Сергей Волков - Чингисхан. Книга первая. Повелитель Страха.

В огне не было видно ни зги. Да и тепловизор, легко догадаться, не показывал ничего, кроме сплошной засветки.

Полагаться можно было только на магнитометр и микроволновый радар. Требовалось ненаигранное хладнокровие, чтобы под непрерывный трезвон зуммера перегрева сосредоточиться на поиске прорех в железных решетках, хаотично расставленных по всей огневой полосе. Среди этого безобразия опасными, непреодолимыми рифами то тут, то там возвышались обглоданные пламенем остовы автобольных монстров.

К счастью, еще два года назад Матвей имел возможность пронаблюдать, как именно проходят полосу кадеты-выпускники. Он помнил, что два насмерть сцепившихся крупнотоннажных автопогрузчика торчат ровно по центру огневого заграждения. Правее валяется на боку механический паук-экскаватор с униформитовых копей двойного астероида Антиопы. А у противоположного края огневого поля, выбросив на пятьдесят метров грузовую стрелу, лежит подъемный кран. И, если не испугаться, перепрыгнуть через его стрелу при помощи пропульсоров, можно прилично сэкономить.

Этот бесценный опыт помог Матвею. Он выскочил из огня на две секунды раньше нормативного времени, тем самым установив рекорд курса…

Однако радость по поводу быстрого успеха сыграла с Матвеем злую шутку. Он совершенно позабыл о рядах волчьих ям, поджидавших счастливчиков за стеной огня.

Никакой осторожности не проявил Матвей, ступая широко и беззаботно. Поэтому, когда грунт под его ступнями просел и ухнул вниз, он был так изумлен, что даже закричал!

— Святые угодники! — Матвей рухнул в огромный клубок ржавой проволоки, заполнявший собою все дно семиметровой волчьей ямы.

На этот раз мало помог даже «Триумф». Падение с высоты третьего этажа обернулось нездоровым звоном в ушах, прокушенной губой и ненавистью ко всему живому!

— Предупреждать же надо! — орал Матвей непонятно кому. — Что за дебилизм? Кто их придумал вообще — эти ямы?

«Триумф» вколол ему небольшую дозу успокоительного.

Вещество подействовало быстро. Первый шок отступил. Матвей, кляня себя за то, что не сделал этого сразу же, включил пропульсивные двигатели экзоскелета.

Его тело грузно взмыло над ржавым хаосом волчьей ямы и вскоре приземлилось на твердом грунте.

Но не успел Матвей встать на ноги, как земля вокруг него вскипела ярко-желтыми фонтанчиками маркерной краски. Его определенно обстреливал из учебного автомата бойкий условный террорист.

Еще несколько маркерных пуль достигли цели, обляпав краской правое бедро Матвея.

— Четыре прямых попадания, — ледяным тоном отметил борткомпьютер экзоскелета.

Матвей быстро засек стреляющего. И сразу же наказал его гранатой из метательной мортирки, встроенной в левый рукав «Триумфа».

— Ваш противник убит, — сухо констатировал борткомпьютер.

Время поджимало. Матвей побежал вперед к очередной вешке, однако не успел преодолеть и половину пути, как интуиция швырнула его на землю.

И правильно! Сразу несколько очередей пронеслись слева и справа от него.

Он снова выстрелил гранатой. Но на этот раз гранатой-обозревателем, которая по инфракрасному излучению засекла обоих стрелявших и передала данные борткомпьютеру «Триумфа».

Мгновенно оценив обстановку, Матвей стремительно откатился за глиняный бугор, испещренный следами былых боевых стрельб из лазерных пушек.

Итак, согласно полученной от гранаты-разведчика информации первый стрелок находился в замаскированном окопе, метрах в сорока от Матвея.

Второй засел в специальном гнезде, устроенном за щитом на лежащей посреди трибуны металлической ферме. К этому щиту крепились прожектора — теперь, конечно, обесточенные.

«Хитро… Хитро! Два года назад такого не было!» — впечатлился Матвей.

Конечно, больше всего Гумилеву сейчас хотелось плюнуть на обоих автоматчиков и, настроив экзоскелет на максимальную мощность, без оглядки рвануть к финишу, который был близок, ослепляюще близок!

Увы, еще несколько прямых попаданий и, в полном соответствии с правилами боевого троеборья, борткомпьютер «Триумфа», посчитав Матвея «условно убитым», заблокирует все двигательные функции скафандра. Тогда он, Матвей, попросту окаменеет, не в силах шевельнуть ни ногой, ни рукой, как какой-нибудь сказочный персонаж, сраженный силой магического заклятья.

Поэтому, теряя драгоценные секунды, Матвей был вынужден вступить в перестрелку.

К счастью, третий курс — не пятый. Стреляли господа террористы посредственно. Матвей, ежедневно упражнявшийся в тире, легко справился и с обитателем гнезда, и с его товарищем из окопа.

Теперь оптимальным было бы долететь до финиша на пропульсорах. Но они, как назло, считались условно уничтоженными.

Поэтому последнее препятствие — бассейн пятиметровой глубины, заполненный непроглядно-бурой грязной водой — Матвей был вынужден преодолевать по дну, пешком.

Матвей брел по дну бассейна.

— Температура воды — четыре градуса… Интегральная степень загрязнения — восемнадцать… Наличие токсичных веществ устанавливается… Высокое содержание теллура… Обнаружены изотопы технеция… — занудствовал борткомпьютер.

Теллур — ядовитая штука. Технеций — радиоактивная. Но, покуда он защищен герметичной экзоброней, оба редких пришельца из таблицы Менделеева ему не страшны.

Страшнее всего в таких бассейнах — потеря ориентации.

Впереди не было видно ровным счетом ничего. Тепловизор, как и положено в воде, не работал. Сонаром экзоскелеты «Триумф» оснащены не были («Серьезный, кстати, просчет!» — подумал Матвей). Ориентироваться приходилось исключительно по показаниям гирокомпаса.

Он знал, что ему нужно выдерживать азимут восемьдесят. Его и выдерживал. После недавних подвигов — со стрельбой, полетами и огненными стенами — происходящее казалось скуловоротно скучным и невыразимо медленным…

Чтобы как-то взбодриться, Матвей принялся напевать вертящийся на языке у каждого кадета гимн Академии имени Чкалова:

В аккурат на «огнях аэродрома» Матвей первый раз обратил внимание на то, что как-то подозрительно сильно вспотели ступни. А на «надо только выучиться ждать» он с ужасом осознал: это не пот!

Ноги его хлюпают в ледяной воде! И она, судя по всему, прибывает!

Водичка явно поступала внутрь экзоскелета через течь в армированной обшивке…

«Чертов борткомпьютер! — Матвей негодовал. — Загружал тут всякую ерунду про степень загрязнения, которая мне, прямо скажем, до заднего места! А самого важного, про разгерметизацию скафандра, не сказал! Скафандр «Триумф» — триумф дурости и кривого программирования борткомпьютера!»