Павел Кузьменко - Система Ада

- Двадцать девятое октября.

- А год?

- Митяй... ты... блин, вчера спрашивал.

- Да голова-то дурная, Генк.

- Девяносто пятый.

- Это же мы еще при Ельцине! - непонятно что выразил подобным восклицанием местный житель и продолжил путешествие в магазин.

Навстречу ребятам по мосту шли двое парней с довольно грязными рюкзаками, но в относительно чистой одежде.

- Пещерники? - спросил оживленный Саша хмурого Василия.

- Конечно. Другие тут не ходят.

- Вась, смотри, - обратил внимание друга Равиль, - тот, с ленинской бородкой... Мы его тогда в Киселях встретили?

- Это Леха из МГУ.

Они встретились на мосту, обменялись ничего не значащими рукопожатиями.

- Как там? - спросил Василий.

- Нормально. На Водокапе сильно капает. Левый переход в Новейшую завалило немного.

- Народу много?

- Нет. Две группы только встретили, и Крот, говорят, один ходит. Но мы его не видели.

- А вы долго тут были?

- Два дня. А это новенькие с тобой?

-Ну.

- Ладно.

- Лады.

Они было уже подняли руки в прощании, но тут Леха что-то вспомнил.

- Вы в Передней рюкзаки не оставляйте. Останавливайтесь где-нибудь в Старой или Новейшей. А то местная шпана пошаливает, вещи попереть может. Глубоко они заползать не рискнут...

- Хорошо.

- Да, - сказал Лехин спутник, - вчера встретили в Передней двоих солдат молоденьких. Пожрать попросили и одежду гражданскую. Мудаки какие-то с одним фонарем и свечкой. Дезертиры, что ли?

- Так что вы там поосторожнее.

- Хорошо. Пока.

Молча перешли реку, долго поднимались по дороге в гору на высокий берег. За береговым гребнем среди каменных валунов и облетевших кустиков обнаружился маленький овражек, точнее, яма с протоптанной тропинкой на дно. Василий спустился на пару шагов, с удовольствием скинул рюкзак и сел на валун.

- Пришли.

- Куда? - спросил Миша.

- Куда и собирались. Вот вход.

Он указал на груду камней, истоптанных подошвами в глине. Миша вытянул шею и обнаружил, что между камнями действительно есть какой-то, правда не очень презентабельный, лаз, но человеку и рюкзаку, кажется, протиснуться можно.

- И это...

- Ой, я не полезу, - напряглась Катя.

- Там хорошо, - улыбнулся во всю ширину щек Равиль. - Не бойся. Там темно и тихо.

- Как в утробе до рождения? - попытался уточнить Миша Шмидт.

- Ну вроде того.

Василий, подавая пример, принялся распаковывать рюкзак и доставать оттуда специальную одежду для пещер. Поскольку там, под землей, далеко не везде просторно, приходится и пригибаться, и ползать, то и одежда нужна соответствующая - крепкая и грязная. Да и обещанные Рябченко постоянные плюс десять градусов, это не плюс двадцать пять, а камни там холодные и сырые.

Катя Зотова растерянно огляделась по сторонам в поисках пляжной кабинки.

- Саш, помоги мне... переодеться. Вон там. Она подхватила свой рюкзачок и направилась к кустам погуще, не оглядываясь на Сашу. Тот, уже облачившийся в старый анорак, потоптался, пробормотал что-то невнятное и пошел следом за ней.

- Вы там побыстрее, - напомнил Василий. - Дождь же, блин, все капит и капит, мать его.

Прикрываясь от всего мира, друзей и вымершего поселка Метростроевский, который остался по ту сторону реки Осетр, трехветочным кустиком и Сашей, Катя принялась тщательно переодеваться, натягивать дополнительные колготки, старые джинсы. Она это делала неторопливо, зная, что Саша на нее смотрит, и это ей было приятно.

- Ну вот, я готова.

Eе глаза сияли соблазнительным блеском, как блесночки для щуренков.

- Катя... - нерешительно проронил Саша.

- Сашка! - она вдруг бросилась ему на шею, повисла, нетяжело притягивая к земле. - Сашка, господи, какую чушь мы задумали... Господи... Ведь не в турпоход, не за грибами собрались.

- Все будет путем, - пролепетал он очень покорно, точно во сне.

- Путем, не путем, Сашка... главное я с тобой... Какой дождик хороший, совсем не противный...Ты любишь меня?

Трое стоявших перед входом были уже готовы. Лучше всех выглядел, конечно, Василий, как, впрочем, и подобает командиру. В прочнейшем, когда-то красном, брезентовом комбинезоне, в крепчайших ботинках-говнодавах, в красной шахтерской каске с аккумуляторным фонарем на лбу.

Равиль выглядел поскромнее, но также по делу и по условиям. Он тоже был счастливым обладателем шахтерской каски, избавлявшей от необходимости таскать в руке фонарь.

Миша, хоть и успел прикупить новенький, длинный и довольно мощный фонарик, все равно завидовал своим товарищам, потому что у них во лбу сияла надежная, проверенная всеми стахановскими поколе-ними энергия, а у него на изделии с Митинского рынка наверняка где-нибудь таилось клеймо "MADE IN CHINA", что означало - сломается в самый неподходящий момент.

- А я-то надеялся, что в Метростроевской вход будет, как в метро, проговорил он, неодобрительно глядя на груду валунов, обозначающих двери в подземный мир.

- Ага. Щас, - объяснил ему Вася. - Тут есть еще вход со стороны реки. Немного пошире будет. Там в штреке даже рельсы сохранились. Я видел, ребята туда даже байдарку затаскивали. Где-то, может, еще есть входы - не знаю... Кать, Саша, вы в порядке? Ну, с богом.

Все были готовы, экипированы, с источниками света и при рюкзаках, а это главное. А не какое-нибудь там оружие - раз-два, лечь-встать - катись оно...

Поначалу было тяжело и узко. Корячиться на полусогнутых, почти ползти зигзагом между валунами в узкий лаз и при этом волочить за собой тяжелый рюкзак. Василий двинулся первым, указывая путь и способ передвижения. За ним последовали Саша и Равиль со своими и Катиным рюкзаками. Катя оставалась налегке. Миша шел последним.

Лаз все время шел на спуск. Земля-матушка, точно в воронку, засасывала их. Что-то внезапное заставило Мишу оглянуться, уже когда вот-вот должно было наступить погружение и время включать фонари. Какая-то вспышка раздвинула на несколько секунд сплошные скомканные серо-стальные облака. На несколько секунд выглянуло солнце зафиксировать - куда эти придурки лезут?

Потом стало попросторнее, пошире, еще шире. И вот можно было уже встать в полный рост. Они оказались внутри планеты Земля. Первое, что занесли в память рецепторы Михаила, был запах. Стойкий, господствующий, неизменный и скучный запах сырой земли.

После этого нелегкого кросса ползком с тяжелыми рюкзаками все повалились, опираясь на свои вещи, и некоторое время тяжело дышали. Кто-то дернул ногой, поскреб пол.

- Сигарету хочешь? - спросил Саша у Кати.

-Не-а.

Миша провел лучом фонаря по мрачным сводам иеровного камня: черноватое, коричневатое, желтоватое - других оттенков не наблюдалось. Впереди, в проходе, куда им, видимо, предстояло идти, молчала темнота. Она не пугала, не звала, надменно не обещала ни хорошего, ни плохого. Она просто была тут и была вечно. Все молчали, и до Михаила не сразу дошло, что теперь только он сам и его товарищи здесь единственные источники света и звука, что тут - не то, что там, в большом поднебесном мире. Тут, в толще Земли, он - маленькая вселенная на самообеспечении, даже в такой элементарной вещи, как звук. Это была страшная мысль, и задерживаться на ней не хотелось.