А. Азимов - Роботы утренней зари

«Как хорошо, что я это сделал», — подумал Бейли, начав осознавать, что дверца все еще открыта, а его нога ничуть не пострадала.

Вокруг ноги Бейли кружились завихрения холодного воздуха, и низвергались потоки холодной воды. Ощущение было пугающе непривычным, но Бейли не мог позволить себе закрыть дверь, поскольку не знал, как ее потом открыть. В книгофильмах ничего не говорилось о том, как открываются дверцы стандартных машин. Предполагается, что вы это знаете, хотя бы теоретически.

Он обыскал карманы, которые тоже нелегко было найти, ибо они находились не на тех местах, где им положено быть у землян, нашел носовой платок, скатал его в жгут и положил между дверцей и ногой, а затем убрал ногу.

Теперь надо начать думать, если он, конечно, на это способен.

Какой смысл держать дверцу открытой, если он не собирается выйти? А есть ли смысл выходить? Если ждать, то Жискар в конце концов придет за ним.

Рискнуть ждать? Бейли не знал, когда Жискар вернется, но не знал также, когда роботы Амадейро решат, что не найдут Дэниела и Жискара на пути в Институт. В самом деле, не может же быть, чтобы Дэниел и Жискар пошли в Институт в поисках укрытия, но что, если это единственная возможная дорога? Нет, не может этого быть!

Бейли покачал головой в знак молчаливого отрицания такой возможности. Как бы в ответ на это начала болеть голова.

Скоро ли роботы Амадейро поймут, что Бейли обманул их или сам был обманут?

Не вернутся ли они за ним, чтобы унести его, всячески стараясь не повредить ему?

Сможет ли он удержать их, сказав, что умрет, если его вытащат под проливной дождь, когда бушует гроза, и поверят ли они ему? Скорее всего они сообщат в Институт, и тогда приедут люди, которые, конечно, не станут чрезмерно заботиться о его благополучии. Если же Бейли выйдет из машины и спрячется где-нибудь между деревьями, то преследующим роботам будет труднее отыскать его, и это поможет выиграть время. Но ведь и Жискару тоже будет труднее обнаружить его. Правда, у Жискара куда более сильные инструкции охранять его, чем у тех роботов — искать его. Первоочередная задача Жискара — найти Бейли, а у тех Дэниела. Кроме того, Жискар запрограммирован Фастольфом, а Амадейро, как он ни опытен, не может сравняться с Фастольфом.

Значит, при прочих равных условиях Жискар должен вернуться раньше тех роботов.

А собственно, почему они должны быть равными? Бейли подумал: «Я устал и не могу как следует думать. Просто я в отчаянии и ищу себе утешения. Я рассуждаю цинично? Ну и пусть».

Но что ему оставалось делать, кроме как использовать по своему усмотрению шанс, который ему предоставлялся.

Он распахнул дверцу. Платок выпал в мокрую траву. Бейли машинально поднял его и вылез из машины.

На него хлынули потоки дождя. Очень быстро промокшая одежда прилипла к телу, и Бейли уже дрожал от холода. Небо прорезала молния настолько яркая, что он закрыл глаза: кошмарной силы гром поверг его в ужас, и, зажав ладонями уши, он пошел вперед. Он хотел уйти как можно дальше от кара, чтобы преследователи не сразу нашли его. Он должен держаться стойко и уйти подальше — в противном случае не было смысла вылезать из кара в такой ливень, иначе он мог бы сидеть внутри сухим. Он шел, вытянув вперед руки. Они наткнулись на что-то. Он ничего не видел, но сообразил, что это жесткая кора какого-то дерева.

Это должен был понять даже человек из Города.

Затем он вспомнил, что молния может ударить в дерево и убить человека, но не помнил, читал ли он, что за ощущение — быть пораженным молнией, и можно ли предупредить это событие. На Земле он не знал ни одного человека, пораженного молнией.

Он обошел дерево. Вперед! Древесная поросль стала гуще и затрудняла его путь, схватив его костлявыми пальцами. Он дернулся и услышал, как рвется его одежда.

Вперед! Он дрожал. Зубы его стучали.

Опять вспышка молнии. Он успел бросить взгляд на окружающее. Множество деревьев, целая роща. Что лучше: много деревьев или одно, когда дело касается молнии?

Может, лучше не касаться дерева?

Спотыкаясь, он шел вперед. В одном месте он упал в узкий поток воды, поскользнувшись на камнях, выстилавших дно, но, как ни странно, мокрее не стал. Он снова пошел вперед. Роботы, наверное, не найдут его. А Жискар?

Бейли не знал, где он и куда идет.

Он не мог бы вернуться к машине, даже если бы хотел. А гроза, похоже, будет продолжаться вечно, и он, Бейли, в конце концов, растает и разольется струйкой, и его никто никогда не найдет. А молекулы, составлявшие его тело, потекут в океан…

Рука его снова коснулась дерева.

Мокрые руки, мокрое дерево… Удар грома. Странно, что он не видел вспышки, ведь молния должна быть раньше. Он чувствовал под собой землю, потому что его пальцы скребли холодную грязь.

Он повернул голову, чтобы можно было дышать. Так было даже удобно. Он никуда больше не пойдет. Он будет ждать. Жискар найдет его. Он вдруг ощутил полную уверенность: Жискар найдет его, потому что… нет, он не помнит, почему. Второй раз он что-то забывает. Тогда, перед тем, как уснуть… А сейчас он забыл то же самое, что и тогда? То же самое?

Ну, наплевать! Все должно быть в порядке… Все…

Он лежал один, потеряв сознание, у подножия дерева, а гроза бушевала над ним.

Впоследствии, оглядываясь назад и оценивая время, Бейли думал, что он был в беспамятстве не меньше десяти и не больше двадцати минут. Его привел в себя голос. Слов он не мог разобрать, только понял, что голос принадлежал женщине. Вокруг него обвились руки, подняли его и понесли. Одна рука его болталась. Он сделал слабую попытку выпрямиться, но ничего не получилось.

Снова послышался женский голос.

Он устало открыл глаза. Он был мокрый и озябший, но вода не лилась с него, и стало светлее настолько, чтобы увидеть лицо робота. Он узнал это лицо.

— Жискар, — прошептал он.

Тут только он вспомнил грозу и побег.

Жискар нашел его раньше, чем те роботы. «Так я и знал», — с удовольствием подумал Бейли и снова закрыл глаза. Его быстро несли, затем остановились и медленно уложили на что-то теплое и удобное. Он каким-то образом знал, что это было сиденье закрытого кара. Затем ощущение плавного движения, прикосновение мягкой, впитывающей влагу ткани к лицу и рукам. Затем еще множество других ощущений. Он был в доме. Светящиеся стены, множество разных предметов, которые он видел, когда время от времени открывал глаза. С него снимали одежду, и он делал бесполезные попытки помочь снимавшему. Затем теплая вода и энергичное растирание. Оно продолжалось неизвестно сколько времени, и Бейли не хотел, чтобы оно кончилось. Он вдруг схватил руку, державшую его.