Макс Фрай - Праздничная книга. Январь - июль

— Тепло, — сказал я.

— Летом пахнет, — заметил парень и убежал.

Ирка безмятежно жевала жвачку и наблюдала за трудящимися, которые били витрины. Когда подъехали машины с мигалками, она оживилась: хотела поглядеть, что будет дальше, но я потащил ее к роще.

— Ну папочка! Сейчас одни трудящиеся будут бить другим трудящимся морды!

— Где ты таких слов понабрала? — буркнул я.

— Так Камушкин говорит!

— Что еще за Камушкин?

Ирка пожала плечами.

Возле рощи было шумно: кипела работа. Повсюду лежали испачканные землей тела: разрыли, наверное, уже полрощи. Я увидел жену Дмитрича. Она сидела с перочинным ножом в руке над двойником какого-то мужика и кричала:

— Ты, изверг! Это ты убил моего Дмитрича!

Оригинал (по всей видимости, патологоанатом), стоял рядом и с тоской наблюдал за ножом. Кончик лезвия дрожал в опасной близости от груди копии. За спиной оригинала скучковались милиционеры. Грубыми пропитыми голосами они предлагали женщине одуматься и сдаться. Кто-то просто глазел. Остальные не отвлекались, копали. Или аккуратно тащили найденного двойника вон из рощи. В багажники и на задние сидения загружали родственников, друзей, соседей. Грузили бережно, словно хрусталь.

Я потащил Ирку вглубь рощи. Изредка приходилось перепрыгивать или обходить тела никому ненужных найденышей. Заметил двойника Людки и хотел было вернуться, чтоб предупредить ее, но передумал. Надо скорее искать себя и Ирку.

Среди копающих я увидел знакомого: молодого безусого паренька в соломенной шляпе с гусиным пером. Дай бог памяти, как его зовут? Вспомнилось только, что живет этажом ниже.

— Привет. Не знаешь, меня или Ирку еще не нашли?

Он стоял, прислонившись к тополю, и тяжело дышал.

— Тебе плохо?

— Почти сутки копаю. Себя вчера вечером нашел. Маму ищу. Тебя и девочку не видел.

— А где еще не рыли?

Он кивнул на восток.

— Вон там заповедные места. Знакомые пацаны хотели вчера экскаватор пригнать.

— Ну и?

Он сплюнул:

— Хорошо, что не пригнали. Сколько бы народу тогда поубивали.

Копаем. Иногда спрашиваем у соседей по земляным работам: не нашли, мол? Они в ответ: а ну покажь физиономию. Хм-м-м… Нет, не нашли! Физиономия у тебя запоминающаяся.

Не нашли… А я одного вырыл. Щеку ему оцарапал, правда, совком. Оригинал прибежал, сверкая выпученными глазищами. Рукой зажимал кровоточащую царапину. Вытащили двойника вместе, затянули на заднее сиденье «девятки».

— Спасибо за содействие, — сказал оригинал, пожимая мне руку.

— Ну так солидарность все-таки, — сказал я.

Шутки он, кажется, не понял; молча кивнул и укатил.

Рядом продолжали кричать. Жена Дмитрича не желала успокаиваться. Кажется, еще кого-то случайно убили.

Пот лился за шиворот звонкими весенними ручьями, и я снял майку. Ирка соорудила из нее что-то вроде халабуды. Растянула майку между деревом и кустиком, уселась под ней. Достала из пакета яблоки, которые я припас загодя, принялась их грызть. Огрызки кидала в ямку и забрасывала землей.

— Странные эти земляки, правда, папа? — спросила. — Как огрызки.

— Почему как огрызки?

— Ну словно надкушенные. Земляки и все тут!

— Слово «земляки» означает совсем другое.

— Ну и подумаешь! — Она показала мне язык.

Я продолжал копать.

— Как ты думаешь, это инопланетяне сделали? Чтобы проверить людей на гнилость?

Да какие, в жопу, инопланетяне?!

И вообще: следи за языком, девочки не должны так выражаться.

Ближе к вечеру в роще разожгли большой костер. Толпа разбрелась, жену Дмитрича увезли в отделение. Но о тишине мечтать не приходилось: кто-то минут двадцать истошно вопил возле стадиона. Потом замолчал, но тут молодежь принялась бить стекла ларьков. Приехала милиция, хулиганов разогнали. Два мента остались дежурить возле рощи. Нас они не трогали, пару раз даже подходили, чтоб угоститься сигареткой.

Мы сидели у костра и смотрели в небо. Ночевать в роще остались в основном мужики: крепкие, некрасивые работяги. Трудящиеся.

В сторонке валялись тела неидентифицированных земляков. К ним подходили по очереди, заглядывали в лица, вздыхали и шепотом, душевно матерились.

Кто-то притащил радиоприемник.

Ирочка спала у меня на коленях, я сидел у самого костра, наблюдал за ярко-красными искрами и слушал диктора.

— Двойник президента США был обнаружен в Москве. Эксперты утверждают, что это вызвано визитом президента США в Москву на прошлой неделе. Ведутся переговоры о выдаче двойника на историческую родину.

Слева засмеялись:

— К-карош! Пускай его в заложниках держат: уж теперь-то прижмем мерикосов к ногтю! Ух, прижмем!

Справа разозлились:

— Дурень! Америкосы скорее пожертвуют своим президентом. У них же принцип такой: не идти на сделку с террористами.

— Это мы-то террористы?

— Помолчите оба! Не о том думаете!

— А о чем, Степан Михалыч?

— Об чем, об чем… Копать надо!

Притихли. Кто-то прогундосил:

— Вы как хотите, а я рано утречком продолжу. Сейчас — спать.

— Может, по домам разойдемся? — робко предложили слева.

— Ага. Разбежались. Мы по домам, а кто-то придет, тебя выроет, и лопатой по башке — шмяк! Нетушки…

— Вот что интересно: кто этих жмуриков закопал, а? И как? Земля не разрыта, а они повсюду, словно нефтяные залежи…

— Может из другого измерения они? Из параллельной вселенной?

— А-ха-ха-ха!

Кто-то стал шепотом травить анекдоты. Я засыпал: веки тяжелели, глаза слипались… Сколько ночей не спал? Пять? Шесть? Нет, глупости, две или три ночи всего, хотя кажется — больше. Маринка, родная моя, зачем же ты меня оставила? Не могу я без тебя, вакуум вместо сердца, нет меня больше… И Ирки для меня нет: отдаляется, чужой становится дочка.

Ко мне подсел паренек в соломенной шляпе.

— Не спится? — спросил.

Я пожал плечами.

— Сам не сплю, — сказал он. — Маму ищу. Она больная у меня, старенькая. Доктора говорят, мало ей жить осталось. Умрет скоро. Но не могу я так. Все равно должен спасти ее, хотя бы от такой смерти. Понимаешь?

— Угу.

— Эдик. — Он протянул мне руку.

— Алексей.

— Выпьем? — Эдик достал из-за пазухи початый чинарик. — Согреемся заодно, ночь впереди.

Я украдкой посмотрел на спящую Иринку:

— Можно.

Эдик достал пластиковые стаканчики.

— Там мой двойничок валяется, — заметил, наполняя стаканчики. Мотнул головой куда-то вправо, где рядком лежало с десяток земляков. — Своего не нашел?

— Нет.

— Ты не переживай, — сказал Эдик. — Главное, ты живой.

— Живой.

— Но все равно: побыстрее ищи. А то вдруг черви пожрут.

— Ну…

— Чего сидим-то, водку греем? Вздрогнули!

Солнце не успело еще толком подняться, а уже стали приходить плохие новости. Из центра движется толпа, состоящая из трудящихся с битами и коктейлями Молотова в потных руках. Говорят, ими руководит сумасшедший. Он утверждает, что двойники есть только у грешных людей. Что боги готовятся к последней битве с демонами. Что праведники в срочном порядке должны уничтожать грешников.