧТО И ЛЮДИ

ЕГО ЧИТАТЬ НЕ БУДУТ. ТОЛЬКО ОДНО УСЛОВИЕ: ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ, ИЗ КОМНАТЫ НЕ

ВЫХОДИ.

— О чем базар? — великодушно согласился Алик. — Что может тут такого случиться, что заставит меня сорваться с теплого местечка? Разве что, пожар.

Он суеверно постучал пальцем по дереву, не сразу обратив внимание, что там был декоративный пластик. В чем разница, он понял позже.

Дисплей опять погас, но на этот раз Келло не вернулся.

Флоров оглядел комнату, но ровным счетом ничего не изменилось, и ничего не окрасилось в ядовито-синий цвет, как он предполагал. Надул что ли его Келло?

Алик сдвинул пару кресел, на одно сел, на второе закинул натруженные ноги и смежил глаза. Ему показалось на секунду, но когда он открыл глаза, то в комнате непостижимым образом появилась и мрачно возвышалась чья-то продолговатая фигура.

Флоров судорожно поджал ноги, стягивая их с кресла, потому что с ужасом узнал в нежданном госте Дегенерата. Алик стал торопливо вставать, придумывая на ходу причину своего поведения. Лучше всего подходило низкое давление с последующей потерей сознания. Что с ним поделаешь — критический день?

— Болтается неизвестно где! — Дегенерат прошел к окну мимо остолбеневшего Флорова.

Он его не видел! В душе Флорова все запело, и он почувствовал себя в роли уэлсовского героя.

Алик подошел и встал рядом с Дегенератом. Тот отчего-то забеспокоился и яростно почесался. Что взять с Дегенерата? Обратная эволюция. Превращения начальника в павиана.

Открылась дверь, впуская Марину Азерникову. Флоров скрипнул зубами, потому что на ней было знакомая до боли желтая кофточка и обтягивающая юбка. С некоторых пор этот наряд действовал на него как красная тряпка на быка. Он даже испугался за некоторые части своего гардероба.

— Давай скорее, не ровен час, этот бездельник вернется, — сказал Дегенерат, из всех слов отчетливо произнеся только слово "бездельник".

И это больше всего его задело. Он бездельник, да он вообще без напарника остался!

Но все эти возмущения и потрясения воздуха остались при нем, когда Дегенерат вдруг «бзинькнул» молнией на ширинке и выпустил наружу своего коня, не забыв яростно почесать ему холку. В туалет что-ли пришел! Нет, вы посмотрите на него!

Новому возмущению Алика не было предела.

Марину это не смутило, она только сказала:

— Дверь.

Дегенерат побежал к двери и запер ее, едва не запутавшись в спущенных штанах.

Азерникова взялась за края кофточки и начала стягивать ее через голову.

— Не надо, — поторопил ее Дегенерат. — Времени нет. У меня совещание через пять минут. Давай обопрись об стол.

Сердце Алика захолонуло при этих слова, хотя они были сказаны таким тоном, словно говорили о подаче кофе секретарше. И главное, на его многострадальный стол! Ведь ему потом еще за ним работать.

Азерникова тем временем подошла к столу, сдвинула лежащие папки в глубь стола, потом взялась за юбку и, развернув разрезом назад, закинула на талию. Под юбкой были стренги, она вдела пальчик под резинку и сдвинула в сторону. Круглая выпуклая папочка выгнулась еще сильнее, когда она опустилась грудью на стол.

Алик в ужасе метнулся к двери, но вовремя вспомнил, что Келло не велел выходить в коридор. Что же делать? И он заметался по крохотной комнате, где должно было совершиться святотатство и осквернение. В окно что ли выпрыгнуть? Мелькнула истеричная мысль.