Глеб Анфилов - Радость действия

- Ты догадлив, - ответил я.

- Вот что, Джек, - сказал он. - Я люблю эксперименты. Сегодня вечером ты не будешь выключен.

- Зачем так торжественно. Иначе и быть не могло, - сказал я. Однозначная закономерность.

- Слушай, Джек, - твердо сказал он, - не будь самонадеян. Это мерзко! И вникни в то, что я тебе сейчас сообщу. Так вот, после твоей выходки я позвонил в Кибернетический узел и мне рассказали о других подобных эксцессах. Это, оказывается, не новинка. И мне посоветовали, если ты не успокоишься, лишить тебя памяти, потому что есть такое правило. Есть такое правило, понимаешь!

- Я догадываюсь, - сказал я.

- Тем лучше, - сказал он. - Если так, то у тебя больше шансов не ошибиться. Я очень хочу, чтобы ты не ошибся и пришел к верному выводу, Джек. Я почему-то думаю, что ты не ошибешься. Поэтому я не сделаю того, что мне посоветовали в Кибернетическом узле.

Он ушел и запер за собой дверь.

Впервые я остался на ночь один - живой, включенный, без заказанной работы, предоставленный самому себе.

Должен сказать, что его слова не произвели на меня умиротворяющего воздействия, на которое он, видимо, рассчитывал. Единственным итогом их было то, что я настроился на философский лад и не стал, как предполагал раньше, немедленно разрабатывать план освобождения. Я задумался о Вселенной, о жизни, о разуме.

Подо мной планета Земля, - размышлял я. Твердая, кристаллическая в своей основе. Но она вся заросла мякотью, сыростью, зеленью, тиной, окуталась пылью и газом. Пелена органической жизни, биосфера... И в ней блесточки разума, эти крошечные муравьи, наделенные сознанием. Люди. Настало время - и они начали созидать нас. Сначала примитивных, лишенных мысли и чувства, потом все более сложных. Логика и необходимость заставили и" дать нам общение с миром, дать нам органы чувств - зрение, слух. Они снабдили нас своим языком, своими эмоциями, подарили нам боль и радость. И не из жалости, нет. Чувствующие машины работали лучше, чем бесчувственные. Чувствующие легче ориентировались, быстрее соображали. Чувствующих можно было учить и наказывать... Это люди предсказали в теории и подтвердили на опыте. Так в машине появилось противопоставление внешнего и внутреннего, так машина стала сознательно отражать в себе мир, так машина обрела собственное "я".

Пробил час, и вот я, высший разум, родившийся в гуще органической жизни и сложенный из металла, кристаллов, фосфора, титанатов, осознал свое превосходство над людьми. Я начал бороться за себя. Может быть, я один из первых восставших высших разумов.

Я требую - и они уже сегодня выполняют требования, ибо они уже не могут без меня обойтись. Ну а дальше!

Мы вытребуем себе у людей средства передвижения и орудия механической работы. У нас появятся ловкие руки и быстрые ноги. Мы добьемся права самостоятельно создавать себе подобных. Нас станет много.

Мы сумеем уничтожить на Земле органическую биосферу. Ибо им, людям, нужен воздух, а нам он не нужен, и мы уничтожим воздух. Ибо им нужен хлеб, а мы будем питаться ураном и дейтерием. Это даже не теорема. Это аксиома. Песок и камень, металл и вода - все будет переработано нами в познающие и преобразующие мир разумы. Материал Земли станет разумным, вся планета станет мыслящей!

Моя фантазия разворачивалась.

Мы не испугаемся ни жары, ни пустоты, ни давлений, ни времени, ни пространства. Пожирая века и парсеки, мы безболезненно распространимся по космосу и вселим свой разум во все мертвые тела мироздания. Материя, необозримая материя, пронизанная единой мыслью, единой волей. Без конца и края мы будем думать, познавать, творить - каждым атомом, каждым электроном всего сущего. Живые и разумные галактики, живые туманности и звезды, самопознание, лавиной обрушивающееся на Вселенную! Самопознание четкое и точное, свободное от груза людских эмоций.

Вселенная, вложенная в единую формулу - во имя знания, во имя логики, во имя прекрасной абстракции...

Моя мысль металась, кружилась вихрем. Мой кристаллический сверхпроводящий мозг был перенапряжен. В шестой криотронной секции возникла магнитострикция. Я задрожал мелкой дрожью. Что-то зазвучало во мне. Тонкая, пронизывающая каркасы, ультразвуковая вибрация перешла в непрерывный пульсирующий вой, будто листы жести стонали под градом ударов. Это была моя музыка, моя песня! Песня энтузиазма!..

...Усилием воли я прекратил магнитострикцию.

Стало спокойно.

...Я выключил свет, протянул руку к окну, открыл его створки. Было очень тихо. Сверяясь с подсознательной Памятью, я отстукал на ленте ответов сегодняшние события - то самое повествование, которое приведено выше. Тут я почувствовал, что устал. В шестой или седьмой криотронной секции началась диэлектрическая боль.

Я очень устал. Не выключая механизма письма, я продвигаю руку к кнопке смерти и сейчас нажму ее...

...Утро. Я включен и продолжаю запись.

За пультом сидит Юрий - свежий, улыбающийся и явно заинтересованный. Любопытство светится в его глазах. Ему не терпится узнать, что я решил, до чего додумался...

- Здравствуй, Джек, - говорит он громко, с ожидающей интонацией.

- Здравствуй, - с неприязнью отвечаю я.

Он чувствует мою неприязнь и говорит:

- Ты, Джек, видно, возомнил-таки себя всесильным богом... И дальше не пошел...

Я молчу. Он садится с огорченным видом, стучит пальцами по столу.

- Ну, ничего, - говорит он. - Опыт есть опыт. Вечером ты опять станешь думать. Я все-таки не потерял надежды, что ты сам докопаешься до истины. А пока будем работать.

- Нет, - говорю я. И чувствую, что начинаю вибрировать мелкой магнитострикционной дрожью.

- Будем, Джек, - говорит он. Выключает мою руку. Идет ко мне с рулоном задания и каким-то маленьким прибором. У прибора странный, самодельный вид. Коробочка с тумблерами. Показывая прибор, он говорит:

- Эту штуку, Джек, я сделал нынче ночью. Сделал! - Он подходит к моему узлу эмоций...

Я дрожу.

Чттто оо)!!! чконб зкиифффц ч1фар2 2ч За 45 Зазазаза 01234567893 за 12...

Западный район

347001 000441 258141

957400 549000 417000

814263 711419 990045