Мэрион Брэдли - Призрачный свет

Труф посмотрела на Эллиса. Его ответы выдавали явное желание поболтать, рассказать все известные ему секреты. Труф не чувствовала в себе желания выслушивать чьи-нибудь откровения, но, вспомнив о своей цели, решила воспользоваться разговорчивостью Эллиса.

— Ну хорошо, я проглотила вашу наживку, Эллис. Выкладывайте, что это за история.

Эллис многозначительно помолчал, отхлебнул из чашки кофе, а точнее, как определила Труф по исходящему из чашки запаху, кофе с бренди. Она вспомнила, что Джулиан говорил о склонностях Эллиса, и поняла, что они приняли хронический характер.

— Джулиан и Майкл часто рассказывают легенду о том, что они большие и давнишние друзья, — начал Эллис. — На самом же деле Майкл знаком с Джулианом не больше, чем все остальные, и я могу поклясться в этом.

— "А зачем вы рассказываете все это мне, странствующему музыканту?" — Труф мысленно похвалила себя. Гилберта она процитировала очень к месту.

— "Потому что я много бродил по свету в поисках места, где мог бы побольше насолить", — дополнил Эллис приведенную Труф цитату своей собственной. — Меня не смущает то, что вы дочь Торна Блэкберна, я вижу вас насквозь, ваша личина просвечивает.

От постоянного напоминания о своих родственных связях раздражение Труф притупилось, она уже спокойно воспринимала имя отца.

— Вы знали Торна Блэкберна? — спросила она, внутренне удивляясь своему вопросу. Что за странные превращения происходят с ней? Какой черт дернул ее за язык задавать этот вопрос, ведь она даже и не думала о нем.

Труф была почти уверена, что ответ Эллиса будет отрицательным. На вид ему где-то около сорока, как он может знать человека, который умер двадцать шесть лет назад?

— Я видел его всего один раз, — совершенно неожиданно ответил Эллис. — В шестьдесят девятом году. Мне тогда было семнадцать, я играл в "Стеклянном ключе". Мы открывали его "таинственное турне по вселенной" на Восточном побережье.

Труф хорошо знала это пресловутое "таинственное турне" Торна Блэкберна, смесь музыки и магии, шесть недель хаоса. Это было последнее явление Торна Блэкберна широкой публике, после него он исчез где-то в дебрях штата Нью-Йорк, в центральной или северной его части — Труф точно не было известно.

— Стало быть, вы экс-рок-звезда? — спросила Труф в попытке нащупать любимую тему Эллиса.

— Каждый человек — это звезда — так, или приблизительно так говаривал Ницше, — ответил Эллис. — Я играл на ударных. Кстати, думаю, в коллекции Джулиана есть несколько фотографий "Стеклянного ключа", ведь Торн фотографировал все, что попадалось ему под руку. Посмотрите альбом, там тьма-тьмущая старых фотографий.

Лицо Эллиса было задумчивым. Он смотрел куда-то вдаль, в прошлое, где счастья и смысла было больше, чем в настоящем.

— Эллис, а зачем вы здесь? — вдруг спросила Труф.

Он беспомощно заморгал и удивленно посмотрел на нее, будто видел в первый раз.

— А где же мне еще быть? У каждого сердца есть свои причины. — Он махнул рукой. — Давайте лучше о другом. Я так понимаю, вы хотите заняться изучением деятельности своего отца. Хочу дать вам один совет.

Труф поразилась происшедшим переменам в голосе и самом облике Эллиса.

— Прежде всего запомните, что старинная мудрость "враг моего врага — мой друг" не всегда справедлива. Остерегайтесь нашего доброго друга Майкла, высшая степень добра не имеет ничего общего с человечностью, чаще она является ее антиподом.

— А второе? — спросила Труф и почувствовала странное успокоение.

— Когда вы натолкнетесь на нечто непонятное, будьте справедливы. Объективность и честность — прежде всего. — Эллис встал и походкой старого, видавшего виды актера двинулся к дверям. Труф не сразу поняла, что он уходит. Только когда двери за Эллисом закрылись и одновременно прозвучала его последняя фраза: "Помните, что вы человек или почти человек", — она поняла, что осталась в зале одна.

"Помните, что вы человек или почти человек". Что он хотел этим сказать?"

Труф подумала, что это еще одна сторона тайны Блэкберна. Здесь все так или иначе с ним связаны, хотя по возрасту и сам Джулиан, и остальные — Гарет, Доннер, Карадок, Хиауорд и, конечно же, Фиона — были тогда всего лишь детьми.

Труф чертыхнулась, она совсем забыла спросить Эллиса о Джулиане.

Она налила себе еще кофе и принялась обдумывать таинственные и почти невероятные откровения Эллиса и его предупреждения относительно Майкла. Труф связала их с происходящими странностями, и картина получилась довольно красочная. Если эти странности действительно имели место. Строго говоря, Труф могло все показаться. Она переутомилась, долгая дорога, неожиданная обстановка, буря, да мало ли от чего может разыграться воображение.

Труф просидела за столом довольно долго, но никто так и не появился. В доме было тихо, только иногда с кухни слышались слабые звуки — звон посуды и шум воды, видимо, там готовили обед. В конце концов Труф пришла к выводу, что Эллис по крайней мере хотя бы знал и предупредил ее о мрачных особенностях дома и его обитателей. Решив, что Джулиан еще спит и увидит она его не скоро, Труф осторожно прошла через зал и направилась в комнату, где Джулиан хранил свою драгоценную коллекцию.

Широкая, просторная комната, залитая полуденным солнечным светом, струящимся через высокие незанавешенные окна, выглядела радостно и маняще. Труф отодвинула от себя чашку с кофе и принялась рассматривать бумаги.

"Весьма странно. И Джулиан, и Эллис говорили, что Майкл занимается во Вратах Тени какими-то исследованиями. Однако, кроме материалов о Торне Блэкберне, здесь ничего нет. Если Эллис не врал и Майкл является членом братства, ему сам Бог велел работать в библиотеке Ватикана. Доступ ему туда открыт, к тому же в Ватикане собраны практически все книги по колдовству".

Таким образом у Труф появился еще один вопрос, над которым стоило подумать. Эллис сказал, что здесь есть фотографии. Труф надеялась, что они расскажут ей больше, чем те бумаги, которые она вчера так неосторожно рассыпала. Недаром говорят, что-лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Или прочитать? Да это одно и то же, в конце концов.

Сердце ее учащенно билось в предвкушении разгадок тайн. Все, что касалось личности Торна Блэкберна, вызывало у Труф неподдельную ненависть, но, подходя к изучению его работы отвлеченно, с точки зрения науки, она вдруг обнаружила, что не только может думать о нем без обычной неприязни, но даже с некоторым интересом.

Коллекция, собранная Джулианом, показалась ей сегодня значительно обширней, чем вчера. Просматривая полки и ящики, мысленно делая необходимые пометки, решая, чем заняться в первую очередь, а чем — потом, Труф поражалась полноте собранной Джулианом коллекции, ее невероятной энциклопедичности.