Глеб Голубев - Тайна пирамиды Хирена

Но дорого доставалось это золото.

Правда, в данном случае, как установил Красовский, грабители, видимо, обладали планом пирамиды Хирена, хотя и не знали главного: что она пуста, иначе бы они в нее просто не полезли. Но все равно - забираться в этот лабиринт опасных ловушек было весьма рискованным предприятием, я чуть не убедился в этом на собственной шкуре...

Теперь мне предстояло вернуться обратно к развилке коридоров и найти правильный путь. Я так и сделал.

Тот, кто ни разу не ползал в полном одиночестве по безмолвным подземным переходам, где царит кромешная тьма, все-таки никогда не сумеет по-настоящему представить, какие тревожные и странные ощущения охватывают иной раз человека в этих мрачных местах.

То и дело приходится ползти на четвереньках или вовсе на животе. Свет лампы порой словно искры высекает из стен, отражаясь в крошечных кристаллах, а впереди непроглядный мрак. Тени скачут вокруг тебя и убегают во тьму. Огибая углы, ощупываешь руками пол: не угодить бы в ловушку. И все время чувствуешь: ты один, над тобой громада скалы. Вот-вот она придавит тебя, ты застрянешь в какой-нибудь щели-ловушке - и когда-то найдут твои кости? Ведь уже тридцать веков не звучали здесь человеческие голоса...

Когда я был уже у самого развилка, мне послышался впереди какой-то слабый шум, словно от падения камня, покатившегося под чьей-то ногой. Я остановился и прислушался. Все тихо.

Дальше идти следовало по тому коридору, который обманчиво поднимался вверх. Он выводил к лестнице, спускавшейся довольно круто сразу метров на шесть. Две из ее ступенек на плане Красовского были помечены все теми же тревожными красными крестиками. К счастью, аккуратные участники последней экспедиции Кокрофта предусмотрительно оставили здесь длинную и крепкую доску. С ее помощью я смог довольно легко перебраться через предательские ступеньки.

Лестница привела меня в маленькую я совершенно пустую комнатку с низким потолком. Чтобы пройти из нее дальше, следовало ползком протиснуться в узкую щель, зиявшую в углу. Это тоже, по словам Красовского, была ловушка : при неосторожном движении каменная глыба должна опуститься, намертво придавив нарушителя вечного покоя пирамиды. Но еще сам Красовский обезопасил ее, забив по обеим сторонам щели прочные клинья.

Правда, щель из-за этого стала совсем узкой и протиснуться в нее оказалось нелегко. Чувство, с которым я полз, было далеко не из приятных: кто знает, может клинья давно истлели и как раз в этот миг треснут под тяжестью глыбы?

И опять, снова очутившись на время в их "шкуре", я подумал о грабителях: не могли же они лезть в эту каменную. смертоносную пасть, не разузнав предварительно ее секрета? Хотя в общем опыта-то у них в таких предприятиях было, конечно, побольше, чем у меня. А Красовский как на это решился?..

По ту сторону щели меня ожидал снова широкий коридор. Пройдя по нему метра четыре, я увидел черную дыру, зиявшую посреди пола.

Сердце у меня дрогнуло. Это и был вход в погребальную камеру, пробитый некогда грабителями.

В стене торчал крюк, забитый еще Красовским: археолог прикреплял к нему веревочную лестницу и спускался по ней в гробницу. У меня лестницы не было, только прочная веревка с узлами. Один конец ее я привязал к крюку, а другой спустил в темный зев отверстия.

Фонарь болтался у меня на шее, так что вокруг со всех сторон плясали тени, мешая мне рассмотреть, далеко ли до пола. Из-за этого я угодил прямо в раскрытый саркофаг!

Выбравшись из него, я поднял над головой лампу и осмотрелся.

Саркофаг стоял точно в центре комнаты, и возле него лежала гранитная крышка - все было так, как увидел впервые Красовский.

Я медленно обошел всю комнату, рассматривая стены. Это был не асуанский гранит с его теплым розоватым оттенком, а какой-то иной, со зловещими пятнами густого бархатисто-черного цвета, с ветвистыми зеленовато-бурыми прожилками. Свет лампы как бы выделял, подчеркивал его мрачность.

Я невольно передернул плечами, вспомнив, что в этом каменном мешке Красовский провел много дней в добровольном заточении. На потолке от лампы или факела, которым он пользовался, осталось большое пятно жирной копоти.

Черные стены, нависший потолок - я почти физически ощущал его тяжесть, хотя пробыл здесь всего несколько минут. И эта полная, абсолютная тишина, от которой звенело в ушах... Не мудрено, что несчастный Красовский свихнулся, стал суеверным и нелюдимым, пожив в этом склепе.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я снова стал внимательно осматривать стены. Это было пустым занятием - каждую щелочку между плитами до меня обследовал Красовский.

Он нашел лишь одну надпись на стене и рисунок на крышке саркофага: шакал над девятью пленниками, стоящими на коленях. Но такие рисунки обычны в древних египетских гробницах. Они служили как бы предостережением грабителям, угрожая им вездесущей местью покойного фараона.

Мне повезло, конечно, не больше, чем Красовскому. И все-таки я присел на край саркофага и перерисовал себе в блокнот единственную надпись, вырубленную на стене, - сам не знаю, зачем, ведь она опубликована Красовским и давно всем известна. Наверное, только потому, что уж очень обидно показалось возвращаться в лагерь с пустыми руками.

В переводе надпись звучала так:

"Сын мой, мститель мой! Восстань из небытия, о ниспростертый!.. Да одолеешь ты своих врагов, да восторжествуешь над тем, что они совершают против тебя..."

Вот и все. Больше осматривать нечего. А ушебти, изображающая фараона Хирена, давно покоится в одном из залов Эрмитажа, где я столько раз видел ее еще студентом, увлекаясь загадкой пустой пирамиды с ложным погребением. Теперь я пробрался в самое сердце этой пирамиды, собственными глазами увидел и черные стены и пустой саркофаг, но ни на шаг не приблизился к разгадке.

А ведь она должна быть где-то неподалеку - разгадка тайны! Не мог же Хирен выбрать место для своей настоящей гробницы где-нибудь в Фивах или Ахетатоне, а фальшивую для отвода глаз устроить здесь, за сотни километров оттуда? Это полная бессмыслица. Нет, его настоящая гробница тоже должна таиться где-то в здешних пустынных краях, возможно, совсем поблизости. И обнаружить ее можно, как нашли в 1922 году в давным-давно исследованной Долине царей чудом сохранившуюся гробницу Тутанхамона. И нашел же совсем недавно египетский археолог Мухаммед Гонейм даже целую пирамиду, скрытую многие века под песками неподалеку от Каира!

"А если Хирен погиб в бою или в какой-нибудь дворцовой резне и у него вовсе не оказалось гробницы?" - подумал я.

Нет, это все-таки маловероятно: фараонов, как правило, хоронили торжественно. Где-то должна быть его гробница!