Сергей Лексутов - Вольные Астронавты

— А что с ними будет? — пожал плечами Зотик. — Кроме того, что они резко поголубеют от скуки…

Г-н Сидоров захохотал еще пуще.

— Вы оба — покойники… — неуверенно промямлил один из боевиков.

— Молчи, гомик… — сквозь смех проговорил г-н Сидоров. — В спасательной капсуле вам кроме секса, нечем будет заняться. Разумеется, до тех пор, пока вас не съедят, — г-н Сидоров опять покачал головой с выражением сочувствия и христианейшего всепрощения, ввиду предстоящего беднягам испытания. — Знаете, что случается с путешествующими на субсветовой скорости? — видно было, что боевики не знали. — "Черное одеяло…" — трагическим тоном медленно выговорил г-н Сидоров. — Корабль летит себе, экипаж спокойно несет вахту, отдыхает, ничего не подозревает. И вдруг, прямо из межзвездной черноты возникает "Черное одеяло". Оно окутывает весь корабль, черные щупальца пробуравливают обшивку, опутывают людей, присасываются и медленно сосут кровь…

Зотик не раз слышал эту легенду в разных интерпретациях. У разных рассказчиков "Черное одеяло" высасывало разные вещества; то кровь, то мозг. Особенно его позабавила история, рассказанная одним старым пиратом, всю жизнь проходившим в незавидной должности начальника трюмной обслуги. Но рассказчик он был изумительный. В его истории в "Черное одеяло" попался пиратский корабль, переделанный из огромного грузового "Пожирателя пространства", с экипажем в несколько сот человек. Самое кошмарное, "Черное одеяло" высосало из пиратов совесть. Он очень ярко и с черным юмором живописал мытарства банды пиратов, лишенных совести. Само сочетание, — пират и совесть, — у нормального обывателя способно вызвать смех, но дело в Нейтральной зоне обстоит совсем не так, как себе мыслит обыватель. Действительно, как жить в обществе, лишенном государственных органов, судов, адвокатов и нотариусов? Правильно, единственным гарантом может быть Слово, и единственным достоинством — умение его держать. Так что, в устах умелого рассказчика история звучала потрясающе.

Конечно, у легенды было вполне материальное основание. Давно, лет сто назад, в Солнечную систему влетел старинный звездолет, попискивая сигналами бедствия. И хотя звездолет летел со скоростью в три девятки световой, спасатели в два счета перехватили его и тут же обнаружили, что вся обшивка иссверлена отверстиями, миллиметров пять-шесть диаметром, в корабле вакуум, а экипаж давно превратился в мумии. Почему-то противометеоритный слой обшивки так и не затянул дыры. Тогда еще применялась эта синтетическая смола якобы для защиты от мелких метеоритов. Тогда считалось, что метеорит может попросту прошить корабль. Но, во-первых, в межзвездном пространстве не бывает метеоритов, а во-вторых, на субсветовой скорости лучше с метеоритом не встречаться, даже если он весит одну десятую грамма. Даже такой способен разнести в пыль громадный звездолет. Лучшей защитой является отражательное поле, которое отклоняет частицы и мелкие камни. А для прямоточника метеоритной опасности вообще не существует, зато имеется источник дармовой энергии. На околосветовых скоростях, межзвездная пыль, протекающая в трубе ускорителя, приобретает совершенно экзотические свойства. Эти-то свойства и позволяют осуществлять т-броски.

Когда расшифровали записи вахтенного журнала, обнаружили, что совершенно спокойные, рутинные записи обрываются истошным воплем: — "Черное одеяло!.."

Кораблем, естественно, завладели спецслужбы. Не обошлось без склоки. Нахальные ребята из спецслужб Западной федерации первыми наложили лапу на корабль, но в Восточной быстро прознали об этом деле; видимо кто-то из спасателей проболтался, как их ни запугивали. Что поделаешь, не любят спецслужб. Хоть они порой являются единственной защитой от пиратов. Посыпались возмущенные ноты, параллельно с нотами в район военной базы, куда был отведен корабль, прокрались две группы спецназа на десантных катерах. К возмущенным воплям стран Восточной федерации мгновенно присоединился Южно-Азиатский союз. Он всегда присоединяется к обиженным. В конце концов, была создана межгосударственная комиссия. Однако за несколько десятков лет работы она так и не разгадала загадку "Черного одеяла". Потом корабль выпросили научники. Через тридцать лет непрерывных исследований, распили корабль на мелкие кусочки, но так и не осчастливили человечество разгадкой сей мрачной тайны. Корабли терялись очень часто и до появления корабля-призрака, и до сих пор теряются. Порой исчезают целыми эскадрами. Но вот уже сто лет эти исчезновения списываются на происки "Черного одеяла". Все капитаны почему-то уверены, что "Черное одеяло" нападает только на скорости в три девятки от световой, а потому эту скорость стараются проскочить на максимальном ускорении. Даже капитаны комфортабельных лайнеров, и те проскакивают ее не менее чем на десяти жэ, несмотря на жуткие кары, которыми им грозит Департамент межзвездных пассажирских перевозок. Однако за целых сто лет в Департамент не поступило ни единой жалобы от пассажиров по поводу нарушения капитаном графика разгона.

Боевики, наконец, осознали, что их ожидает, и как по команде принялись обзывать Зотика и г-на Сидорова самыми черными словами. Один даже спустил штаны и принялся вертеть густо заросшей волосами задницей.

Это вызвало еще один приступ смеха у г-на Сидорова:

— Э-э… придурки! Кончайте, не выпрашивайте легкую смерть. Удовольствие прикончить вас здесь и сейчас — ничто, по сравнению с возможностью весь остаток жизни веселиться, представляя, чем вы там занимаетесь. А ты, милый, еще навертишься задницей…

Зотику давно разонравилось, что г-н Сидоров слишком уж смешлив последнее время, и спектакль в клетке ему порядком надоел. Он трону г-на Сидорова за плечо, попросил:

— Дай мне свой ремень на минутку.

— У тебя же свой есть?.. — удивился тот.

— Да, понимаешь, мой ремень входит в комплект частного сыщика экстар-класса… Так что я представления не имею, какие у него свойства.

Если респектабельный господин носит ремень, вместо подтяжек, можно со стопроцентной гарантией ткнуть в него пальцем и сказать: бывший пират, а может, и не бывший… Пираты без ремня, на котором висят бластер, парализатор и нож-саморез, чувствуют себя голыми. И привычка носить ремень остается у них на всю жизнь.

Г-н Сидоров пожал плечами и снял свой широкий ремень, сделанный каким-то искусным венерианским ремесленником из шкуры венерианского крокодила, поистине чудовищной прочности, и уникальной оригинальности и красоты, вдобавок украшенный платиновыми узорчатыми пластинками, с вправленными в них алыми алмазами с Планеты Бурь. Каждая из пластинок — ручной работы, и каждая — произведение искусства.