Стивен Кинг - Истории Хейвена

"La guerre est fini, — думал он сейчас. — La guerre est fini".

— Что это? — резко спросил он Дугана.

— Что ты имеешь вви…

Ив направил «Чероки» на обочину, подняв тучу пыли. Они уже удалились полторы мили от городской черты, а до фермы Гэрри оставалось мили три или четыре.

— Быстро, не думая, скажи мне о чем я думал!

— Tour fini, ты думал la guerre est fini, но ты с ума сошел, люди ведь не умеют читать мысли, они не…

Дуган замолк. Он медленно повернул голову и уставился на Ива. Ив явственно ощущал подрагивание его напряженной шеи. На лице его были заметны лишь огромные глаза.

— La guerre est fini, — прошептал он. — Вот что ты думал, и еще что она пахла лакрицей.

— Анисом, — улыбнулся Ив. Ему вспомнились белые бедра и ее тесная промежность.

— И я увидел мину на снегу. О, Господи, что же будет? Ив представил трактор.

— А теперь?

— Трактор, — выдохнул Дуган. — «Фармэлл». Но ты не те шины представил. У моего папы был «Фармэлл». Это шины "Дикси Филд-Босса". Они не подойдут к…

Дуган неожиданно повернулся, вцепился в ручку дверцы, открыл ее, и выпрыгнул. Его вырвало.

— Рут однажды попросила меня зачитать эту цитату из Библии, если мне выпадет честь вести ее погребение, — говорил преподобный Гуринджер таким мягким голосом, что этому позавидовал бы и преподобный Дональд Хартли, — и я очень горжусь ее пожеланием. По-моему…

(la guerre ты думал la guerre)

Гуринджер остановился, и легкая тень удивления пробежала по его лицу. Человеку со стороны могло бы показаться, что кто-то выпустил с неприличным звуком немного газу, и неподобающий запах послужил причиной остановки.

— Она заслуживает еще нескольких строк. Они…

(трактор «Фармэлл» трактор)

Еще один укол воображения Гуринджера, и это снова отразилось на его лице.

— не из тех стихов, я полагаю, которые любая христианка должна заслужить, прежде чем просить. Вслушайтесь в то, что я вам сейчас прочитаю, и согласитесь, что это вполне относится к Рут Маккосланд.

(это шины "Дикси Филд-Босса")

Дик Эллисон покосился влево и поймал взгляд Ньюта, устремленный вдоль прохода. Ньют выглядел испуганным. У Джона Хартли же в замешательстве приоткрылся рот и глаза поползли на лоб.

Гуринджер было сориентировался в пространстве, но быстро снова потерял ориентировку: он чувствовал такое возбуждение, что из главы церемонии превратился в студента-богослова, испугавшегося толпы. Но этого почти никто не заметил: чужаков гораздо больше занимали самочувствие или великие идеи. Жители же Хэвена сплотились, как только почувствовали опасность, перескакивая из одного мозга в следующий, пока не зазвучали единым хором — это был новый колокольный перезвон, звучащий в диссонанс.

(кто-то наблюдает за ними)

(лезет не в свое дело)

Бобби Гремайн взял руку Стефани Кольсон и сжал ее. Она ответила легким пожатием, сопровождаемым взглядом больших коричневых глаз — испуганных глаз лани, услышавшей щелчок затвора охотничьего ружья.

(на 9 шоссе)

(так близко к кораблю)

(и сам полицейский)

(мусор, да, но необычный мусор — мусор Рут, которого она любила)

Рут хорошо знала эти голоса. И вот теперь они звучали в мозгах чужаков, людей новых для Хэвенской инфекции. Некоторые из них напоминали людей, очнувшихся от легкой дремоты. К этому типу относилась и подружка Представителя Брэндона. Она, как ей казалось, была за много миль от этого городка — работала незначительным клерком в Вашингтоне, и ей как раз пришла в голову идея об усовершенствовании учета данных, и эта идея должна содействовать быстрому продвижению по службе. И вдруг мысль, которая не была ее мыслью, она могла поклясться в этом

(кто-то же должен их быстро остановить!)

вспыхнула в мозгу, и она даже посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что не крикнула это в действительности.

Но тишина нарушалась лишь проповедником, снова пришедшим в себя. Она взглянула на Марта, но Марта сидел в полном изумлении, уставившись в витраж, как загипнотизированный. Ей показалось это скучно, и она вернулась к собственным мыслям.

— Кто же может найти такую добродетельную женщину? — читал Гуринджер немного неровным голосом. Он колебался в неверных местах и даже несколько раз замолкал. — Цена ей куда выше звезд. Сердце ее мужа полностью доверилось ей, и он не пожалел об этом. Она принесла ему лишь добро и ни капли зла за все годы совместной жизни. Она разыскивала шерсть…

Чувствительное ухо уловило новый взрыв инородных мыслей:

(извини, но я просто не мог)

(…)

(что?)

(…святой Христос, это же Вилинг! Как…)

(…)

Разговаривают два голоса, но слышно лишь один, подумала мозговая сеть, и все глаза начали сосредоточиваться на Бобби. В Хэвене был лишь один человек, который умел делать свой мозг непроницаемым, и его сейчас здесь не было. Два голоса — не твоему ли пьяному дружку принадлежит голос, который мы не можем услышать?

Бобби быстро поднялась и стала пробираться вдоль скамей, с ужасом сознавая, что все люди наблюдают за ней. Гуринджер, осел, снова сделал паузу.

— Простите меня, — бормотала Бобби. — Простите меня… Извините.

В конце концов она выбралась на улицу. Остальные — Бобби Тремэйн, Ньют, Дик и Брайен Браун — потянулись за ней. Ни один из чужаков этого не заметил. Их снова затянуло в странные мечты.

— Мне очень жаль, — сказал Буч Дуган. Он хлопнул дверцей, достал носовой платок из заднего кармана и промокнул рот. — Со мной такого никогда не было. Мне уже лучше.

Ив кивнул.

— Я ничего не буду объяснять. Нет для этого времени. Но мне бы хотелось, чтобы ты послушал одну вещь.

— Что?

Ив включил радиоприемник Чероки" и начал крутить ручку настройки. Дуган прислушался. Ему никогда не приходилось слышать такого количества станций, даже в ту ночь, когда они перескакивали с одной на другую, взмывая на гребень волны и погружаясь в море голосов. Сейчас такого ощущения не возникало: большинство станций отвечали просто гудками.

Ив выбрал станцию Си-энд-Ди. Песенка Джаддов как раз кончалась. Той ночью это было на станции И-Ди. Бич Дуган с трудом верил тому, что слышал: "Дубле-Дубле Ви Ааса" — песенка группы наглых девчонок в сопровождении скрипок и банджо.

— Святой Христос, это же Вилинг! Как… — закричал Дуган.

Ив выключил радио.

— А теперь я попрошу тебя послушать мою голову. Дуган на секунду вытаращил глаза, абсолютно пораженный. Даже в "Алисе в Стране Чудес" он не встречал подобного сумасшествия.

— Бога ради объясни, о чем ты говоришь?

— Не спорь со мной, а сделай, о чем попросили. — Ив отвернулся от Дугана, показав свой затылок. — У меня в голове застряли два кусочка металла. Память о войне. Большой вот здесь. Видишь место, где волосы не растут?