Кир Булычев - Сборник научной фантастики. Выпуск 36

– Господи, Андрей, ты?!

– Женька, – рассмеялся бывший одноклассник Евгении Егоровны, – я уж думал, ты меня не узнаешь.

– А ты меня сразу узнал?

– Представь – сразу, – торжествующе объявил одноклассник.

– Ну и ну, – покачала головой Евгения Егоровна. – Вот не предполагала, что меня можно признать с одного взгляда.

– А ты не изменилась, Женя. То есть я хочу сказать – в тебе что-то сохранилось… главное. Это видно сразу.

– А может быть, я просто остановилась в развитии? Кстати, как твое отчество?

– Вообще-то Федорович. А зачем тебе?

– Да так, для информации.

– Надеюсь, ты не намерена величать меня полным титулом?

– Нет, что ты, – улыбнулась Евгения Егоровна. – Но как-то странно… Мы ведь с тобой ни разу не встречались после школы. И вдруг…

– Вот именно – вдруг! Женька, это надо отметить.

– Ой-ой!

– Никаких "ой"! Идем в мороженицу. И не спорь, не отпущу. Или… тебе нужно домой?

– Нет, Андрей, никуда мне не нужно.

Андрей Федорович взглянул внимательно, но промолчал.

Из-за поворота, фыркая и загребая колесами, выкатился автобус. Втиснувшись на заднюю площадку, сжатые до превращения в плоскостные изображения, Евгения Егоровна и Андрей Федорович доехали до центра и наконец вылетели из автобуса, как шпонка из рогатки.

– Уф, добрались! – воскликнул Андрей Федорович. – Ну, теперь я заведу тебя в уютнейший уголок. Ты наверняка представления не имеешь, какое здесь неподалеку есть кафе. Мечта!

Название кафе, надо сказать, мало отвечало представлению Евгении Егоровны о мечте – на вывеске значилось: "Столовая № 18". А на маленьком куске картона, небрежно сунутом в застекленное окошко для меню возле двери, – "Вечернее кафе".

– Мечта номер восемнадцать, – уточнил Андрей Федорович, помогая спутнице снять пальто. – Днем здесь молочные супы, а вечером – молочные коктейли.

Они вошли в кафе, и Евгения Егоровна была приятно удивлена. Уютный небольшой зал с низкими сводчатыми потолками, мягко освещенный, наполненный тихой музыкой…

Они устроились поближе к окну и, когда симпатичная официантка поставила перед ними вазочки с мороженым и кувшинчик абрикосового сока, занялись воспоминаниями. Но как-то сами собой воспоминания перешли в разговор о сегодняшнем, и постепенно выяснилось, что оба они одиноки, с той лишь разницей, что Евгения Егоровна равнодушно ждет выхода на пенсию, а Андрей Федорович занят работой, не только составляющей смысл всей его жизни, но и открывающей новые перспективы для всего человечества.

– И все-таки, Женя, – в какой-то момент Андрей Федорович вернулся к уже оставленной теме, – я не совсем понимаю. Неужели ты не могла найти кого-то другого?

– Могла, – усмехнулась Евгения Егоровна, – и нашла. Только эта находка в моей биографии не задержалась. Видишь ли, я все время сравнивала… Ох, если бы возможно было вернуться в прошлое! Я бы не упустила счастья.

– Ты уверена в этом?

Евгения Егоровна подумала немного.

– Да… Теперь-то я знаю, в чем были мои ошибки. Я не совершила бы их вторично. И все могло сложиться иначе, вся моя жизнь, – если бы тогда, в молодости, я умела видеть так, как сейчас.

– Увы, – развел руками Андрей Федорович, – мудрость приходит с годами, к сожалению. Истина достаточно избитая, но живучая, как кошка.

– Ну, теперь нет смысла в сожалениях, – отмахнулась Евгения Егоровна от нахлынувшей грусти, – все уже позади.

– Как знать, как знать, – пробормотал Андрей Федорович.

Зима начала естественным образом превращаться в весну, но, обиженная превращением, сопротивлялась долго и упорно. Тем не менее метаморфоза совершилась. Неуклонно близилось время летних отпусков. И вот однажды, сидя напротив Евгении Егоровны все в той же "мечте номер восемнадцать", Андрей Федорович спросил:

– Женя, а ты всерьез хотела бы вернуться на тридцать лет назад?

Евгения Егоровна не раздумывала ни секунды:

– Конечно.

Ей показалось, что мгновенность ее ответа вызвала тень на лице одноклассника, но, ошарашенная невероятной надеждой, она не обратила на это внимания.

– Так… Я, пожалуй, сумею тебе помочь.

– Ваш институт?… – Евгения Егоровна как-то сразу и безоговорочно поверила, что Андрей Федорович не шутит.

– Да, наш институт решил проблему – практически. Теперь мы занимаемся сооружением теории.

– Извини, не поняла. Разве так может быть – практическое решение на пустом месте?

– Сколько угодно. Пример первый – рефлексотерапия, то бишь иглоукалывание. Можно проводить операцию на брюшной полости без лекарств, вызывающих сон, – только при помощи иглоаналгезии. Понимает кто-нибудь, в чем тут дело? Уверяю тебя, что нет. Пример второй – лозоходство. Знаешь?

Евгения Егоровна пожала плечами.

– Что-то слышала.

– Вот-вот. Все что-то слышали, что-то видели, как-то использовали, а в чем суть явления, никто не имеет не только выраженного представления, но и тени догадки. Зато масса терминов: биолокационный поиск, радиоэстезия… существуют институты по изучению этого явления, есть школы лозоходцев… но все это ни на шаг не приближает к объяснению феномена. То же самое и у нас. Мы знаем, как отправить неживой или живой объект в прошлое, как вернуть его обратно, – но если бы мы могли хоть что-то в этом понять!

– Но как же вы добились этого… то есть возможности перехода?

– Ох, Женя, это такая цепь случайностей, которая может выпасть один раз в десять миллионов лет. Ошибки расчета, наложенные на ошибки проектирования… небольшие неточности при изготовлении – в общем, строили один аппарат, получили совсем другой.

– Ну хорошо, вы отправляете человека в прошлое. А что происходит при этом с тем, кто уже есть в этом самом прошлом? Их становится двое?

– Нет. В этом как раз закавыка, о которой я вообще думать не хочу, ум за разум заходит, честное слово. Объект, видишь ли, исчезает в настоящем и сливается с самим собой в прошлом. Удвоения не происходит. А при обратном ходе – объект снова возникает здесь, не нарушая структуры прошлого.

– И ты мог бы вернуть меня на тридцать лет назад?!

– Если ты не возражаешь.

Евгения Егоровна рассмеялась счастливо:

– Я не возражаю, Андрей. Я нисколечко не возражаю.

– Но учти, что сначала нужно уладить все на месте, то есть в сегодняшнем дне.

– Тебе могут не разрешить?

– Нет, я о другом. Ты ведь не можешь исчезнуть со службы без объяснений? Значит, тебе надо уволиться, я оформлю тебя к нам в институт. Боюсь только, что зарплата…

– Какая зарплата, Андрей, о чем ты? Я же уйду в прошлое!

Андрей Федорович потер ладонью подбородок, промычал что-то неопределенно, помялся, но все-таки решился сказать:

– Видишь ли, Женя, все, кого мы отправляли в прошлое, очень быстро возвращались обратно.